— Каждый из нас обязан чемь-то Астрагору, — покачал головой повар. — Каждый подписаль договор с ним. — Скажи, а ты не хотел уйти? — горячо спросила Захарра. — Убежать, разорвать договор? Вернуться к семье, а? Снова жалобно скрипнул табурет, повар грузно поднялся, разминая сгорбленную, затекшую спину. — Я ни на что не жалуюсь, мальенькая госпожа. — Его темные, как у жука, глаза превратились в едва заметные щелки. — Я всем доволен. А тьебе давно пора на занятье… Иди, а то ведь накажет. Длинный, узкий коридор несся навстречу. Захарра изо всех сил мчалась по каменным плитам Южной стены, опаздывая на урок. Только бы успеть, иначе Астрагор и вправду не пощадит. Когда-то, летая на Звездочке, она забыла про время и пришла на десять минут позже… Ее высекли на глазах у всех учеников, и это было так унизительно! А как больно… К счастью, тяжелые дубовые двери залы, где обычно проходили занятия, еще не открылись. Вдоль стены, замерев в почтительном, боязливом ожидании, стояла небольшая группа учеников, человек десять. Из-за слабого света тонких восковых свечей в коридоре царил полумрак, но Захарра с удивлением узнала Рока, почти скрывшего лицо под капюшоном темно-сливовой мантии, как всегда надменного Войта, невозмутимого Рэта и всегда ехидного Феликса. Неужели сегодня на уроке будут присутствовать почти все старшие? А вот же Фэш — сидит на низкой лавочке чуть поодаль, руки сложил на груди, хмурится… Захарра усмехнулась: брат совсем от рук отбился, ходит мрачный, скоро от Рока не отличить будет. Но каково же было ее удивление, когда она услышала неприятно-знакомый, напыщенный голос золотого ключника: — Что ты здесь делаешь, Захарра Драгоций? Сегодня будет урок только для старших учеников. — Тогда сам чего пришел? — не скрывая презрения, с вызовом спросила Захарра. Она мельком взглянула на Фэша, словно ища у него поддержки. Но брат отвел глаза и еще больше нахмурился. Зато вперед выступил Войт: — Господин Ляхтич был принят в круг старших учеников. А тебя, Захарра, просто пригласили на урок. Считай это большой честью, ведь раньше такого не бывало… И знай свое место. Захарра скривилась и демонстративно пожала плечами — Войт всегда был надменным занудой. Но отступила — нельзя его ослушаться. Марк расплылся в победной улыбке. К его счастью, он не заметил злорадной ухмылки Войта, с прищуром глядевшего ему в спину. Захарра бы сто раз подумала над тем, какой тайной мыслью вызвана такая улыбка. Звякнул колокольчик, двери широко распахнулись. Все ученики один за другим потянулись в зал. Фэш и Захарра шли последними. В этой комнате почти не было мебели. Разве что зеркало у стены — в человеческий рост, поставленное на низкие кованые ножки. Высокие, узкие окна с витражными стеклами чередовались с темной обшивкой стен. С потолка свисали каскады свечей на железных кольцах, в дальнем углу пылал камин — единственное яркое пятно в этом месте. Астрагор стоял посреди залы, заложив руки за спину — его прямая, худосочная фигура, затянутая в тугой черный костюм, делала его похожим на некую чудную трость с человеческой головой. Захарра давно не видела своего учителя, поэтому с особенным любопытством вглядывалась в него. Ей показалось, что лицо Духа стало еще желтее и суше, темная пропасть глаз — бездоннее, а резкая складка у самых уголков рта — жестче. Ее вдруг кольнула неприятная мысль, что учителю давно пора менять свое тело. Этому наверняка уже несколько сотен лет… Между тем ученики встали перед учителем полукругом. Астрагор качнулся вперед, теряя неподвижность, и произнес: — Сегодня у нас необычный гость. Рок, покажи нам его. Сын Астрагора не замедлил исполнить приказание, щелкнул пальцами: засеребрилась дымка, являя черный силуэт человека со связанными за спиной руками. Пленник выглядел изможденным, голодным и больным. С каким-то равнодушным интересом он вглядывался в лица присутствующих, глаза его лениво перебегали с одного лица на другое. — Этот человек хотел пробраться в наш замок, — ровным голосом произнес Рок, обращаясь ко всем. — Он не желает говорить, с какой целью. Ваши действия? — Часовое зелье? — первым предположил Рэт. — Болевой эфер, — громко высказался Марк. — Перейти в его прошлое и все узнать, — добавил свою версию Феликс. Рок дернул уголком рта. Он глянул на Астрагора, и тот едва наклонил голову. — Это сильный часовщик, — начал Рок. — Он принял настой, блокирующий действие часового зелья. Память его также недоступна. Он сильный и, можно сказать, стойкий — выдержал двухчасовую пытку болью. Предложения посыпались одно за другим: — Стереть ему память! — Разыскать его родственников! Зачасовать всех, если не признается! — Бить его, пока не попросит пощады… — Остановить ему время! — Состарить до смерти! Захарра задумчиво наморщила лоб. Нет, она не собиралась ничего говорить, потому что Войт наверняка прав — она не старший ученик, а значит, просто присутствует на уроке. Но подумала, что сильный часовщик может бояться только одного… — Перекинуть его в другую параллель, если не заговорит, — громко произнес Фэш. — Поменять ему судьбу. Захарра улыбнулась. Все-таки они с братом очень похожи. Девочка перевела взгляд на пленника: безразличие на его лице сменилось легкой обеспокоенностью. Он оценивающе прищурился, глядя на Фэша. — Подойди сюда, племянник. Мальчик выступил вперед. — Мне нравится твое предложение, — скрипуче произнес Астрагор. — Что ты для него выберешь? — Допустим, предложить ему побыть русалкой на Черных Болотах. Нет ничего хуже, чем всю жизнь провести в грязной, вонючей воде, думая, что ты с рождения злобная и тупая полурыба… — Фэш сделал вид, что задумался. — Для этого всего лишь надо отмотать время его жизни до нулевой точки, а после начать с чистого листа. — У тебя кишка тонка, гаденыш! — неожиданно прорычал пленник. — Силенок не хватит! — Посмотрим, — невозмутимо продолжил Фэш, вытягивая часовую стрелу. — Прикажете начинать, господин учитель? Астрагор молчал, явно не спеша с ответом. Все присутствующие с интересом следили за происходящим. Пленник буравил взглядом Фэша. А тот казался таким спокойным и уверенным… Захарра в волнении закусила губу: ясно, что брат блефует. Или нет? Можно легко отмотать время, но перекинуть душу человека в другой временной коридор да еще в новую параллель? Не может быть, чтобы Фэш это умел! — Хорошо, — наконец медленно произнес Астрагор. — Покажи, чему научился. И мальчик уверенно вскинул часовую стрелу. — Стой! По всей видимости, невозмутимый вид Фэша пошатнул уверенность «гостя». — Не надо… Я буду говорить. Его худое и бледное, заросшее щетиной лицо исказила злобная ухмылка. — Я все равно знаю, что мне не жить, — горько добавил он, глядя только на Фэша. — Всем известно, что твой учитель любит красть людские души… Впрочем, тебе нечего волноваться. — Короткий смешок. — Твою душу он давно забрал. На какое-то мгновение Захарре показалось, что Фэш сейчас растеряется, ведь пленник даже не знал, сколь точно бил в цель! Но лицо мальчика оставалось непроницаемым. Повинуясь едва заметному кивку Астрагора, Рок вновь щелкнул пальцами, и пленник исчез. Ученики зашевелились, будто выходя из некоего оцепенения, тихо зашептались, кто-то с облегчением вздохнул. — Молодец, племянник… — В голосе Астрагора послышалось одобрение. — Ты ведь знал, что пока не умеешь работать с параллелями. Но поддержал мое предположение. Не растерялся. Похвально… Твоя рука тверда. Но что ты скажешь насчет еще одного испытания? — Астрагор скользнул взглядом по ученикам. — Ведь на месте пленника может оказаться предатель — любой из нас. Будет ли твоя рука столь же тверда, если тебе придется допрашивать… Марка? Твоего товарища по Ордену? Против воли Фэш зло ухмыльнулся. Захарра хмыкнула: да уж, окажись золотой ключник предателем, ее рука тоже бы не дрогнула. На губах Астрагора промелькнула быстрая усмешка. — Легко идти против давних врагов. Или тех, кто нам не нравится. В этом случае мы зачастую тверды и принимаем быстрое, легкое решение. Но иногда нам приходится выступать даже против самых близких людей… Захарра, выйди вперед. Ее сердце содрогнулось от нехорошего предчувствия. — Допустим, твоя сестра предала нас, — глухо произнес Рок, после того как девочка встала напротив Фэша. — Она перешла на сторону врага, но была поймана и возвращена в замок. Она не хочет говорить. Ты должен ударить. На какой-то миг Захарре показалось, что Фэш растеряется, отступит. Она видела едва заметные признаки — напряженная шея, заострившиеся скулы, слегка прикушенная нижняя губа — и ужас в глазах — крохотные огоньки на самом дне зрачков, где-то там, под искристой коркой голубого льда радужки. «Не медли, Фэш, — умоляла про себя Захарра. — Он не простит тебе слабости…» В то же время она внутренне сжалась от ужаса — кто знает, до чего дойдет сегодня Астрагор в стремлении «обучить» своего лучшего ученика. Прошло всего несколько секунд, а казалось — час пролетел. Фэш с силой размахнулся и послал вперед часовую спираль: — Боль! Захарре не удалось подавить вскрик: левое плечо взорвалось дикой, острой болью. Наверное, от эмоций или потрясения, боевой эфер брата вышел особенно сильным: боль разрасталась в груди болезненными витками, и девочка, не выдержав, обхватила себя руками за плечи и пошатнулась. На ее лбу выступили крупные капли пота, глаза затуманились от сдерживаемой боли. «Только бы не упасть, только бы не упасть…» — тупо повторяла она про себя. Но хуже всего было видеть торжествующую ухмылку золотого ключника — вот уж кто вовсю наслаждался ситуацией!