– Нет времени, надо уходить, – отрывисто проговорил Матвей. – Я понесу ее, вы – все остальное. Он засунул топорик за пояс брюк. Старик согласно кивнул. Матвей подхватил девушку на руки, перекинул через плечо – так, кажется, сподручнее. Не споткнуться бы только. Иван Александрович взял фонари, поднял валявшиеся на земле факелы. Поколебался – может, не стоит, но в итоге забрал их. Он шел чуть поодаль, оглядываясь по сторонам, чтобы, в случае чего, успеть вовремя заметить приближение тварей. Казалось, что в спину впиваются сотни иголок – Иван Александрович чувствовал их взгляды. Это пугало, но где-то на обочине сознания теплилась мысль: я все же был прав, я не сумасшедший – они действительно существуют. Они смотрели из темноты – и не смели приблизиться. Он, только он один знал их секрет. «Думаешь, ты – тот, кто остановит нечисть? – насмешливо спросил чей-то голос. – Ты, больной хромой старик, который с трудом переставляет ноги?» – Еще чуть-чуть – и доберемся до ресторана! – сказал Матвей, и Иван Александрович вздрогнул, очнувшись от своих мыслей. – Надеюсь, люди все еще там, – сказал он. – Это ведь не могут быть… они? – спросил Матвей. Старик покачал головой, но, вспомнив, что его молодой друг не видит, ответил: – Нет. Это точно люди. Там есть выжившие. «Точнее, были, – подумал Иван Александрович. – Минут двадцать назад. Сейчас это слишком долгий срок, чтобы быть хоть в чем-то уверенными». Они прошли мимо здания администрации, куда, по всей видимости, стремилась попасть девушка. Это было разумно, но Иван Александрович знал, что переубедить Матвея не получится. Он будет идти на свет, который видел в окне ресторана. «Что с ней такое? Почему она так долго не приходит в себя?» Матвей нес девушку, как сломанную игрушку. Ее голова, руки, ноги болтались, словно у марионетки. Решительная и сообразительная барышня: факелы умудрилась смастерить; в одиночку, толком не понимая, что происходит, выступила против проклятых тварей. Старик хотел надеяться, что с ней все будет в порядке. Он снова огляделся по сторонам – пока никто не пытался напасть на них. Но чтобы добраться до ресторана, нужно пройти один скудно освещенный участок. Существа, разумеется, попытаются добраться до них. – Я пойду вперед, буду освещать дорогу впереди, – сказал Иван Александрович. – Вы возьмете меня за руку, будете пятиться. Позади нас тоже будет светло, так они нас не достанут. – Давайте фонарь. Старик включил его и вложил в руку Матвея. Они поглядели друг на друга. – Все получится, – ободряюще сказал Матвей, прекрасно понимая, что все только начинается. – Мы прорвемся. Иван Александрович выдавил улыбку, и они ступили на темную аллею – небольшой перешеек на пути к ресторану. Электрический свет сюда почти не проникал, но плюс состоял в том, что дорожка была широкой. Это не должно было позволить тварям внезапно выскочить из-за деревьев. Идея Ивана Александровича была хороша: и пусть со стороны они смотрелись как герои пародии на какой-нибудь боевик – шли спина к спине, зато их нельзя было застигнуть врасплох. Ладонь старика была сухая и твердая, как щепка. Оба размахивали фонарями, освещая пространство вокруг себя. Широкие яркие лучи пронзали темноту, как мечи, и твари, которые начали стекаться сюда, подобно темной воде, не осмеливались приблизиться. Матвей изо всех сил старался не смотреть на тех, чьи силуэты видел совсем рядом с собой. Их фигуры, лица, одежда… Не смотреть, не пускать в голову мысли о том, кто они такие! Просто идти вперед – вот и все. Он старался двигаться быстрее, но это становилось все сложнее. Матвей тяжело дышал, плечи ныли, ноги заплетались. Хрупкая девушка, вес которой наверняка не превышал пятидесяти килограммов, вдруг стала казаться тяжелой, и он всерьез опасался, что не сможет донести ее. Еще шаг, еще… В какой-то момент он ощутил ледяное прикосновение – кажется, адское создание прошло совсем рядом. – Ах ты черт! – заорал он, дернувшись в сторону. Рука старика дрогнула, он с силой сжал ладонь Матвея, и это неожиданно придало сил. – В чем дело? – Обошлось. – Голос почти не дрожал. – Простите. Иван Александрович уже оказался на освещенной территории, добравшись до входа в ресторан, и выпустил руку Матвея. – Мы на месте! – отрывисто проговорил он. Матвей продолжал пятиться, стараясь не выпускать территорию перед рестораном из поля зрения. От сердца немного отлегло. «Я же говорил, что справимся!» – хотел сказать он. Но в этот момент увидел ее. Девушка показалась из-за высокой пышной елки, когда до спасительной двери оставалась всего пара метров. Она медленно шла запинающейся, неуверенной походкой. Руки висели, как длинные веревки, шея была вывернута – девушка будто оглядывалась на что-то позади себя. Волосы, которые с утра были тщательно уложены, теперь падали рваными прядями на бледное лицо. Прозрачного дождевика, который она надела, отправившись в спортзал, на ней больше не было; спортивный костюм ярко-бирюзового цвета, купленный перед поездкой в «Плаву планину», почернел от грязи и спереди был залит кровью. Но ни холод, ни сырость, ни собственный внешний вид ее больше не беспокоили. – Юлиана? – прошептал Матвей, не в силах поверить, что в самом деле видит девушку, которую привез на выходные в горный отель. Иван Александрович за его спиной издал странный хрюкающий звук. – Пойдемте! – быстро сказал он, подойдя к Матвею. Он не услышал, продолжая смотреть на приближающуюся Юлиану. – Ты ранена? – спросил он. – Погоди, сейчас я помогу. Матвей поднялся на три невысокие ступеньки, осторожно опустил безжизненно лежащую на его плече блондинку на крыльцо, усадил, прислонив спиной к стене. – Что вы делаете? Вы не видите? Она одна из них! – продолжал взывать к нему Иван Александрович. – Отстаньте, – грубо бросил Матвей и двинулся навстречу Юлиане. Она была уже в полуметре от ресторана. Старик схватил Матвея за руку, рванул на себя, так что тот покачнулся. – Прекратите валять дурака! Пойдемте внутрь! Скорее! – Ей нужна помощь! – закричал Матвей. Юлиана, словно услышав знакомый голос, по-собачьи дернула головой и двинулась быстрее, стала подниматься по лестнице. Всего несколько шагов – и она окажется рядом. Матвей чувствовал запах, который исходил от нее – запах крови и смерти, сквозь который (или ему это только чудилось?) пробивался знакомый горьковатый аромат духов. – Милая, – проговорил он, – милая, ты меня слышишь? Что-то внутри него – внутренний голос или просто здравый смысл – вопило, что старик прав и если он хочет выжить, то должен немедленно бежать. Смотрел в искаженное предсмертной гримасой застывшее лицо, понимал, что случившееся с Юлианой необратимо, и… не хотел понимать. Готов был ударить Ивана Александровича, только бы заставить взять свои слова обратно, только бы не слышать, не верить. Двигаясь все той же пьяной походкой, Юлиана подошла почти вплотную, и Матвей невольно отступил, не желая, чтобы она дотрагивалась до него. Та замерла на долю секунды, словно раздумывая, как поступить, а потом, заурчав, будто зверь над костью, бросилась к нему. – Боже мой! – закричал Иван Александрович. Холодные, как дохлые рыбины, руки коснулись лица Матвея, и он, содрогнувшись от ужаса и отвращения, оттолкнул ее так резко, что Юлиана отлетела назад. Ударилась о стоявшую за спиной кадку с каким-то деревцем, но не упала, а тут же, без промедления, снова пошла на Матвея. Иван Александрович, закрывая своим телом лежащую без сознания Ольгу, в ужасе смотрел на происходящее. Посиневшие губы шевелились, словно он шептал молитву. Но взывать к богам было бесполезно. Матвей вытянул вперед руки, пытаясь остановить Юлиану, но она была сильной – долгие часы тренировок в спортивном зале не прошли даром. Ему снова удалось оттолкнуть ее, но она опять, не зная устали, двинулась к нему. – Топор! – выкрикнул Иван Александрович, понимая, что Матвей попросту забыл о том, что засунул его за ремень. Не рассуждая, не раздумывая, Матвей выхватил топор. Лезвие с сочным хрустким звуком вошло в плоть. Юлиана пошатнулась. В голове у Матвея стоял туман. Он почти не осознавал, что происходит. Больше не думал о симпатичной девчонке, с которой у него пару месяцев назад закрутился необременительный роман. Не видел перед собой милашку-Юлиану, которая совсем недавно – и бесконечно давно, в далекой, полуреальной прошлой жизни – боялась опоздать в аэропорт, вертелась перед зеркалом, смеялась, подкрашивала губы, планировала график спортивных тренировок. Перед ним была фурия, кошмарная отвратительная тварь из дурного сна. Матвей вырвал топор из ее тела, размахнулся и ударил еще раз. Существо, сотни лет назад бывшее Юлианой, тяжело повалилось на пол, и Матвей, больше уже не оставляя ему шансов подняться, стал наносить удар за ударом, опустившись на колени возле поверженного врага. Бил и бил, не замечая, что задыхается, кричит во весь голос. Блондинка, которую он нес на руках, очнулась и, подтянув колени к груди, смотрела на обезумевшего человека. Глаза были широко распахнуты, а взгляд остекленевший, но в то же время глубокий, как темный холодный омут. Непонятно было, отдает ли она себе отчет в том, что видит. Понимает ли, на что смотрит, или взгляд ее обращен внутрь себя. Иван Александрович оцепенел на какое-то время, но, краем глаза заметив движение справа, обернулся и увидел, что к ним движутся еще две твари. Позабыв об изувеченных ногах, он подскочил к Матвею и перехватил его руку. – Довольно! Хватит! Матвей глядел на него невидящими глазами. Топор упал на пол. – Хватит! Это я! Вы меня слышите? – Старик коротко, но сильно ударил его по щеке.