Когда людей идеи вдохновляли вас, не вовремя внушали смертным вы желания опасные. Когда привлечь пытались разум их к вещами витиеватым, то затрудненья порождали, сбивая с толку малых сих. Премудрость, ты одна возносишь человека без устали и без препятствий в чертоги мирные, где истина и свет. Даешь посреднику, сосуду своему ты время; и, уподобившись тебе, он изучает все методою негромкой скромной и повсеместно тишину хранит; однако люди нас не разумеют в велеречивости чрезмерной их. Господь стремителен и пламени сродни живому; овладевает Он частицами огня, которые внутри Его существ заключены. И пред душою человека Он возжигает светоч; ведет ее Он Сам уверенно до врат любви. О, человек! Как вострепещешь ты однажды, когда от охватившего смятенья приблизишься сам к области порядка. И вновь на чудо уповая, которым животворная премудрость воздвигла жизнь мою, как мог в торговца превратиться я, прельстившимся на призрак? И как в неправедности мог я обличать десницу, что благами меня осыпала своими? Не победило б слово время и не вошло бы в человека, на нем запечатлевшись, и слышно не было бы вовсе, когда б оно не зазвучало в его душе гармонии напевом, хвалящем мiровое милосердье. 16 Нет, Господи, не должно человеку любыми благами владеть в мфской юдоли, что возникают в представлении его. Ему не хочешь Ты отказывать в надежде, отчаяньем объяв, и правосудие не может над ним свершиться целиком: тогда не выдержит его он. Какой чудесной станет явь грядущего тысячелетья, коль так великолепна и прелестна иллюзия существования земного, обманчивого внешностью своей. В жилищах горних деянье духа непрестанно. Туда направит свои взоры вновь возрожденный без изъяна человек; проникнувшись живыми чистыми вещами, их видом он пребудет освящен. На нем сойдутся все движенья, и без огреха будет развиваться его любое свойство. И если даже времени течение прейдет, то разве перестанет он правами обладать своими? Во всякую годину с трудом мы ищем истину и мудрость, но их объемлет только мiр, над временем который расположен. Но иго вековое восприняв, невольно искажаем мы понятья эти. Однако искажения обителей священных не достигнут. И кровь земная уж не взойдет над нашей головою: троичной молнией Предвечный заставил мерно течь ее по жилам. Связал Он землю с небом, и в души избранников Своих крупицы духа истины посеял. Связал Он землю с небом, плодоносить заставив души от Божия сего зерна. Творенья все пускай в минувшем, настоящем и грядущем Его благословляют имя. В познании и прославленьях имени Его удастся мне с себя низвергнуть время. Земли народы, будущие поколенья, возьмите в толк мои секреты. Вы время победите, войдя в покой и ликованье душ своих. И в этом для меня – блаженная награда, что снизойдет на песнопения мои. К Творцу стремились люди через лабиринты; одни из них и преступленья совершали, Его взыскуя. Однако тайны Божия господства намного проще таинств человеческого царства. 17 Осмелится сказать кто, будто зло есть искажение добра? И кто осмелится рассматривать его случайной остановкой в прямых движеньях доброго начала? Всегда потока русло неподвижно; иная у течения природа. Бытийная обитель предстает пред нами теченьем вечным и могучим, что быстротой своею увлекает все на пути своем и даже сущее по берегам обеим. Где ж эти берега, или они повсюду? И есть ли что-нибудь в обители живых, способное противостать стремнине? В нисшедшем мiрe сей поток берет начало и возбуждает зло само, пытаясь беззаконье направлять к земной юдоли. Когда ж добро струится, прерываясь, ослаблено, зло получает власть противодействия ему. Задача зла одна: тебя оно толкает добровольно извратиться в качествах своих – довлеет неустойчивость над ними; однако ты не сможешь исказиться в сущности своей, которая нетленна. Вот почему напрасно искать другой подход, иное объясненье для бытия начала своего. Когда есть жизнь – для смерти силы нет, поскольку обе вещи несовместны. И больше не ищи свое начало в ущербных признаках существованья. Как можешь ты, являясь образом Господним, вдруг оказаться в области теней и созерцать их? Не здесь ли кроется все то же преступленье, что повторяется извечно в страстях, искусствах наших и в грубых суевериях народных? Зачем мы, уклоняясь, наблюдаем изменчивые знаки и картинки, хотя должны бы воздавать культ образам, первоначал истокам? В тенета зла попавший человек рождает образ ложного деянья, что в муку обращается его, когда он попытается познать сие и рассмотреть, к воспоминанию прибегнув. Но человек, сроднившийся с добром, приносит добрый плод, который утешение его во все мгновенья жизни скоротечной. Исследуй обе сущности свои: ты не найдешь в причинах сокровенных иль в смыслах области вещей того, что не открылось бы тебе вполне. Итак, Господь вложил в зачатки наших свойств развитие их принципа, поскольку Он – начало из начал; и значит, зажечь в себе мы можем свет любой, любую добродетель. Но как, несчастные безумцы, могли мы мерзостью покрыть свой светоч, и заключить его в такую оболочку? Теперь в печали мы, его не видя. 18 Уж боле время нет сказать, как некогда Давид: «Господь, кричал Тебе я ночь и день, но Ты меня совсем не слышал». И двери храма не были открыты; на паперти и сидя на ступенях народ расположился. Упрятав руки в одеяния свои, люд ожидал зари восход, когда привратники в урочный час всех призовут к молитве. Но день настал: теперь мы вправе встать у алтаря. Уж боле нам не надобно, пророки, кричать как вы до ломоты в крестцовой кости, чтоб быть услышанными. Мы рядом с пастырем своим великим: ему хватает взгляда одного, дабы узнать об искренности веры и жертвоприношенья чистоте. Любовью ваши очи вдохновляет и увлажняет их слезами умиленья! Вот ваша просьба, вот молитва ваша. И вы услышаны: первосвященник сей пребудет с вами. Исполнившись добром, изыдите в дома. И всякий день возобновляя просьбы, благословения чрез них вы обретете. Согрели патриархи поле жизни. Которое засеяли пророки; колосьям зрелость дал Спаситель наш; и мы способны в мгновение любое собрать обильный урожай. Но побежден ли враг? Спаситель им не соблазнился ни во плоти своей, ни в чувствах, ведь сложен был из чистых элементов, идя путем любви, но не греха, которая его подвигла проявиться в телесном мiрe. Не соблазнялся Он ни во плоти, ни в чувствах, – от них пришла погибель человеку. Хоть искушаем был самой причиной плоти: повсюду материя – дорога нестроений и обмана.