Ковер занялся теперь пламенем, а в центре спальни образовалась дыра. Она обежала комнату вдоль стены к окну, приготовившись прыгать. Доносились чьи-то громкие рыдания. Ей стоило усилия понять, что это плачет навзрыд она сама. Вестибюль уже полностью заполнился дымом. Максим с трудом разбирал дорогу и потому держался вплотную к Уолдену, не переставая про себя твердить: «Только не Шарлотта, я не дам ей погибнуть!» Они поднялись по лестнице. Весь третий этаж уже полыхал. Жар стоял невыносимый. Уолден нырнул, казалось, прямо в пламя, и Максим последовал за ним. У нужной двери Уолден остановился, но в это время им овладел приступ неудержимого кашля. Беспомощный, он только ткнул пальцем в дверь. Максим подергал за ручку и навалился на створ плечом. Тот не поддавался. Он встряхнул Уолдена. – Нужно выбить дверь. Уолден все еще продолжал сотрясаться в кашле, когда они с Максимом встали у противоположной стены лицом к спальне Шарлотты. – Давай! – заорал Максим. И они двумя телами врезались в дверь. Дерево треснуло, но дверь не открылась ни на дюйм. Уолден перестал кашлять. Его лицо выражало теперь жуткий испуг. – Еще раз! – крикнул он Максиму. Они снова встали у стены. – Пошел! И бросились на дверь. Трещина стала чуть шире. С противоположной стороны донесся крик Шарлотты. Уолден взревел от бессильной ярости. Он растерянно озирался по сторонам. Потом ухватился за массивное дубовое кресло. Максиму оно показалось слишком тяжелым, чтобы тот смог его поднять, но Уолден с кажущейся легкостью взметнул его над головой и с силой обрушил на дверь. Полетели щепки, щель стала еще заметнее. В маниакальном порыве Максим стал отдирать куски дерева. Его пальцы мгновенно окрасились кровью. Он ненадолго отступил и дал Уолдену ударить в дверь креслом еще раз. А потом снова стал рвать из все расширявшейся дыры щепки, засаживая в пальцы сотни заноз, но не замечая этого. Он слышал, как Уолден что-то бормочет, не сразу сообразив, что тот молится, хотя это не помешало ему обрушить кресло на дверь в третий раз. Старинное кресло не выдержало – ножки с сиденьем отвалились от спинки. Но в образовавшуюся теперь дыру можно было пролезть – однако только Максим мог это сделать, а не более тучный Уолден. Максим протиснулся в отверстие и упал внутрь спальни. Кругом уже вздымалось пламя, и он не сразу разглядел Шарлотту. – Шарлотта! – выкрикнул он изо всех сил. – Я здесь! – Ее голос доносился из дальнего угла комнаты. Максим обогнул спальню по периметру стены, где пожар разыгрался еще не во всю мощь. Она сидела, свесившись из открытого окна, и пыталась дышать так, чтобы не наглотаться дыма. Он обхватил ее за талию и, перекинув через плечо, тем же путем вернулся к двери. Уолден стоял у щели, готовый вытащить Шарлотту наружу. Ему удалось просунуть в отверстие только голову и одно плечо, чтобы принять ее из рук Максима. Он невольно заметил, как обуглились у того лицо и пальцы; на нем уже горели брюки. Шарлотта не закрывала округлившихся от безумного страха глаз. За спиной Максима начал рушиться пол. Уолдену удалось подхватить Шарлотту. Ему показалось, что в этот момент Максим пошатнулся. Уолден убрал из дыры голову и второй рукой ухватил Шарлотту за плечи. Языки пламени лизали стену рядом с подолом ее ночной рубашки, и она закричала. – Все хорошо, папа с тобой, – попытался успокоить ее Уолден. И, внезапно поняв, что держит ее теперь один, быстрым движением протащил обмякшую, потерявшую сознание Шарлотту сквозь отверстие в двери. Едва он успел сделать это, как пол внутри спальни обрушился полностью. Уолден в самый последний момент разглядел лицо Максима – лицо человека, провалившегося в адское пламя. – Да упокоит милосердный Господь твою грешную душу, – прошептал Уолден. И с Шарлоттой на руках кинулся к лестнице. Только стальные объятия Томсона не давали Лидии броситься в объятый пожаром дом. Она стояла, смотрела на вход и с нетерпением ждала, что из нее появятся оба мужчины со спасенной Шарлоттой. Показалась чья-то фигура. Кто это? Человек приблизился. Это был Уолден, несший Шарлотту. Томсон разомкнул тиски. Лидия подбежала к ним. Стивен мягко опустил Шарлотту на траву. Лидия смотрела на дочь, охваченная ужасом. – Что… Что? Что с ней? – Она жива, – ответил Стивен. – Только потеряла сознание. Лидия присела рядом, опустила голову Шарлотты себе на колени и положила ладонь под ее левую грудь. Сердце билось сильно и ровно. – О, моя девочка! – простонала Лидия. Стивен тоже сел на траву. Она посмотрела на него. Брюки почти полностью сгорели, а лицо почернело от гари и местами было обожжено. Но он остался в живых. Она бросила взгляд в сторону дома. От Стивена это не укрылось. Только сейчас она поняла, что рядом стоят Черчилль и Томсон, прислушиваясь к их разговору. Уолден взял Лидию за руку. – Он спас Шарлотту и сумел передать ее мне, – сказал он. – Но в этот момент под ним рухнул пол. И он погиб. Глаза Лидии наполнились слезами, но, заметив это, Стивен только сжал ее руку и продолжил: – Когда он падал в бушующее пламя, я хорошо разглядел его лицо. Я не забуду его до конца своих дней. Понимаешь, его глаза были открыты, он находился в ясном сознании, но при этом… При этом нисколько не был испуган. Наоборот… Казался даже счастливым. Слезы неудержимым потоком заструились по щекам Лидии. В этот момент до нее донеслись слова Черчилля, адресованные Томсону: – Вам необходимо любой ценой избавиться от трупа Орлова! «Бедный Алекс», – подумала Лидия. Она ведь оплакивала и его тоже. – Что?! – изумленно воскликнул Томсон. – Спрячьте, заройте, бросьте в огонь, – говорил Черчилль. – Мне нет дела до того, как вы поступите. Нужно только, чтобы от тела не осталось и следа. Лидия с отвращением уставилась на этого человека. Сквозь пелену слез она увидела, как он достает из кармана халата свернутую в трубку пачку документов. – Договор подписан, – сказал Черчилль. – Царю доложат, что Орлов стал случайной жертвой пожара, дотла уничтожившего особняк графа Уолдена. Орлова никто не убивал! Надеюсь, это понятно? Не было никакого террориста-убийцы. Он оглядел присутствующих свирепым взглядом и хищно оскалился. – Человека по имени Максим никогда не существовало. Стивен поднялся и подошел к кем-то уже заботливо накрытому с головой телу Алекса. Лидия слышала, как муж прошептал: – Алекс, милый мальчик мой… Что я скажу твоей матери? Он склонился и положил ладони поверх того места на груди, куда Алексу была нанесена смертельная рана. А Лидия стала смотреть на огонь, который пожирал не только остатки дома, а, казалось, испепелял прожитые годы, уничтожал прошлое. Стивен вернулся к ней и прошептал: – Человека по имени Максим никогда не существовало. Но она посмотрела мимо мужа. За его спиной небо уже окрасилось сероватым перламутром рассвета. Скоро взойдет солнце, и наступит новый день. Эпилог