— Да, мало ли тут такого добра лежит… — А такого? — продемонстрировал я ему катушку ниток с иголкой. Катушку я одолжил утром у соседки, нитки на ней похожи на те, которыми были прошиты листовки. Рука у парня инстинктивно дернулась к карману. — Тихо, тихо — придержал я его за руку. — Не торопись и не хипешуй. Разговор у меня к тебе есть. После смены, вон, лавочку видишь? Походи, побазарим кое о чем. Ждать пришлось долго, но парень пришел. — Ты, на ногах не стой, правды в них нету — подвинулся я. — Садись, поговорим. — Не о чем мне с вами говорить! — Однако ж пришел? Значит, есть тема для разговора? — … — Идея у вас хорошая, только вы это дело завязывайте. — Не понимаю, о чем это вы? — Давай, ты не будешь совсем дураком прикидываться? Полицаи, на моем месте, с тобой разговаривать не стали бы. Ты б уже часа два, как соловьем у них в подвале разливался бы. И убеждать бы тебя никто не стал. Дали бы по чавке пару раз и все. — Чего вам от меня надо-то? — Ты сам мне и в болоте не уперся! Сказал тебе русским языком — с листовками завязывайте! Найдется умный кто, сопоставит способ разброса, частоту появления, да и сверит это со списком работающих в гараже. И все! И приплыли. Думаешь, я просто так к вам прикатил? Листовки с интервалом в три дня появляются, значит, их либо печатают медленно, либо мастырить свою систему вы можете нечасто. Последнее я проверил — не катит, нефиг там и мастырить, делов-то на 5 минут — пакет подвесить. Собираешь ты его в гараже и вешаешь уже готовый, так? Значит, листовки печатают не в городе и привозят их раз в три дня. Ты, вот мне радиатор нахрена пробил? Листовок у тебя не было, чтоб мне повесить, я специально так подгадал свой приезд. Парень убито молчал. — Короче. С тобой мне базарить не с руки. Мне твой главный, пусть и не самый, нужен. Есть у меня к нему разговор. Вот бумажка, тут адрес мой. К ночи я почти всегда дома. Пускай смотрят, пасут, мне до фени. Пусть или сам придет, или пришлет кого серьезного. Усек? — Да… — Ну и бог тебе навстречу, бывай. «Придут или нет? По идее — должны, я для них объект интересный и много чего сотворить могу. Один я тут не шибко делов наворочаю, хотя… Кое-что у меня в загашнике есть. А как доказать, ежели что? Бумаги? Катит… А еще что? А больше ничего и нету…» Они пришли ночью, через четыре дня. Дверь я не закрывал, и шаги их услышал заранее. Пришло их трое, один остался на лестнице, а двое вошли ко мне. — Вы хотели нас видеть? — Вас — это кого? — В смысле? — В прямом. Вы ж не сами по себе люди, за вами стоит кто-то? — Мы представляем подпольный обком партии, вам этого достаточно? «Мать, мать, мать! Прямо тебе кино — «Подпольный обком действует». Хотя, вполне достоверно, может и так быть». — Вполне. — Итак, что вы хотели сообщить? — Вы уже знаете, где я работаю? — Да, вы работаете на немцев. — Ну, советская власть меня на работу не взяла. А жить как-то надо. Но, вы правы, давайте ближе к делу. Я располагаю ценными сведениями о дислокации немецких частей, их численности и многом другом. — И откуда у вас эти сведения? — Не забывайте — наша контора их кормит. Не только наша, естественно, но узнавать при этом что-то интересное вполне возможно. Кроме того, я располагаю возможностью свободного перемещения в городе и вокруг него. У меня есть автотранспорт. — Это все? — Нет. Не все. Есть и еще кое-что, что я могу сообщить уже на Большую землю. — Почему не нам? — Извините, но это не ваш уровень. Без обид, но некоторые вещи вы просто не знаете. — Почему вы так в этом уверены? — Вы не поймете,… Я уже объяснял это представителям НКВД, но… — …? — Нужен выход НАВЕРХ. Не на самый, но уровень должен быть СЕРЬЕЗНЫМ. — И как вы себе это представляете? Сюда должен кто-то прибыть для разговора? — Нет. Переправьте меня на Большую землю, ясен пень — не в тюрьму. — Это вряд ли. Никто не будет проводить такую сложную операцию для того, чтобы вывезти в тыл бывшего зека. — А то, что бывший зек может знать что-то, что имеет значение для победы в войне? — И откуда? — У меня свои источники информации. — А у нас — свои. И мы им — верим. И по нашим данным, у вас не может быть ничего сверхважного, не тот у вас уровень. — Значит, ваши источники ошибаются. — Это беспредметный разговор. У вас есть еще что-либо, что вы можете сообщить нам? Конечно, есть! Я им тут до утра говорить могу! Я вспомнил капитана. Уж, на что там был спец, так и то… — Хорошо. Вы мне не верите. Что я могу сделать, чтобы заслужить ваше доверие и тогда мы вернемся к этому разговору? — Для начала, вы получите листовки и разбросаете их. — Где? — У себя в конторе и в полиции. — У вас с головой все в порядке? — Вы отказываетесь? — Нет. Но, кого я ТАМ должен агитировать? Беренмайера? Начальника полиции? Или полицаев? — Они увидят, что даже в их рядах есть патриоты Родины. — И быстро их вычислят. — Значит — вы трусите? — Я не хочу ГЛУПО рисковать головой. Своей, ибо вы своей головой, в данном случае, не рискуете. — Это задание советской власти. Вы отказываетесь его выполнять? — Я полагаю, что это ваша ЛИЧНАЯ идея. Или кого-то повыше. Акция, что и говорить — резонансная. Только бессмысленная. И пользы от нее — ноль.