– Но можешь и сварить, да, – улыбнулся Горький. – Пусть потихоньку привыкает. Глава 7 Лизавете и в самом деле пришлось проявить чудеса кулинарного искусства – по случаю пребывания Красного в госпитале приходящие кухарка и горничная были отправлены в оплачиваемый отпуск, а содержимое электрического ледника сильно пострадало от набегов прожорливых охранников из дворцовой полиции. Из всей еды в наличии имелись макароны, четыре луковицы, кусок подсохшего пошехонского сыра, четвертинка чёрствого хлеба, головка чеснока и бутылка со следами остатков подсолнечного масла. – Вася, ты любишь французскую кухню? – Лягушек не предлагать! – Только луковый суп, меня бабушка научила. Когда деда в феврале семнадцатого из армии без пенсии выгнали, она французскую кухню и освоила. Там целое искусство сделать несъедобную дрянь относительно съедобной с минимальными денежными тратами. Такое определение французской кухни Василий слышал впервые и потому согласился: – Будем есть луковый суп! Он уже успел переодеться и упаковать театральный реквизит, поэтому устроился с чашкой чаю в сторонке и с удовольствием наблюдал за хлопочущей у плиты девочкой. Но любование не помешало задать вопрос на давно интересующую его тему: – Лиза, вот ты давеча про правила приличия говорила. Мы из-за них даже в кинематограф на открытой пролётке поехали. А как же сейчас? – А что сейчас не так? – удивилась Лизавета. – Нам в гимназии преподают основы медицины, и в случае войны мы можем исполнять обязанности сестёр милосердия. И в мирное время забота о раненом герое не является чем-то предосудительным. А если опять так ухмыльнёшься, то получишь поварёшкой по лбу! – И в мыслях не было ухмыляться? – Василий в притворном испуге закрыл лицо руками, совсем позабыв про чай. – Да что за… – Горе ты моё луковое, даже чаю самостоятельно попить не можешь. – Лизавета схватила первое попавшееся под руку полотенце и попыталась вытереть мокрого Васю. За этим занятием их и застал открывший дверь император. Видимо, у него уже вошло в привычку появляться в самый неподходящий момент. И разумеется, никто из охраны не посмел предупредить Красного. – Кажется, я не совсем вовремя? – в глазах Иосифа Первого плясали тщательно, но безуспешно скрываемые весёлые чёртики. – Вы не могли бы отложить семейную ссору на завтра? – Государь, – Лиза отскочила от Красного и поспешно бросила за спину полотенце. – Мы не ссорились, мы, наоборот… – Наоборот? – едва заметно улыбнулся император. – Тогда я тем более не вовремя. – Мы луковый суп готовим, – пояснил Василий, печально глядя на обжаривающееся в сковородке с луком полотенце. – Хотели приготовить. Иосиф Первый проследил за его взглядом и покачал головой: – К большому сожалению, я не решусь оценить ваши кулинарные таланты. Поэтому предлагаю поехать на обед в Зимний дворец. Вас, Лиза, я тоже приглашаю. – А-а-а… – только и смогла ответить Лизавета. – Скажу по секрету, – император доверительно понизил голос и указал на Василия: – Вот этому молодому человеку было приказано явиться ко мне сразу после выхода из госпиталя, но приказ проигнорирован самым злонамеренным образом. Как думаете, чьё присутствие заставляет меня удержаться от вынесения строгого, но справедливого приговора? – Он не виноват! – Лиза решительно закрыла собой Василия. – Он не выходил из госпиталя, это я его похитила! – Вот как? Тогда вы тем более обязаны присутствовать на обеде. – Я… – Да-да, вы в ответе за тех, кого похитили. – Но мне нужно… – с какой-то растерянностью произнесла Лиза. – И причёску тоже… – Молодость – ваше лучшее украшение, – улыбнулся Иосиф Первый. – Тем более мы по-простому, в семейной обстановке. Эти слова ещё больше смутили Лизавету, но запах загоревшегося на плите полотенца быстро привёл девочку в чувство. Она умело потушила начинающийся пожар с помощью чайника и с укором посмотрела на Василия: – Ты такой мокрый поедешь? Не нужно думать, будто император пренебрегал собственной безопасностью и раскатывал по столице на трамвае. Вовсе нет – у парадной в ожидании пассажиров застыли три одинаковых «Руссо-Балта» с затемнёнными стёклами. Едва заметное свечение лакированных кузовов намекало на защиту от любого воздействия, включая попадание трёхтонной дирижабельной бомбы, а в чердачных окошках домов на противоположной стороне улицы Василий заметил бликующую оптику. Привычное здесь зрелище, так как Иосиф Первый часто посещал знаменитого литератора Алексея Максимовича Горького. Ну а тот факт, что заходил в соседнюю квартиру, никого волновать не должен. А вот грузовик с солдатами в кузове никак не вписывается в привычную картину. Волкодавы из дивизии имени графа Бенкендорфа снаряжены так, будто готовятся к штурму Букингемского дворца. В принципе, они всегда готовы к его штурму, только соответствующий приказ никак не отдадут. Шутка, конечно… процентов на десять. – Феликс Эдмундович начал работать, – пояснил император. – И есть вероятность, что кое-какие слухи о вашем участии в подготовке сегодняшних событий попадут не в те уши. – Ягода? – догадался Василий, подразумевая одного из заместителей Дзержинского. – Это не важно. Главное, в Зимнем вы оба будете в безопасности. Заодно и день рождения отметим. – Чей? – не поняла Лиза. – Его, – Иосиф Первый показал на Василия. – Он разве не говорил? Красный покопался в памяти, но та уверенно подсказывала, что до четырнадцатилетия ещё десять дней. Двадцать четвёртого марта, как и каждый год. Неужели поменяли дату императорским произволом? – А сегодня какое число? – С утра двадцать третье было. Тебе что, память отшибло? Ну точно, неделя беспамятства как-то вылетела из головы. Вернее, её выбило взрывом, который по внутреннему календарю случился буквально позавчера. – Отшибло. – Тогда садись в машину и поехали восстанавливать. И девушке помоги, невежа. Три «Руссо-Балта» рванули с места и быстро набрали скорость, перестраиваясь при каждом удобном случае, а в ушах у Василия появился тонкий комариный писк заработавшей на полную мощность глушилки радиосигналов. Неприятная и не слишком полезная для организма штука, но чертовски действенная. Такие неплохо бы на будущие самолёты поставить. Впрочем, об этом думать рано, потому что самолётов нет, а есть только мысли о них. И есть Николай Николаевич Поликарпов, в этой реальности даже не помышляющий о конструировании летательных аппаратов тяжелее воздуха без применения антигравитации. Город за окошком «Руссо-Балта» жил привычной жизнью, и ничего не намекало на проводимую Феликсом Эдмундовичем санацию и дератизацию столицы. Разве что увеличившееся количество неприметных чёрных «Фордов», деловито следующих в направлении Петропавловской крепости. – Кстати, а мы куда едем? – спросил Красный, с удивлением обнаруживший, что Зимний дворец остался далеко позади. – На ближнюю дачу, – улыбнулся император. – А что сразу не сказал? – Учитывая последнюю информацию, от тебя, кстати, и полученную, в квартире могли быть лишние уши. – Логично, – согласился Василий. – Но очень надеюсь, что ты не собираешься держать нас там вечно. Лизавета широко раскрытыми глазами смотрела на Красного, свободно говорившего «ты» императору, и на императора, не обращающего на это внимания. Происходило что-то непонятное и пугающее, но таинственное и интересное. Это не гимназия, где самым жутким секретом являются робкие ухаживания преподавателя самообороны за преподавательницей немецкого языка. Иосиф Первый подмигнул Лизавете и успокоил: – Не пугайся, девочка, это не те тайны, за которые попадают в Шлиссельбург или Петропавловку. Лиза застыла, боясь пошевелиться, и Красный осторожно погладил её по руке: – Он шутит. Эту тайну всё равно через месяц все узнают. – О чём узнают? – Обо всём, – вздохнул Василий. – И вот это меня очень печалит. – Не всё коту масленица, – император с довольным видом откинулся на спинку автомобильного дивана. – Зато насколько легче станет претворять твои планы в жизнь. У тебя же есть планы? – Ну… – Вот о них и говорю. Кстати, я на празднование дня рождения Николая Николаевича пригласил. Ты не против? Ближняя дача императора давно служила темой для обсуждения не только в столице, но и далеко за её пределами. Никто не понимал, зачем Иосиф Первый приказал построить дом в лесу в двух часах неторопливой езды от Петербурга. В самом деле, неужели не хватает вполне приличных даже по нынешним меркам загородных дворцов? Есть же Царское Село, Гатчина, Стрельна, Петергоф. Чтобы побыть на природе и полюбоваться прелестями пасторальной жизни, вовсе не обязательно забираться в глушь, где комары размером с воробья за два часа съедают средних размеров корову. Значит, что? Значит, есть там нечто, заставляющее императорскую семью время от времени покидать блистательные дворцы и ютиться в скромном двухэтажном доме о семнадцати комнатах. Но что именно? Большинство склонялось к версии особо мощного источника магической энергии – не зря же Иосиф Первый слыл сильнейшим в империи одарённым. Другие верили в целебные свойства местных вод и указывали за цветущий вид императрицы Татьяны Николаевны, в сорок лет выглядевшей на восемнадцать. Самыми зловредными были третьи, твёрдо уверенные, что под клумбой напротив центрального входа закопаны несметные сокровища хана Батыя вместе с упомянутым ханом. Каким образом здесь оказались монголы, они не уточняли. Им верили очень и очень немногие, но… Подозрительные личности с лопатами то и дело пытались прорваться на территорию дачи через забор или под ним, что воспринималось охраной как тренировка и своеобразное развлечение. Была даже попытка десантироваться с дирижабля при помощи троса и лебёдки, после чего на крыше установили прожектора и зенитки. Стрелять, правда, пока не довелось. И никому в голову не приходила мысль, что бывший полковой священник до сих пор неуютно чувствует себя в помпезной роскоши официальных резиденций и при каждом удобном случае старается уехать сюда, к вековым корабельным соснам и молодым ёлочкам, к чистому воздуху, не отравленному липкой лестью придворных лизоблюдов. И сюда допускались немногие, что вызывало жуткую зависть у не удостоившихся такой чести. Ну и соображения секретности играли немалую роль – последние достижения маготехники гарантировали конфиденциальность, и все важнейшие совещания так называемого «ближнего круга» проводились именно здесь. А ещё Василий подозревал, что отец вообще бы переселился сюда, если бы не семья. Дача в самом деле получилась небольшая и уютная. Вася так и не удосужился узнать фамилию архитектора, но в том, что это был настоящий мастер своего дела, нисколько не сомневался. Даже не мастер, а маэстро! Особенно удачно распланирован лесопарк – присыпанные кирпичной крошкой дорожки с водоотводными канавками, деревья не перекрывают сектора обстрела, в нужных местах беседки и спортивные площадки, идеально вписанные в ландшафт долговременные огневые точки.