Артем порылся в своей сумке, достал большую карту области и фонарик. Они расстелили карту на капоте бездыханной «восьмерки». Бывалый Артем мигом ткнул пальцем в какую-то одному ему ведомую точку. Точка располагалась среди бледной зелени и муаровых черточек, обозначающих болота. – Мы сейчас где-то здесь, – сказал Артем уверенно. Тонкий шнурок проселка от этой точки вился вправо и влево, но ближайший кружочек, подписанный «Бакланове», был довольно далеко от пальца Артема. Это если идти вперед. Туда, вероятно, и топала рыжая лошадь. Наверное, она уже дома? Если возвращаться назад, то село Сумароково они проехали, когда было еще светло. Далеко! Для пешехода полночи пути. – Я могу один вернуться в Сумароково. Попробую раздобыть машину, а ты меня здесь подождешь, – предложил Артем. – Где здесь? В этом жутком лесу? Или в раздолбанной машине, которую – забыл? – мы угнали? В Варином голосе дребезжали слезы, чего раньше за нею не водилось. – Можем пойти вместе, но тебе трудно будет. Что же делать? – сказал Артем и снова почувствовал себя непроходимо глупым. Варин голос остался капризным и слезливым, но трезво соображать она не разучилась: – Никуда идти не надо. И в деревню тоже нечего соваться. Думаешь, деревенские держат свои машины на улице? Как в городе – у подъезда? Они загоняют их в гаражи! Если ты в гараж полезешь, тебя собаки порвут. Нет, все-таки надо остаться на дороге и попробовать кого-то остановить. Только без монтировки! А как, надо придумать. Артем согласно кивал и продолжал изучать бесполезную карту. Варя была уверена: он нарочно уставился в эту бумажку, чтоб не выглядеть идиотом. Но вдруг он сказал: – Есть еще один вариант. – Какой? – удивилась Варя. Артем снова ткнул пальцем в карту: – Смотри сюда, на восток. За лесом проходит трасса Нетск – Крохотов. Крохотов – райцентр, какой-никакой городок. Дорога там куда приличнее этой. Глянув на полосатую от предполагаемых болот карту, Варя вздохнула: – До Крохотова как до Луны – даже дальше, чем до Сумарокова. – Мы и не пойдем в Крохотов, – сказал Артем. – Через лес доберемся вот сюда, до развилки шоссе на Мурзино. А там – смотри! – заправка, кафе, какой-то магазин «Мимоза» и даже парикмахерская. Действительно, в этом месте карты теснились пестрые значки разнообразных очагов цивилизации. – Там останавливаются машины! Водители заходят поесть, ну, не знаю, в сортир… Там и мы с тобой что-то для себя найдем, – радостно догадалась Варя. Но она быстро сникла: – Не можем же мы идти через лес… Сейчас, в полной темноте, лес казался еще страшнее, чем тогда, когда в нем еще можно было рассмотреть отдельные деревья. Ветра не было, но листья и хвоя изредка вздыхали всей массой, шурша и посвистывая. Иногда кто-то вдали чем-то постукивал. Высокая сухая трава у обочины вкрадчиво касалась ног, и Варя вздрагивала: «Змея!» А вот Артема ничто здесь не пугало. – Лес как лес, – сказал он. – Ночью, конечно, идти не стоит, а вот как рассветет, двинем. Тут всего-то напрямик часа два ходу. Ну, три, учитывая твои кукольные ножки. – А мы не заблудимся? – Обижаешь! Я столько лесов прошел. Варя помнила его рассказы о приключениях в Саянах и на Алтае. Тут уж ей с советами нечего лезть! – А сейчас что будем делать? – Ночевать, котенок. Спать можно в машине. Правда, она торчит у дороги как бельмо в глазу. Еще дурак какой-нибудь проедет мимо и раззвонит, что видел машину в кювете. Надо ее дальше с горки столкнуть – будет похоже, что мы туристы, съехали с трассы и устроили привал. Тогда машину заметят только утром, а мы уже будем далеко. Ну-ка, взяли! Он прикинул, как легче спихнуть «восьмерку» подальше, и навалился на капот. Варя пристроилась рядом. Она чувствовала, что от ее усилий толку никакого, но Артему было приятно, что она приняла его план и помогает. Сейчас он не робел перед ней. Он стал самоуверенным, ладным, хватким. «Восьмерка», хрустя сухой травой, подалась и тяжело устремилась прочь от дороги. Наконец Артем скомандовал: – Все, хватит! Готово. Сейчас костерок разведем. Побудь тут, а я хворосту соберу. – Не уходи! – вскрикнула Варя жалким заячьим голоском. Никогда еще Артем не слышал от нее таких слов. У него даже в груди екнуло от предвкушения счастья. Он крепко, до боли поцеловал ее в губы, холодные и послушные, и прошептал: – Я тут, с тобой! Ничего не бойся – я мигом вернусь. Как ты продрогла! Сейчас тебя согреем. Варю в самом деле колотило – и от холода, и от беспричинного ужаса, который то и дело на нее накатывал. Она сама не могла понять, чего боится. Темной, страшной ночи? Неизвестности? Артема, который здесь, в холодном лесу, царь и бог, а она никто? И точно, Артем был опытным и бывалым. Костер он развел не рядом с машиной, а чуть дальше, на полянке. – Там посуше, потому что пригорок, – объяснил он. Ловко наломал он хвороста, насобирал в машине каких-то бумажек, поджег зажигалкой. Даже устроил маленький фейерверк – бросил в огонь саше с лавандовой солью, которое завалялось в кармане. Огонь весело заплясал на сухих сучьях, от него несло живым жаром. Варя протянула руки к костру. Лицо вспыхнуло румянцем, хотя спине все равно было зябко. Сидела Варя на горе пахучего лапника, который Артем нарезал своим острым, ловко пригнанным к руке ножом. Сверху он по-царски бросил свою куртку на меху, которую достал из сумки. – Красота! Картошечки бы еще. И чайку, – вздохнул Артем. Ничего подобного не предвиделось. Неизвестно даже, есть ли поблизости вода. Может, кругом только болота? Хорошо, что в сумке у Артема нашлась маленькая бутылка минералки. А еще они отыскали в машине полбуханки засохшего хлеба. Своим ножом Артем раскрошил хлеб на сухарики, которые показались вкуснее пирожного. – Ничего, утром в кафе позавтракаем, – бодро сказал Артем. Варя не согласилась: – В кафе нельзя – зачем светиться? А вот продуктов подкупим. Эх, надо было в городе запасаться! – Точно! В другой раз так не лоханемся, – засмеялся Артем, который будто опьянел от тепла и надежды. Он стал смешливым и самоуверенным, громко хрустел сухарями, отпускал шутки и старался засунуть свою пропахшую бензином жесткую руку поглубже под Варину куртку. Варя терпеть не могла щекотки, но молчала. Она смертельно устала. Костер трещал и столбом дымил в безветренное звездное небо. – Вот будем смеяться потом! И вспоминать, как здесь застряли, – говорил Артем и бросал в костер сухие ветки. Варе не было ни смешно, ни весело. Она прислушивалась к лесным шорохам и не отрывала глаз от беспокойного огня, который, сожрав весь собранный хворост, слабел, бледнел и оседал. – Ну все, согрелись, – решил вдруг Артем. – Завтра с утра к заправке топать, так что бай-бай пора. Он встал, пригреб умирающий костер стылой землей. Потом он легко подхватил Варю, отнес к машине и открыл дверцу. – Вперед, – скомандовал он. Варя устроилась на неудобном заднем сиденье. Сквозь пыльные стекла она увидела, что звезды не такие уж красивые. Артем по сторонам не смотрел. Он не смог расстегнуть Варину куртку и стал тащить через голову вместе с кофточкой. – Не надо, холодно, – поежилась Варя. – Сам сказал, завтра топать… Ей безумно хотелось в душ, в чистую одинокую постель. Артем ничего не ответил. Он даже не спросил, как всегда: «Котенок, ты меня любишь?» Не было у него больше вопросов! Он стягивал с нее джинсы, тер колючей щетиной и целовал без всякой нежности то, что ему открывалось, гнул, сжимал и отпускал ее тонкое тело, и ничего она не могла сделать, ничем не могла управлять. Темнота была полной – и кругом, и сверху, и снизу. Варе казалось, что оба они ослепли, оглохли и даже разучились говорить. «Так звери где-то неподалеку сейчас совокупляются в норах», – подумала она. От отвращения и нежданного грубого восторга она закричала – громко, чужим пронзительным голосом. Артем ответил ей хриплым выдохом. «Ну да, мы звери, – окончательно решила Варя. – Это я или не я? Если я, то я пропала». Но они в самом деле согрелись. В машине стало душно. Сильно пахло пылью, чужими вещами, мужским потом и страстью. И еще яблоками. – Смотри, что я нашел! – крикнул Артем, к которому вернулся дар речи. – То-то думаю, что мне бок давит? Оказалось, в углу завалялся пластиковый пакет с несколькими ранетками. Они взяли по яблочку. – Немного вяжут, но ничего, – одобрил Артем, громко и смачно кусая. – Кислятина, – поморщилась Варя. – Боже, как я хочу помыться! Снять все с себя и надеть чистое. И спать, спать. – Переоденься – ты кучу шмоток с собой взяла. Давай действуй, а я с удовольствием посмотрю. Могу и помочь. А мыться будешь когда-нибудь потом. И зачем тебе? Ты так вкусно вся сейчас пахнешь! «А ты не очень», – подумала Варя, но вслух не сказала. Артем заснул моментально, а Варя сидела, обхватив руками коленки, глядела сквозь стекло на звезды, которые сместились и померкли. Усталость с нее слетела. Ужасные, трезвые, жестокие мысли, которые всегда оживают по ночам, окружили ее, как мошкара, и не давали покоя. Желаемое стало невозможным и отвратительным. Все надо было делать по-другому! Исправить теперь трудно. А продолжать нельзя. 2 – Какой хороший вечер. Смотрите! – сказала Вероника и поглядела вверх.