— Я — часовой архитектор. Зодчий. — О, так, значит, вы строите замки? — Нет-нет, ни в коем случае. — Миракл негромко рассмеялся, как будто нашел такое предположение очень забавным. — Я ничего не смыслю в архитектуре зданий. — Просто мой друг Ник мечтает быть архитектором, — смущенно пробормотала Василиса. — Ему нравятся часовые замки, он хочет их строить, когда вырастет. — Это весьма похвально, — одобрил Миракл. — Но часовая архитектура имеет мало общего с архитектурой зданий. Как бы тебе сказать? — Опершись на перила лестницы, он в задумчивости прикусил губу. — Видишь ли, я перестраиваю чужие жизни. Вернее, если выражаться правильным языком, корректирую витки их временных коридоров, если что-то идет не так. Можно сказать, что я исправляю ошибки людей — случайные, бытовые, системные, одиночные или коллективные… Разные, очень разные ошибки бывают у людей. Ошибки и случайности. — Это из высшей хронологии, да? — вдруг припомнила Василиса. Она читала о часовых архитекторах — зодчих, в одной из книг по часодейству — что-то об управлении временными коридорами, изучении связей между прошлым, настоящим и будущим, перемене временных параллелей… — Твой друг Ник наверняка знает, что материал архитектуры зданий — это в первую очередь пространство, а не камень, — продолжил Миракл, заметив ее интерес. — Пользуясь этим выражением, можно сказать, что часовой архитектор меняет пространство с помощью времени. Определяет новые судьбы. — А как вы меняете судьбы с помощью времени? Некоторое время Миракл молчал, прищурившись, — наверное, обдумывал свой ответ. — Главное — понять простую теорию, выведенную первыми часодеями еще в давние времена: для существования нашего мира необходимы три условия — время, движение и пространство. Важно понимать, что эти условия работают только в прочной взаимосвязи. Вот почему, управляя временем, нельзя забывать о движении в пространстве, иначе твое вмешательство будет иметь не корректирующую, а разрушающую силу. Чтобы изменить чужую судьбу, зодчий строит так называемый «клубок» — пространственно-временную модель и, лишь просчитав тысячи возможных вариантов, выбирает один, наиболее правильный. Это очень сложная работа. — Вы очень интересно рассказываете, — не удержалась от похвалы Василиса. — А чью судьбу вы сейчас меняете? Да, а вы можете предсказывать будущее? Миракл коротко рассмеялся. — В данный момент я хотел бы удостовериться, что ты дошла до своей комнаты и находишься в полной безопасности. После этого я с удовольствием предсказал бы самому себе такое будущее: я добираюсь до своей постели и, полностью умиротворенный, наконец-то могу отдохнуть с долгой дороги. Уверен, что твой отец уже давно видит третий сон, вот хитрец. Миракл явно дал понять, что на сегодня расспросы завершаются, поэтому Василиса спешно попрощалась и, перепрыгивая через три ступеньки, помчалась к себе. Ей очень понравился Миракл, а часовая архитектура показалась занятной штукой. Наверняка этой профессии надо долго обучаться, зато с ее помощью можно по-настоящему управлять временем. Чужой судьбой. Например, изменить судьбу Фэша, освободив его от страшной клятвы дяде… Уже засыпая, Василиса дала самой себе обещание, что обязательно расспросит Миракла подробнее об его удивительной профессии. А может, она сама, когда вырастет, станет часовым архитектором… Зодчим. 9 ГЛАВА СОВЕЩАНИЕ В СЕВЕРНОЙ БАШНЕ Утром Василиса встала в семь часов, чтобы ещё успеть немного полетать над замком, как обычно. Вначале она покружила над пристанью, но потом, удостоверившись, что никто за ней не наблюдает, устремилась к Юго-Западной башне. Она надеялась мельком увидеть Захарру или даже Фэша, — может, они бы даже полетали вместе… К сожалению, все окна их башни оказались наглухо закрыты ставнями. Тогда Василиса полетела к Северной башне, и, вот удивительно, одно из окон было распахнуто настежь, хотя в обычное время все ставни отцовских покоев плотно прилегали друг к другу. Мало того, на подоконнике восседал, свесив ноги в пропасть, Миракл и курил длинную узкую трубку — из ее мундштука поднималась тонкая серая струйка дыма. — Ну вот, ты раскрыла мой тайный секрет, — улыбаясь, произнес он. — Извини, что я подаю тебе плохой пример… Присаживайся. Он подвинулся, и Василиса, мельком заглянув в комнату, умостилась на другой половине подоконника. — Я никогда не буду курить, — фыркнула она. — Это очень вредно, особенно для тех, кто занимается спортом. Да и вообще… — Твой отец совершенно с тобой согласен. — Миракл спрятал трубку под полу жилета. — К сожалению, это моя старая вредная привычка, нажитая еще в годы войны. — Вы были на войне? — изумилась Василиса, по-новому взглянув на своего собеседника. Миракл утвердительно кивнул. — Часовая война прошла незадолго до твоего рождения… Много судеб было загублено, изменено, перестроено… Видишь ли, такие, как я, были особенно востребованы в то нелегкое время. Его лицо вдруг ожесточилось: серый цвет глаз еще больше потемнел, под ними пролегли тени, резче проступили скулы, стали заметнее морщинки. — А где мой отец? — спросила Василиса, чтобы прервать затянувшееся молчание. — О, Нортон давно встал, — мгновенно откликнулся Миракл. — Готовится… Это я бездельничаю. Он добродушно улыбнулся, и тень нахлынувших на него неприятных воспоминаний отступила, затаившись где-то в самой глубине черных зрачков. — Ты уже знаешь, сегодня соберутся все ключники, — продолжил он мгновение спустя. — Я видел, как на рассвете прилетела делегация от фей. — Правда?! Здорово! — обрадовалась Василиса. Значит, скоро она увидит Диану! — Конечно. Не сегодня завтра отправимся в Расколотый Замок. Самое время для великих открытий. Я слышал, Астариус говорил о чем-то с Нортоном, — думаю, вас скоро позовут к нему на урок… Впрочем, я совсем заболтался. Наверняка тебя уже ищут. Василиса кивнула и, попрощавшись с Мираклом, тут же улетела к себе. В Зеленой комнате ее ожидал сюрприз: возле пылающего ярким веселым огнем камина сидели на коврике Диана и Ник и о чем-то оживленно спорили. — Привет!!! Друзья вскочили и принялись обнимать Василису, смеясь и мешая друг другу. — Слава великим часам, с тобой все в порядке, — первой высказалась Диана, когда они все немного успокоились. — Тут полно всяких странных людей, ходят по коридорам, что-то высматривают, зевают… И в общем-то, многим из них не мешало бы как следует умыться и привести себя в порядок… — Это гости, — махнула рукой Василиса. — Вчера у Норта и Дейлы был день рождения, тут творилось неизвестно что. — Фэш тоже здесь, да? — мигом спросил Ник. — Я получил от него летуна. — Я тоже, — подтвердила Диана. — Ты уже виделась с ним? Да и про Захарру нам расскажи. — Она прищурила глаза, скрывая в них смешливые огоньки. Впрочем, Ник это заметил и тут же вспыхнул. У Василисы на душе словно треуглы заскребли — значит, так и есть, Фэш только ей ничего не писал. А она-то еще думала, что Астрагор просто не разрешает ему общаться ни с кем. — Да, они есть — и он, и Захарра, — ровным голосом произнесла Василиса. И не выдержав, пожаловалась: — Только Фэш не забыл статуи своих родителей в Зале Печальных Камней и по-прежнему считает виноватыми всех Огневых. — Плохо дело, — огорчилась Диана. — Я думала, он через некоторое время остынет. — С возрастом Фэш становится все несноснее, — глубокомысленно заметил Ник, а Диана тут же прыснула. Василиса тоже усмехнулась, и обстановка в комнате разрядилась. Они еще поговорили о том, что делали за целых четыре месяца, пока не виделись. Василиса и Диана рассказали Нику о полете в Гильдию прорицателей и о странном предсказании, провозглашенном их главой — Зиккуром. Диана добавила, что фей, и особенно Белую Королеву, страшно взволновало известие о том, что только после смерти одного из ключников раскроются все секреты Расколотого Замка. Ник всполошился, выдав мгновенное предположение, что страшный жребий точно выпадет золотому ключнику или Маришке, которую он терпеть не мог. Диана, по обыкновению, сразу осадила его, сказав, что нельзя желать смерти кому-либо, даже самому злейшему врагу. Чтобы скрыть свое замешательство, Ник принялся рассказывать о часолете, который они с Данилой практически достроили. Мало того, Ник попросил узнать Диану, могут ли они со своей машиной участвовать в каких-то темпогонках, проводящихся во время Чарований. И фея, конечно, обещала ему, что все разведает. Ребята еще немного поговорили, пока из зеркала после предупреждающего звонка не вышла госпожа Фиала. Она передала им просьбу Нортона-старшего спуститься в столовую, где завтракали все гости, а Диане — прийти в Северную башню на совещание, которое состоится через час. Она же тем временем должна расчесать маленькую госпожу, ведь осталось так мало времени. Услышав это, Ник насмешливо фыркнул, смутив вмиг покрасневшую Василису, но тут же сам сник под снисходительным взглядом Дианы. — Если бы у тебя были длинные волосы, ты бы лучше понимал, сколько они требуют времени для ухода. — К счастью, я почти лысый, — заявил Ник. — И все, что мне надо, это просто мыть свою макушку по мере загрязнения. Госпожа Фиала пригрозила мальчику, что, если он сейчас же не уйдет, она найдет способ украсить его голову к празднику как-нибудь поэкзотичнее, и того словно ветром сдуло. — Встретимся на совещании! — бросила на прощание Диана и тоже ушла. Госпожа Фиала принялась тщательно расчесывать Василисины волосы, собрав их под голубую ленту — в цвет нового платья, отделанного серебряными лилиями по всему подолу. После чего долго уговаривала девочку надеть какой-то жутко старинный пояс с часами, расшитый жемчугом и стразами, — в честь прибытия важных гостей, но девочка наотрез отказалась: пояс был красивый, но напоминал о Елене, любившей носить подобные вещи. С тяжелым вздохом няня нацепила на шею Василисе одну лишь тонкую серебристую цепочку с крохотным голубым камнем, причитая о том, что вот с Дейлой таких проблем вообще нет, та любит носить яркие украшения. После еще одного препирательства она все же заставила Василису надеть колготки и туфли. И наконец, под неусыпным взором няни, девочке пришлось еще съесть огромный бутерброд с красной рыбой и выпить чашку какао, и только тогда ей разрешили покинуть комнату. Василиса бежала по коридору, торопясь в Северную башню, где уже наверняка началось собрание, и со злостью думала о том, что в Чернолюте у нее было намного больше свободы, чем в отцовском замке. Во всяком случае, причесывалась она всегда сама. И главное, никто не заставлял наряжаться каждый день! В отцовской гостиной ничего не изменилось: те же часы-домик на стене, шкура бело-рыжего медведя на полу, диван, накрытый серебристо-синим плюшевым покрывалом, кресла, стулья, низкий столик. Интересно, вдруг подумалось Василисе, почему отец так любит эту комнату? Даже перетащил ее в дом на Осталу, когда его изгнали. Может, она связана с какими-то приятными моментами в его жизни… В камине мирно трещали дрова, тепло от огня доходило даже до дверей, где замерла в нерешительности Василиса. Оказывается, она не опоздала, наоборот: в комнате находились только Марк, Маришка, Норт и Дейла. Все они уставились на нее с самым разным выражением на лице: Марк — странно-приветливо, Маришка — с обычной презрительностью, Норт и Дейла — с какой-то затаенной настороженностью. Василиса уже сделала шаг назад, но тут Марк вскочил, потянул ее за руку и в атмосфере полнейшего всеобщего удивления усадил рядом с собой на диван. Маришка, сидевшая с другой стороны, тут же выпрямилась и вздернула нос, словно близкое присутствие Василисы ее оскорбляло. Впрочем, Марка это ничуть не смутило. — Ты уже слышала новость, Василиса? — спросил он самым любезным тоном. — Вчера у Норта в башне произошло странное событие: сотни летучих мышей ворвались в его комнату через открытое окно… Хорошо, что я был рядом и остановил время. Василиса оглянулась на Норта и чуть не зажмурилась от страха: по угрюмому взгляду брата она сразу поняла, что ему удалось раскрыть секрет подаренной лампы. — Да, странный случай, — проговорила девочка и с тоской оглянулась на дверь: ну когда же придут остальные? — А мы как раз говорили о твоем новом приятеле… — повел дальше золотой ключник. — Как его зовут? Какая степень, где учится? Ты же понимаешь, нам все интересно. Василиса неуверенно мотнула головой. — Это Маар. Он часовщик с первой степенью… Живет в Чернолюте.