– Представь себе! – засмеялся Джо. – Сходи посмотри. Это чудо. Когда Фиона вернулась, Джо усадил ее перед плитой, дверца которой была открыта и внутри ярко пылал огонь. Глаза Фионы скользнули по вделанной в стену полке, где лежали обычные мужские предметы: бритвы, складной нож, фляжка для виски с выгравированными инициалами «Г. И.» и изящная шелковая сумочка. – Сумочка твоя или Гарри? – в шутку спросила Фиона. – Ты о чем? – Джо увидел, куда она смотрит. – А-а… эта… Нет, не наша. Наверное, Милли оставила. – Милли! Милли Петерсон? – Угу, – ответил он, вороша угли кочергой. – А что сумочка Милли делает в вашей комнате? – резко спросила Фиона. – Ну… она заходит… Гарри навестить. – И часто? – Я не считал. В прошлое воскресенье была. Несколько раз на неделе. Похоже, она и сегодня заходила. – Понятно. – Что тебе понятно? – спросил Джо, продолжая ворошить угли. – Не к Гарри она приходит. К тебе. – Фиона! – простонал Джо. – Опять старая песня? Фиона была в ярости. Милли Петерсон заявляется сюда каждый выходной. Даже на буднях таскается Джо повидать, пронырливая сучка! А она не виделась с ним целых две недели. – И чем вы тут занимаетесь, когда она приходит? – Даже не знаю. В общем-то, ничем. – (Фиону такой ответ не удовлетворил.) – Ну, болтаем втроем. Фиона, да не смотри ты на меня так. Милли – приятная, общительная девушка. Скучно тут после работы одному. А так – посидишь пару часиков с Гарри и Милли, легче становится. Поняла? Гарри – хороший парень. Милли – его двоюродная сестра. И навещает она его. Теперь, может, прекратишь расспросы и не будешь портить наш чудесный день? – Почему сразу не сказал, что она сюда шастает? – с упреком спросила Фиона. – Потому что знал, как ты взовьешься. Так оно и вышло. Если заметила, я сегодня не Милли водил по городу. И не Милли сейчас сидит рядом. – Заметила, – нехотя согласилась Фиона. Опять она сглупила, поддавшись ревности. Конечно, Джо не виноват, что Милли приходит к двоюродному брату. Вот только не понимает он натуру этой девки. Милли душу продаст, только бы его заполучить. Фиона решила не продолжать спор. Только не сегодня, в такой удивительный день. Она не станет злить Джо, но это не значит, что она закроет глаза на уловки Милли. Джо думает, эта стерва случайно забыла сумочку. Держи карман шире! Предлог это, чтобы лишний раз увидеть Джо. Как тогда на рынке к нему липла, так и сейчас. Фиона больше не сказала ни слова. Джо тоже молчал. Оба сидели, глядя на огонь: Фиона в кресле, Джо – на полу, возле нее. Потом, в знак примирения, она взъерошила ему кудри. Джо прильнул к ее ногам и закрыл глаза. – Тебе понравилась прогулка? – спросил он. – «Понравилась» не то слово. Таких дней у меня еще не было. Сказка! Столько всего повидать… В голове прямо каша. Не терпится ма про все рассказать. Вроде тот же Лондон, где и я живу, а совсем другой мир. «Хэрродс», все эти магазины, чай в «Фортнуме». Не успею дух перевести от одного чуда, а уже другое вижу. Целая куча сюрпризов! – Вот тебе еще один, – сказал Джо и встал. Фиона смотрела, как Джо подошел к своей кровати, приподнял матрас и достал знакомую банку из-под какао. – Наша банка! – воскликнула Фиона, вытягивая спину. – Дай взглянуть. Сколько там? Я свой шиллинг добавлю. Джо снова сел у ее ног, расправил ей юбку на коленях, после чего высыпал содержимое банки. Фиона взволнованно принялась считать деньги. Джо только улыбался: – Ты похожа на жадную белку, дорвавшуюся до кучки орехов… – Не мешай, Джо! Двенадцать фунтов, двенадцать шиллингов, четыре пенса… двенадцать и пятнадцать… двенадцать и восемнадцать… девятнадцать… – считала Фиона. – Никак тринадцать фунтов? – Еще не все сосчитала. Там больше… – Тринадцать и шесть… четырнадцать и десять… пятнадцать… Ну черт! Да у нас почти пятнадцать фунтов! – воскликнула она. – Откуда такая прибавка? Когда ты уезжал, у нас было двенадцать и шесть. – Сейчас расскажу. Петерсон платит мне шестнадцать шиллингов в неделю. Наравне со своим племянником, – начал Джо. – Если случается заказ из отеля или ресторана, я получаю чаевые. За жилье платить не надо. На еду трачусь мало. Газету куплю, пива выпью. Это все. Остальное идет в банку. – Джо, мы и не мечтали, что к осени скопим так много… Ты столько добавил… Может, мы и магазин откроем пораньше, – затаив дыхание, сказала Фиона. – Ты говорил, год, но с такой скоростью… Фиона тараторила без умолку. Мысленно она уже видела их магазин и совсем не заметила, как Джо вынул из жилетного кармана сверточек, развернул, взял ее за левую руку и… на безымянном пальце Фионы заблестело тонкое золотое кольцо. – Последний маленький сюрприз, – тихо произнес он. Фиона посмотрела на кольцо и ахнула: – Это мне?! – А кому же еще? – Джо! – Фиона обняла его за шею и поцеловала. – Какое чудесное кольцо! Я о таком и мечтать не могла. Как называется камень? – Сапфир. Под цвет твоих глаз. Помнишь синий камень, что мы нашли на реке? Я тогда обещал сделать подарок получше. И вот. Конечно, не из новых. Дай мне время, и я закажу тебе кольцо у лучшего ювелира, а камень будет величиной с шиллинг. – Вряд ли оно понравится мне больше, чем это. Колечко было совсем тоненьким, а сапфир – крошечным, как зернышко. Но Фионе оно казалось настоящим сокровищем. Джо взял ее руку, повертел надетое кольцо. Выждав минуту, он откашлялся и сказал: – Ты права насчет наших сбережений. Теперь, когда я зарабатываю больше, они растут быстрее. Мы и в самом деле откроем свой магазин раньше, чем думали. А потому… – он посмотрел Фионе в глаза, – я хочу стать твоим официальным ухажером. Фиона улыбнулась во весь рот: – Официальным ухажером? Я должна сказать об этом моему па? Это взаправду? – Взаправду, – ответил Джо, улыбаясь ее недоверчивости. – Конечно, если я еще нужен тебе, глупая девчонка. – И мне теперь придется отвадить всех прочих ухажеров? Сказать, что им не светит? – Само собой, – выпучил глаза Джо. – Уверен, они все будут валяться с разбитыми сердцами. – Ты же это загодя обдумал? – спросила Фиона, не в силах отвести глаз от кольца. – Целый день знал и молчал, а я и не догадывалась. – (Джо кивнул, довольный собой.) – Ты-то хочешь, а я вот пока не решила, – поддразнила его Фиона, пусть не думает, что один принимает решения. – Почему тебе захотелось ухаживать за мной? – Странный вопрос. – И все-таки почему? – Жалко тебя стало. Обычная девчонка. Тебе ж больше никого не найти. – Не потому, Джо. – Нет? – Нет. Другая причина… – Угу. Твой па мне приплатил. Фиону разобрал смех. – Просто ты меня любишь. Так и скажи. – Кто это тебе сказал? – фыркнул Джо. – Ты. Что, не помнишь? На реке. Своими ушами слышала. Ты сказал, что любишь меня. – Вовек такого не говорил. – Говорил. Ты меня любишь. Я знаю. Скажи еще раз, и тогда я, может быть, отвечу «да». Джо встал на колени, прижал Фиону к себе и поцеловал. Она вывернулась, требуя: – Нет, Джо, скажи. Он снова ее поцеловал. – Скажи… Джо заткнул ей рот поцелуем, потом еще одним и еще, пока Фиона не перестала сопротивляться и не уступила. Как здорово было целоваться с ним наедине, в теплой комнате. Ей весь день хотелось его обнять и приласкать. И сейчас ее желание сбылось. Их никто не видит: ни родители, ни матросы с баржи. Никто не мешает. Исчезли все ограничения. Фиона принялась сама целовать Джо: страстно, губами и языком. Ее руки бродили по его плечам и груди. Она восстанавливала свои права на этого парня. Руки Джо легли ей на грудь, поднялись к шее и стали расстегивать пуговицы жакета. Когда он снял с нее жакет, Фиона пристально на него посмотрела и спросила: – Если я сниму камисоль, ты опять заставишь меня одеться, как на реке?