– Да у нее и сисек-то еще нет! – разочарованно констатирует Рыжий. – Наверное, под этими грязными тряпками не видно, – предполагает громила. Пацаны глумливо ржут, задирая на мне футболку. – Упс! Да она же лифчик не носит! – А на кой он ей? Где ты там сиськи-то увидел? – А ты чего не носишь? – задаю встречный вопрос. – Вот вам обоим он бы точно не помешал, уе..ки! Раздается новый взрыв хохота, но мучители так увлечены новым развлечением, что мои слова их почти не задевают. – Ублюдки! Сволочи позорные. Падаль! Капец вам, суки! Вы трупы, клянусь! – ору, дергаюсь и сыплю пустыми угрозами, осознавая, что на этот раз конкретно попала. Попала, как еще никогда в жизни. – А ниже? Покажи нам, что там у ее ниже? – сдавленно сипит вошедший во вкус Рыжий, едва не капая на меня слюной. – Хтон, ты чего ни разу бабу снизу не видел? – презрительно кривится Синевласка, вдруг тоже оказавшийся рядом. В какой-то миг кажется, что происходящее, ему совсем не нравится, но он не решается остановить товарищей, чтобы не показаться слабым и не потерять свое лидерство. – Ты, можно подумать, много видел, – огрызается разошедшийся родственничек Меддина и командует Рыжему. – Снимай трусы! – Сам и стаскивай, раз тебе надо, – неожиданно мнется тот. Затевается перебранка, и становится ясно, что далеко не все готовы перейти черту и совершить столь отвратительный поступок. Хватка на моих конечностях ослабевает, и я, пользуясь моментом, делаю отчаянный, на пределе сил, рывок. В голове словно что-то взрывается. Я едва не теряю сознание от пронзительной боли в висках, а когда снова себя осознаю, обнаруживаю, что совершенно свободна. Охая и шипя от боли – все же меня успели как следует отмутузить – поднимаюсь на ноги. Поднимаются и мои противники, неизвестно как разлетевшиеся по сторонам метра на четыре. Не сводя с них настороженного взгляда, одновременно пытаюсь сообразить, как же так вышло и опустить задранную футболку. Второе получается не сразу, а первое так и вообще непосильная мне задача. Я вся дрожу, точно стебель хакса на ветру. Голова кружится, волосы выбились из кос и лезут в глаза. Разбитую губу щиплет, а в босые ступни больно врезаются острые побеги. – Не подходи, сука! В руках у Синевласки появляется шокер, зловеще поблескивая разрядами карманной молнии. Таким здесь принято отгонять одичавших канисов, стаи которых кочуют по полям. Рожи у остальных пацанов злые, и не предвещают ничего хорошего. – Опусти игрушку, Джонни, – раздается неизвестно откуда незнакомый мне спокойный голос, и мальчишки принимаются озираться. Я тоже. – Рейн, это ты? – каким-то неожиданно льстивым голосом тараторит Синевласка, пряча в карман шокер. – А мы тут воровку поймали. На твоем поле, между прочим! – уведомляет он невидимого незнакомца. Пространство напротив меня неожиданно идет маревом, из него проявляется субтильный парень с растрепанными темными волосами и непроницаемым взглядом огромных, слишком серьезных для подростка глаз. Некоторое время он на меня смотрит, и чувство такое, что заглядывает в самую душу, а вот по его лицу невозможно прочесть, о чем он думает. И неважно. От него я тем более ничего хорошего не жду. Для меня – противников стало на одного больше, и этот явно псионик. Еще одна заносчивая задница по мою душу. – Меня зовут Рейн фон Аделхард. Этот участок принадлежит мне, мисс. Вы нарушили частную территорию и понесете за это наказание. Ну вот! Еще один мучитель явился на мою голову. Хорошо выделываться, когда ты сыт, обут, одет и не перебиваешься на сублимированных пайках изо дня в день. От злости и безысходности шумит в ушах, и я ору: – Накажи свою мамашу, богатенький ублюдок! Смачно плюю младшему Аделхарду под ноги и… Не понимаю, как снова оказываюсь на земле, да еще и перекинутой через его колено. Костлявое и твердое, оно упирается мне прямо в живот, а на мой зад градом обрушиваются неожиданно увесистые шлепки. – Не смей! Говорить! Так! О моей матери! Никогда! – злобно выплевывает Рейн фон Аделхард на каждый удар. Яростно дёргаюсь, но вырваться не получается. Мне не столько больно, сколько унизительно, и горячие слезы сами брызжут из глаз. Окружившие нас мальчишки заходятся глумливым хохотом, бросают подбадривающие реплики, а мне хочется попросту сдохнуть. Вдруг смех затихает, лишь кто-то один еще продолжает погано ржать, когда на смену этим звукам приходят совсем иные. Я слышу какой-то посторонний механический рокот. Очень характерный рокот. Это же… – Всем оставаться на местах! На колени! Руки затылок! – откуда-то сверху доносится усиленный динамиками мужской голос. Сенатреныш меня больше не держит. Скинув с колен, точно надоедливого кисуна, он выпрямляется. Любоваться его запыленными ботинками мне совершенно не в радость, и, почувствовав свободу, я стремлюсь оказаться подальше. Прямо на четвереньках отползаю в сторону, не тратя времени на то, чтобы подняться и совершенно игнорируя всяческие приказы с небес. Острые стебли ранят обнаженные колени и ладони. Не обращая внимания на порезы, дрожащими руками натягиваю комбинезон и застегиваю молнию до самого горла. Мальчишки на меня больше не смотрят и не смеются. Стоя на коленях и сомкнув на затылках руки, они таращатся перепуганными глазами на снижающийся большой черный скайрос с пятью белыми звездами на борту – знаком Совета Пяти. Видно, как от страха побледнели их губы, но бежать ни один даже не помышляет. Бесполезно. Оглушительно свистя турбинами, похожий на жука переростка транспорт, способный перемещаться как в атмосфере планеты, так и доставлять людей и грузы на орбитальную станцию, приземляется. Пригибая к земле упругие стебли хакса точно простые травинки, скайрос касается поверхности. Тут же из него один за другим выскакивают гвардейцы Совета Пяти в черной, как душа нашего землевладельца Цю Синя, космоброне и с универганами наперевес. Они занимают позиции так слаженно, что кажутся машинами, а не живыми людьми. Вся компания хулиганов тут же оказывается под прицелом. Именно такое впечатление создается у меня, хотя ни один ствол не смотрит в нашу сторону. Последним по короткому трапу сходит высокий темноволосый мужчина в простой одежде. Простой в том смысле, что это не боевой скафандр, а одежда, но простой ее можно назвать лишь с большой, прямо-таки огромной, натяжкой. Я мало что смыслю в моде, но уверена, только один его начищенный до блеска сапог стоит больше, чем весь наш рабочий поселок вместе с домами, уборочной техникой, людьми и всем скарбом. Мужчина никуда не торопится, его движения скупы и размеренны. Шаг обличенного властью человека неспешен. Он даже смотрит как-то по-особенному, взгляд точно рентгеновские лучи пробирает до самых потрохов. Мальчишки прячут глаза, склоняя головы еще ниже, как щенки каниса перед вожаком стаи. Я как-то раз такое видела. Вот и теперь все мгновенно понимают, кто именно предстал перед ними еще до того, как он представился. Это – звездный лорд, безо всяких сомнений. Сухие стебельки хакса хрустят в наступившей тишине, когда звездный лорд сходит с трапа и направляется к Рейну фон Аделхарду. Останавливается напротив и принимается молча разглядывать сенатреныша, который в отличие от остальных, хоть и склонил голову, но так и остался стоять на ногах, проигнорировав команду. Повисла такая тишина, что даже ветер притих, словно затаив дыхание, и перестали привычно жужжать мелкие мушки, водившиеся здесь во множестве. – Имя? – первым нарушил гнетущее безмолвие звездный лорд. Его голос – сухой, точно выстрел импульсного излучателя, прозвучал внезапно, заставив всех присутствующих вздрогнуть от неожиданности. И как только этот долговязый и бледный парень умудряется все еще оставаться на ногах? На его месте пора бы рыдать и лобызать сапоги звездного лорда, а лучше бежать во весь опор к папочке или прятаться под мамину юбку. Леди фон Аделхард ни к чему надевать робу и забираться в харвестер. Наверняка она носит исключительно красивые как на картинках, платья и юбки. Но нет, сенаторский сын поднимает голову и коротко, будто по-военному, отвечает: – Рейн фон Аделхард, мой лорд. – Аделхард. Сын сенатора Аделхарда? – Так точно, мой лорд. – Что здесь происходит, фон Аделхард? Почему псионик подвергается унижению на принадлежащей вам земле? – звучит неожиданное и очень серьезное обвинение. Псионики – особая ценность Содружества Равных. Обладая уникальными способностями, они рискуют собой, защищая жизнь в космосе. Ведь только псионики способны противостоять угрозам астрала, в то время как обычные люди и известные нам ксеносы, населяющие обитаемую часть вселенной, ничего не могут им противопоставить. Псионик? Здесь?! От такого известия у меня челюсть отвисает, но я вовремя закрываю рот и всматриваюсь в ошарашенные лица мальчишек, пытаясь осознать, кто же еще из этих придурков псионик, и чем это его так унизили, что сам звездный лорд явился, чтобы поговорить об этом? Но мне не приходится слишком долго мучиться в догадках. – Псиииоооник? – тянет Рыжий, дав петуха. – Мой лорд, мы не знали, что эта воров… девчонка пси-одаренная. Глава 9. Подарок на день рождения Он неосознанно ведет в мою сторону рукой, и я впадаю в ступор. Я? Они что, обо мне говорят?! Что за глупость? Нет, это точно какая-то чушь. Вопиющее недоразумение, как сказала бы мама. – Господин фон Аделхард, и вы тоже не знали, кто эта девочка, когда позволили себе провести несанкционированную экзекуцию? – обманчиво мягко интересуется звездный лорд у сенатреныша. Адолфо Кастильеро. Так его зовут. Имя главы Совета Пяти внезапно всплывает в памяти. Я не слишком-то интересуюсь политикой и новостями Содружества, к которому относится и наша система, но этот ястребиный профиль даже мне знаком по трансляциям галовидения, да и у взрослых это имя часто на слуху. – Знал. Я уже умею определять наличие псионических способностей у неинициированных пси-одаренных, мой лорд, – покаянно склоняет голову гаденыш Аделхард и бросает короткий злой взгляд в мою сторону. – То есть, зная об этом, вы все равно посмели поднять руку на пси-одаренную? Я верно расцениваю ситуацию? Рейн фон Аделхард молчит, только коротко кивает, пряча свои странные непроницаемо-темные глаза за длинной челкой. – Сколько вам циклов, господин Аделхард? – Четырнадцать, мой лорд. Местных, – парень вдруг вскидывает голову и снова опускает взгляд. Его бледные щеки вдруг покрывает яркий румянец.