И тут Эрик набросился на Норта сзади, обхватив за плечи; они покатились по полу. Эрик, на миг оказавшись сверху, принялся яростно колотить брата кулаками. — Вот тебе за все! Я тебя ненавижу!!! Не-на-вижу! — Отпусти, идиот… — хрипел Норт, пытаясь вырваться. — Я тебя ненавижу, ненавижу отца… вас всех ненавижу! — У Эрика из глаз покатились слезы и потекли ручьями по щекам. Онемев от изумления, Василиса решительно не знала, что ей предпринять. К счастью, на шум прибежала госпожа Азалия, а за ней — господин Эрн. Последний и разнял, не без усилия, дерущихся братьев. — Придурок! — кричал разъяренный Норт, пробуя вырваться из стальных клещей, в которые заключил его грозный шофер. — Ты все ей выболтал! Бездарный! — Неправда! — вскричал Эрик, плача навзрыд. — Мы совсем не о том говорили… Няня обменялась с господином Эрном тревожным взглядом. — О чем же вы говорили, Эрик? — вкрадчиво спросила она, подступая к младшему брату. — Что ты ей рассказал? — Ничего он мне не рассказывал, — хмурясь, заверила Василиса. Кажется, здесь действительно происходит что-то серьезное. — Эрик? — Няня пропустила ее реплику мимо ушей. — Ни о чем не говорили, — ответил тот, внезапно успокоившись. — Я просто хотел поцеловать ее. Воцарилась изумленная тишина. У Василисы отвисла челюсть. Норт тоже выглядел ошарашенным. — Да врет все… — заявил он, но уже не так уверенно. Первой опомнилась госпожа Азалия, она резко шагнула к девочке, схватила ее за ухо и повела вон из библиотеки. От удивления Василиса даже не сопротивлялась и позволила довести себя в таком положении до самой комнаты. Раскрыв одной рукой двери, госпожа Азалия отпустила наконец Василисино ухо, не забыв подтолкнуть девочку в спину. После чего ушла, так и не произнеся ни слова. Оставшись одна, Василиса решила разобраться с мыслями, успокоиться, взять себя в руки. Поведение Эрика ошарашило ее. И не само заявление о дурацком поцелуе. На девочку куда большее впечатление произвело то, с какой ненавистью Эрик колотил Норта, кричал на него… А она-то думала, что младший во всем слушается старшего брата. Загадки семьи окружили Василису плотным кольцом, и ни одна из них не хотела разъясняться. Поэтому девочка вытащила на свет золотые часики — пожалуй, единственный, имеющийся у нее ключ к семейным секретам. Ничего страшного не случится, если она подует на них и потрет стекло… Крохотные часики легко выпрыгнули из рук и завертелись в воздухе, словно висели на невидимой ниточке. Вращение убыстрялось, сливаясь в одно сплошное золотое кольцо. Кольцо начало расширяться, пока не превратилось в сверкающий солнечный обруч. В середине его неожиданно засеребрился легкий дымок, словно запотело стекло в окне, и вдруг проявилось четкое изображение: смуглое лицо какого-то пацана. Василиса не сдержалась и ахнула. Мальчишка озабоченно хмурил лоб, чесал затылок, стриженный ежиком, и глядел куда-то вниз. И вдруг он поднял взгляд: глаза у него оказались большие, темно-карие. — Привет, мальчик! — радостно ляпнула Василиса и сразу же покраснела. Ну надо же так сказать! — Привет, девочка! — Мальчишка широко улыбнулся. — Ты хочешь сделать заказ моему отцу? Часолист сломался, да? — Э-э, а кто твой отец? Темные брови мальчика сложились домиком. — Мой отец — Константин Лазарев, — произнес он после некоторых раздумий. — Часовых дел мастер. Самый лучший. — Часовщик? — Да нет же. — Мальчишка все больше удивлялся. — Он просто… мастер. Делает всякие часовые штучки. А еще он советник. А меня зовут Ник. Ник Лазарев. А ты кто такая? — Василиса… Огнева. — Какая еще Огнева? Василиса пожала плечами. — Просто Огнева. — Ты где живешь? — Мальчик озадаченно потер лоб и глянул вниз. — Мой инерциоид не может определить, где ты находишься. — Да здесь живу, на… — И тут Василису осенила догадка: — Послушай, а твоя страна как называется? — Какая-такая страна? Есть долины и города. Например, я живу в Астрограде — лучшем городе на целой Эфларе. Мой дом находится в Ратуше… над тем самым Лазорем. — Мальчишка гордо выпрямился. Василиса вздохнула: опять что-то новое и непонятное. — Так ты говоришь, что с той самой Эфлары? — уточнила она. — Из Астрограда, — поправил мальчик, все более удивляясь. — А твой отец кто? Кем работает? — Не знаю… — Как это? Василиса подумала, что действительно странно выглядит — не знать, кем работает твой собственный отец. — Понимаешь, я не знаю, — произнесла она расстроенно. — Сегодня у нас посвящение на часы, э-э, ну, то есть… — Часовую степень? — Глаза у мальчика расширились. — Так ты можешь стать часовщиком?! Ну, то есть часовщицей. Значит, ты из знаменитой, благородной семьи, и я должен был про тебя слышать. — Думаешь? — удивилась Василиса. — Ого… — Кажется, мальчик с той стороны нажимал некие кнопки, ибо плечи его двигались. — Я проследил твой путь… Так ты живешь на Остале! У меня первый раз связь с Осталой! Надо Фэшу рассказать, вот удивится… Раньше это было почти невозможно, но теперь, когда расстояние между мирами уменьшается… это просто здорово! — Ник явно был счастлив. Василиса, однако, не разделяла его радужного настроения. Она так ничего и не узнала толком. В ту же минуту в коридоре послышались чьи-то неторопливые шаги. Кажется, сюда кто-то направлялся. Шаги замерли у самой двери. Василиса прислушалась… Тихо. — Ты знаешь, я не уверена… — прошептала она Нику, опасливо оглядываясь, — но вроде мне угрожает серьезная опасность. — Так вроде или действительно угрожает? — Ник выглядел заинтересованным. — Мне так сказал один… друг. И вручил эти часики. Пожалуй, мне надо сбежать отсюда… Ты можешь мне в этом помочь? — У тебя очень сильная связь, — неуверенно сказал Ник. — В общем-то, я могу перетащить тебя ко мне… если тебе действительно угрожает опасность. Я дам тебе часовой пароль. Только отцу это совсем не понравится. — Давай быстрей, — поторопила Василиса. — Ко мне идут, и я не знаю, получится ли у меня опять выйти на связь. — Запоминай, — решился Ник и продекламировал: — Тридцать три Ступени в небо, Вверх смотри, Где раньше не был. Василиса несколько раз повторила про себя. Стишок был легким и быстро запомнился. — А потом мысленно считаешь от тридцати трех до нуля, понятно? Василиса кивнула: понятно. Хотя и странно. — Только, чтобы переместиться, надо быть на открытой местности, а еще лучше — на возвышении… — Слушай, а как это вообще — перемещаться, а? — Да просто, — удивился Ник. — Ты какой транспорт обычно используешь?