— Это как ? — Девушка подняла голову и посмотрела на Маркова. — Господи… — Он раздраженно оттолкнул ее в сторону, слез с кровати, а затем начал одеваться. — Иногда я понимаю, насколько верно мнение, что красота и ум — совершенно несовместимы. Ты полностью соответствуешь этому. Нина Ивановна растерянно наблюдала, как ее мужчина напяливает брюки, застегивает рубашку. — Вадим, я правда не понимаю. Какую информацию? — Послушай, милая, — Он резко обернулся, подошел к постели и сел на самый край. — Не нужно думать, "зачем". Думай, "как". Как тебе это сделать, не привлекая внимания. Меня интересуют любые сведения, касающиеся инженера Маслова. Знаешь, такого? — Знаю… — Ниночка поднялась, оперлась спиной о грядушку кровати, натянув повыше простынь. Грудь у нее, конечно, красивая, и Нине Ивановне очень нравилось, как темнеет взгляд Вадима, когда он видит эту грудь обнаженной, но сейчас любимый явно настроен слишком серьезно. — Вот это человек интересует меня в первую очередь. Любая информация, которая касается его. Есть предположение, что скоро именно на вашем заводе начнется работа в одном любопытном направлении. Из всех сотрудников, которые могли бы заняться этой предполагаемой работой, Мальцев — самая лучшая кандидатура. Уверен, выберут именно его. Мужик башковитый, с большим опытом. Поэтому, милая, придется напрячься… Вадим наклонился вперед и осторожно убрал локон, упавший Ниночке на щеку. Хотя, в момент, когда любимый сделал этот простой и вроде бы приятный жест, Нина Ивановна внутренне почему-то напряглась, словно он на самом деле хотел причинить ей боль. — Просто я не понимаю… — Ниночка еле сдержала желание отодвинуться дальше. Вообще, странное дело, но при всем том, что Вадима она любила столь же сильно, как и прежде, иногда возникал вот такой страх, как сейчас. — Ты — общительная, красивая женщина. Это очень хорошее орудие для того, чтоб манипулировать мужчинами. Сама понимаешь, когда мужчина увлечен, он плохо контролирует себя. Становится мягким, податливым. Да что там далеко ходить? Посмотри на своего Мальцева. Бедняга готов для тебя достать с неба луну и еще парочку звезд до кучи. — Он не мой… — Нина Ивановна чувствовала, как внутри что-то начинает холодеть. Что-то очень неприятное и даже, наверное, гадкое. — Тебе вообще все равно, что я… Что… Девушка замялась, не желая произносить это вслух. — Что ты с ним спишь? — Вадим усмехнулся. — Нет. Не все равно. Но вполне очевидно, так надо. Поэтому стараюсь не думать о подобных мелочах. Марков поднялся с кровати и продолжил собираться. Сегодня он планировал уехать в Москву. Ниночка осталась сидеть в постели. Голая, накрытая лишь одной простыней. Все это было как-то неправильно. А еще ее покоробило, что связь с другим мужчиной Вадим назвал мелочью. Этот разговор случился больше полугода назад. С тех пор Нина Ивановна постоянно занимался лишь одним. Ходила, слушала, говорила, очаровывала. Способ сообщения информации они с Вадимом выбрали донельзя простой. Вернее, если говорить более точно, выбрал его Марков. Как только девушка узнавала нечто действительно важное, она отправляла телеграмму по определенному адресу. Естественно, содержание было завуалированным. Например, когда стало известно о том, что планируется .создание отдельной группы специалистов, которые займутся особым, секретным проектом, Нина сообщила Вадиму в телеграмме грустную новость. Тетя внезапно заболела и требует срочного ухода. Нужно приехать. Эти несколько предложений были сигналом, который говорил о важности встречи. Марков появился на следующий же день. — Что случилось? — Спросил он, едва вечером переступил порог ее квартиры. Девушка только вернулась с работы и не успела еще переодеться. Нина Ивановна даже обалдела от той скорости, с которой Вадим среагировал. Все-таки Москва неблизко. Получается, рванул в сторону их города, как только получил телеграмму. Правда и о срочности таких сообщений они тоже договаривались заранее. В любом другом случае Марков просто раз в две недели приезжал к Ниночке на выходные. Самое интересное, Вадим всегда точно знал, одна она или нет. Ни разу не случилось накладки, чтоб любимый явился в момент, когда Филатова была с Николаем Ивановичем. И обратно. В те дни, когда Вадим находился в ее квартире, Мальцев уже оказывался занят какими-то важными делами. Ниночка подробно рассказала о том, что поведал ей один из сотрудников первого отдела –Калинин. Владимир Александрович в то время еще не был начальником. Но уже увлекся Филатовой по полной программе. Вадим оказался прав. Крутить мужиками вообще несложно. Всего лишь один раз особист подвез Ниночку домой в дождь, потом выслушал историю, как одиноко и тоскливо девушке, ну, а уже после этого, само собой, кинулся ее успокаивать. Момент душевной близости почти сразу перетек в близость физическую. С Калининым Ниночка встречалась редко. И даже не стала скрывать от него свою связь с Мальцевым. Наоборот. Сама сообщила мужчине, мол, парень ты симпатичный, но толку от тебя никакого. Николай Иванович — это надежная опора и поддержка. В том числе финансовая. Владимир Александрович попытался взбрыкнуть, за что был отлучен от тела на месяц. Оказалось, стоит сказать мужчине “нет” и он загорается еще сильнее. Поэтому выводы из полученного урока Калинин сделал и больше характер не показывал. Довольствовался тем, что есть. При этом, он не был по уши влюблен в Филатову, как большинство. Больше сыграла свою роль страсть и отсутствие стабильной личной жизни у самого Владимира Александровича. А когда освободилось место начальника первого отдела, он спросил Ниночку, не поможет ли Мальцев ему получить столь привлекательную должность. Все на заводе знали, что тесть Николая Ивановича является первым секретарем горкома, связи имеет более, чем приличные, и может влиять на многое. В данном случае, даже замолвить словечко в Москве перед одним из своих руководителей, чтоб этот руководитель замолвил словечко перед руководителями Калинина. Вот такой круговорот руководителей в природе. В итоге, Владимир Александрович желанное назначение получил. Поэтому, если ему и не нравилось, чисто по-мужски, делить Ниночку с кем-то, он свои переживания по данному поводу держал под контролем. А Мальцев, когда Нина Ивановна тактично намекнула ему, на место начальника неплохо бы заполучить кого-то своего, сам пришел к выводу, лучшая кандидатура — это Калинин. На тот скромный нюанс, что Ниночка невзначай произнесла нужное имя раза три, Мальцев внимания не обратил. В общем, Вадим был прав во всем. Мужчины, как дети. Им нужно вкладывать правильные мысли в голову, а потом подводить к тому, чтоб они эти мысли принимали за свои. И все. Правда, в последнее время, из-за всей ситуации, которая приключилась, Ниночка с Калининым вообще не виделась. Он постоянно находился рядом с Максимом Сергеевичем. А если не находился, то старался встреч с Филатовой избегать. Она, в принципе по этому поводу не переживала. Так лучше. Ни к чему рисковать. Если о связи с Мальцевым знали трое: Игорь, Вадим и Калинин, то про свои близкие отношения с начальником первого отдела Ниночка никому не рассказала. Даже Ведерникову. А Марков, к примеру, вообще не интересовался, от кого конкретно Нина узнала ту или иную информацию. Особиста девушка оставила для себя, как тайный отходной путь. Она, правда, не понимала до конца, куда именно можно этим путем отойти, но интуитивно чувствовала, так лучше. Тем более, события, происходящие в последнее время, Нину сильно пугали. Для начала — история с Масловым. Дурацкий Маслов. По-другому не скажешь. Ниночка послушно докладывала Вадиму обо всем, что происходило на заводе. После известия о спецгруппе, он заявил, девушка должна попасть в ее состав. Филатова даже спорить не стала. Потому что это — бесполезно. Все равно сложится так, как хочет Марков. Тем более, Ведерников, к которому инженер Маслов относился очень хорошо и считал его талантливым парнем, в любом случае, сразу, едва только создание группы доверили Льву Ивановичу, являлся самым первым кандидатом. Естественно, с его же помощью Ниночка и в спецгруппе могла изображать вполне нормального сотрудника. Дальше все прошло без сучка, без задоринки. Сначала в группе оказался Игорь, потом сама Ниночка. Ясное дело, Лев Иванович ее бы даже не рассматривал. Тут пришлось снова надавить на Мальцева. Тот уже перестал удивляться закидонами своей любовницы и не стал спрашивать, на кой черт ей спецгруппа. Филатова сама объяснила ему причину. Сказала, что планирует перебираться в Москву, а участие в таком проекте ей в этом будет хорошим подспорьем. Кроме того, Нина Ивановна заметила, Мальцев стал относиться к их связи гораздо прохладнее, чем раньше. Во-первых, скорее всего, просто накушался молодого задора. Любые чувства рано или поздно сходят на “нет”. Особенно, если эти чувства приключились “на стороне”. Ниночке даже иногда казалось, что Николай Иванович начал ею немного тяготиться. По сути, ему приходилось практически тянуть две семьи. В свое время, в порыве страсти, он познакомил любовницу с женой. Но не официально, естественно. Ему бы Эльвира быстро ноги переломала. А тесть отобрал бы все, что имеется, до последних трусов. Ниночка была представлена супруге, как талантливая, но очень одинокая девочка, которая нуждается в поддержке. У Мальцевых детей не было, и Эльвира расценила такую заботу закономерным явлением. Ей в голову не могло прийти, будто муж обнаглел до крайней степени и притащил в дом особу, с которой имеет связь. В принципе, оказалось, что лучший способ спрятать секрет — положить его на виду. Поэтому Филатова сразу в глазах Эльвиры была вне подозрений. Жена любовника даже несколько раз спрашивала, не замечала ли Ниночка, никто там не Мальцева случайно не заглядывается. А потом вообще попросила присматривать за супругом. К тому же, еще имелся Игорь, которого представили, как жениха Нины Ивановны. Однако, наверное, Мальцева все равно стала напрягать такая жизнь на острие ножа. Тем более, Эльвира работала в расчетном отделе, и угроза открывшейся правды существовала в любом случае. Так как страсть в Николае Ивановиче немного утихла, больше начал работать мозг. И версия будущего, в котором он мирно расстается с Филатовой, ему все чаще приходила в голову. Однако, держать бывшую любовницу под боком и дальше, было бы неправильно. А вот если она уедет в Москву… Поэтому Николай Иванович посодействовал тому, чтоб инженер Маслов, которого поставили во главе специального проекта, взял и Ниночку тоже. Вадим был доволен, что его указание выполнено. Мальцев доволен, что Нина Ивановна скоро уедет. Нина Ивановна довольна, что рядом — Игорь, который продолжает помогать. Игорь доволен, что его выбрал Лев Иванович. В общем, все вокруг были практически счастливы. А вот дальше появилась неожиданная проблема. Филатова могла передавать Вадиму информацию на словах, но в данном случае Маркова интересовали конкретно чертежи, которыми занималась спецгруппа. А как Ниночка могла рассказать ему о том, в чем сама не смыслила ни черта. С таким же успехом можно было требовать от нее, чтоб она воспроизвела китайский алфавит. Подключать Ведерникова Вадим запретил. Достаточно того, что Игорь вообще знает о его существовании. В итоге, Марков велел поступить следующим образом. Начальный этап работы его не сильно заинтересовал. Надо было дождаться, пока разработка усовершенствованных деталей самолета будет подходить к концу, затем взять чертежи, вынести их с завода, сделать копии с помощью специальной бумаги и вернуть обратно. — С ума сошел?! — Нина Ивановна, услышав такую удивительную ересь, не выдержала, наконец, и сорвалась. — Вынести чертежи?! Ты понимаешь, что говоришь? Как я это сделаю? Да меня в этот же день схапают осбисты. — Не схапают. Калинин поможет. Ты же с ним не за красивые глаза, надеюсь, спишь. Потому что глаза у него совсем некрасивые. Да и сам он… Не Ален Делон. Филатову буквально окатило ледяной волной. Опять?! Вадим опять говорит о том, чего знать не должен. Про Владимира Александровича Нина никому не рассказывала. Значит… Значит, следит за ней? Так, что ли? Внезапно, девушка почувствовала пустоту. Резко. Просто в одну секунду. В ней что-то умерло безвозвратно. Хотя… Почему что-то? И почему, внезапно? К этому давно все шло. Умерла та любовь, которую Филатова себе придумала. Марков пользовался ею. Ими обоими, и Ниночкой, и ее любовью. Вот так звучит более точно. — Уходи… — Что — Вадим в этот момент как раз расстегивал рубашку, планируя слиться в страстных объятиях. — Уходи и больше не появляйся. — Филатова подбежала к выходу из спальни, а потом указала мужчине в сторону коридора. — Я не буду ничего больше делать для тебя. Все. Достаточно. — Мммммм… Как интересно… — Марков застыл, так и держась за пуговицы. Подумал буквально пару минут, а потом сказал, — Милая, если ты не понимаешь, объясню. Из нас двоих решения принимаю только я. От тебя вообще ничего не зависит. Видишь ли, солнышко, в твоем прошлом столько интересной, занимательной информации… Если бы вдруг мне, по какой-то причине пришло бы в голову ею воспользоваться, то жизнь твоя изменилась бы в очень, подчеркиваю, в очень плохую сторону. — Какое прошлое? Какая информация? — Нина Ивановна почувствовала, пол внезапно стал уходить из-под ее ног. — Ну, вот, смотри… Ты — внучка Рюмина…Ой, прости…— Вадим наигранно прижал ладонь ко рту. — Это секрет. Я забыл. Так тщательно скрываешь биографию семьи ото всех, что даже фамилию матери поменяла. Вдруг кто-то узнает. Сама, наверное, была в шоке, когда выяснила, что твой дед являлся законченным мерзавцем. Но это ладно. Отец от него отказался. Правда? Пусть ваш первый отдел узнает, кого пропустили на завод. Не очень страшно. Позор, конечно, но не сильный. А вот если связать родство с преступником и твои доносы постороннему человеку…Ты ведь обо мне не знаешь ни черта. Правда? При этом спокойно узнавала информацию, докладывала ее. Получается…Оооо…Милая, получается, ты шпионка? Впервые за все двадцать пять лет Нине Ивановне стало по-настоящему страшно. Нет, она и раньше догадывалась, что Вадим не просто так собирает различные сведения. Но она гнала от себя эту мысль. Поэтому и вопросов не задавала. Боялась услышать ответ, который и без того знала. Это, как в детстве. Если ты спрятался под одеяло, то темнота не очень страшная становится. Но сейчас она отчетливо поняла, Марков не оставит ее в покое. По крайней мере, до тех пор, пока ему это нужно. А потом… А потом он тоже не оставит ее в покое. Скорее всего, либо нагадит в огромных масштабах, либо… Убьет. Нина произнесла это слово мысленно и сразу же, вот ведь странное дело, накатило спокойствие. Да, это однозначно. Он не может отпустить человека, который собирал для него сведения. Потому что такой человек способен пойти в органы, например. Даже рискуя своей свободой. Или кто-то вычислит Вадима. А Ниночка — самый настоящий свидетель, который много знает. В общем, с того дня изменилось все. Теперь Нина Ивановна точно понимала, кто такой Вадим, а главное, кто такая она. Диверсант, агент, шпион. Как угодно можно называть. Марков, наверное, работает на кого-то из врагов государства. А Ниночка работает на Маркова. И спит с ним. От этой части их взаимоотношений Вадим тоже не сбирался отказываться. А потом началось что-то очень странное. Буквально оставалось несколько дней до того момента, когда Филатова должна была выкрасть чертежи. Вадим придумал план, которому ей надо следовать, чтоб все получилось. Нина уже не паниковала. Не боялась. Ей стало все равно. Ведерников, конечно, заметил, что с подругой происходит нечто ужасное. Однако, Ниночка на все его вопросы врала, будто просто немного приболела и все. Она точно не хотела навредить Игорю, единственному человеку, который искренне ее любил. Но…Началась эта история с инженером Масловым, которая изменила всю ситуацию полностью. Глава 18. В которой паранойя Комаровой обретает вполне конкретные черты — Мы опять куда-то поедем? — Комарова посмотрела на меня грустными глазами уставшей панды. Видимо, мысль о том, что нам снова придется куда-то мчать не казалось ей привлекательной. Тот же вопрос я, честно говоря, задавал себе сам. Но очевидно, сейчас, когда дело уже к вечеру, вряд ли есть смысл переться на дачу, которую семейство Мальцевых отписало Нине Ивановне в пользование. По большому счету, изучать ее в темноте, занятие глупое и малопродуктивное. Тем более, меня интересует лишь одно, есть ли там огурцы, и могла ли Анна Степановна бывать на этой даче. Не знаю, почему, но два вопроса упорно беспокоили мое неокрепшее сознание. Хотя, казалось бы, какая уже, к черту, разница. Супруга инженера мертва. Это — первое. Инженер мертв. Это — второе. А третье, я точно на данный момент знаю, что чертежи Лев Иванович вынес по моему приказу. Выходит, он на самом деле сотрудничал с чекистами. Или по крайней мере, с одним, конкретным чекистом. С Беляевым. То есть, так называемая, диверсия — итог личных интересов Максима Сергеевича. А вот что это за интересы, я понятия не имею пока что. По идее, его волновала Комарова. Он ее нашел. Ну? И? Зачем тогда велел Маслову спрятаться вместе с важными секретными бумагами? Он явно хотел спровоцировать этим какие-то события. Какие? Не понимаю. Хоть убей, не понимаю. И это бесит. В принципе, хрен бы с ним. Можно всю ситуацию повернуть так, что даже в Москву отчитаюсь нужным образом. Брехать красиво, качественно и хорошо я умею. Но… Черт… Даже не знаю почему, это стало для меня принципиальным вопросом, выяснить, кто же именно убил инженера. Наверное, уже тупо из принципа. Навязчивая идея, наверное. — Нет. Сегодня мы никуда не поедем. Вернее, поедем, но спать. — Я внезапно почувствовал снова приступ усталости. Она накатывает всегда волнами, приступами. — Вместе? — Александра Сергеевна выпалила этот вопрос, но тут же, смутившись, исправилась. — Имею в виду, поедем каждый к себе? Или есть еще какие-то планы? Может, разобраться с поведением Ведерникова? Мы же пришли к выводу, что он знал о смерти Льва Ивановича. Надо раскручивать дальше эту цепочку. И при чем тут Филатова. А еще Анна Степановна. Помните, соседка говорила, будто Маслова ушла с дачными корзинами… — Обязательно все выясним. Но не сегодня. Каждый из нас отправиться к себе, гражданка Комарова, и хорошенько отдохнёт. Слишком насыщенные у нас получаются будни. А то мы с вами скоро упадем, как две загнанные лошади. А нам нельзя. У нас убийца… Или убийцы, ходят безнаказанно. Мне показалось, Александра Сергеевна, услышав мой ответ, даже как-то расстроилась. По крайней мере, в ее взгляде я успел заметить лёгкое разочарование. На самом деле, благодаря Мальцеву и его безумной Кармен, момент, который мог для нас с Александрой Сергеевной стать решающим, был упущен. Наваждение внезапной, плохо контролируемой страсти прошло, и я начал думать башкой. Нормально. А именно, вспомнил, что любой поступок имеет последствия. В нашем случае — последствия хреновые. Нельзя нам с ней ничего мутить. Мне, возможно, придётся Комарову слить. И скорее всего, все сложится именно так. А если произойдёт близость, то… То я буду выглядеть в итоге исключительным мерзавцем. Мне почему-то этого не хочется. Смешно, но Мальцеву на самом деле надо сказать спасибо. Вернее, его психованной жене. Их появление избавило меня от возможных угрызений совести, которые случились бы неизбежно. Удивительно, но она, совесть, оказывается, не сдохла во мне окончательно. А я был уверен, что избавил себя от неуместных моральных принципов. — Вас проводить? — Ляпнул вдруг вслух, сам удивляясь этому джентельменскому порыву. Этак скоро дойдет до букетов и кафе-мороженного. — Нет, спасибо. Тут недалеко. Доберусь. Ну… до завтра? — Александра Сергеевна поднялась с дивана и замерла, глядя на меня с ожиданием. Сказать ей в ответ "до свидания" было сложно. Однако, несмотря на огромное желание пригласить эту особу в гостиницу, я попрощался. Мое мужское либидо, грозило поднять бунт и устроить революцию. А вот мозг остался доволен. Правильно, нечего позволять слабостям брать верх. Потом вообще хрен разогребешься.