– Кыш! – строго командует Рейн, и Брех послушно выходит из поля зрения, оставляя нас одних. – И правда, лучше без свидетелей. Муж обводит контур моего лица ладонью, касается нижней губы большим пальцем. В каком-то порыве ловлю его и касаюсь языком, принимаю внутрь. Что делаю, не совсем понимаю, но меня ужасно это возбуждает. Рейна тоже. Вынув палец из моего рта, еще влажным, но уже прохладным, он ласкает мой сосок, вызывая колючие мурашки по телу. Одновременно целует, глубоко, тягуче, исследуя языком мой рот. Я отвечаю тем же, выгибаясь навстречу. Желая коснуться его грудью. Рейн отстраняется, и мне вдруг становится холодно. Жалобно всхлипнув, тянусь следом. – Подожди, я разденусь, – улыбается он, не сводя с меня взгляда. Муж снимает с себя все, позволяя мне полюбоваться его совершенной фигурой. Я замечаю мелкие шрамы. Характерные следы от астральных повреждений, которые ни с чем не перепутать. И напряженное, готовое к бою естество, на которое так неловко смотреть и не отвести взгляда… Меня бьёт дрожь, когда он стягивает с меня штаны. Разрезанные пауком трусики я уже выбросила, и прохлада ощущается даже на внутренней стороне бедра, влажной от моих соков. Рейн тоже это замечает. Взгляд, скользнувший по мне, почти осязаем. А когда муж нависает надо мной, я закрываю глаза и облизываю пересохшие губы. – Я люблю тебя, Ари, – шепчет он и целует меня в губы, почти целомудренно. Внутри все замирает от этих простых слов, словно сердце на миг останавливается, а потом снова пускается вскачь. И так светло и легко на душе, что из-под ресниц скатывается по виску слезинка. Рейн ловит ее губами, невесомыми поцелуями обводит контур скулы, одновременно накрыв ладонью промежность, чуть нажимает на лобок. Едва заметными прикосновениями касаясь сосредоточия удовольствия. – Как же ты меня хочешь! – замечает он. – А ты меня? – не остаюсь я в долгу. – И я. И уже давно и почти безнадежно, – усмехается он. Его движения вдруг становятся увереннее, рот накрывает мои губы, язык врывается внутрь, точно захватчик, а не вежливый гость. Я всхлипываю, вздрагиваю, подаюсь навстречу, словно не контролируя собственное тело. Оно упивается этими ласками и требует большего. Вскрикиваю, когда его пальцы проникают внутрь. Входят на всю длину, принимаются размеренно скользить. Я вздрагиваю и теряю контроль, подаваясь навстречу бедрами. По рукам пробегает онемение, но быстро проходит. Рейн не дает много, дрязня меня и распаляя. Приятно, но я хочу большего! – Рейн, хочу тебя! Пожалуйста! – требую с нотками безумия в голосе. Кажется, мое сердце остановится. Если он не сделает это прямо сейчас, я или умру или просто сбегу. Томительный пожар внизу живота, тягучее и тяжелое возбуждение, почти болезненное, заставляет меня метаться и впиваться пальцами в его обнаженные плечи. Противоречивые эмоции и желания рвут меня на части. Но Рейн не позволяет сбежать, наваливается всем телом, дает почувствовать свое возбуждение. И мне это нравится. Позабыв обо все, я трусь, размазывая влагу, ощущая его шелковистость. – Рейн… Он берет мою руку и кладет на напряженную плоть. Тяжелая, почти обжигающая, она приятно ложиться в ладонь. Словно получив высший уровень допуска, исследую пальцами его твердокаменность. Чуть сжимаю, двигаю руку взад и веред и вижу мгновенный яркий отклик. Муж выдыхает мне в шею, его мышцы напрягаются, и мне нравится, как он реагирует на мою ласку. Я тянусь и целую его в шею, в подбородок. Снова в губы. Коротко, но жарко. – Направь его, и держи. Отпустишь сама, когда решишься. Я только киваю, получив столь четкие инструкции. Делаю, как велено, и ощущаю давление на вход. Рейн проникает глубже постепенно, позволяя мне привыкнуть. Я убираю ограничитель в виде собственной руки, доверяя ему полностью. Толчок, и он во мне полностью. Короткая вспышка боли, которая тут же проходит, сменяясь волной удовольствия. Это еще не оргазм, но ощущение новое, острое. Горячо и плотно. – Какая ты узкая, – часто дышит Рейн, медленно двигаясь. Я ошарашена и ошеломлена. Моя вселенная сузилась до приятной тяжести и тепла мужского тела сверху, и наполненности внутри. Остальное перестало существовать. Забылись все беды и горести, в этом кратком миге абсолютного счастья любить и быть любимой. Дарить ласку и удовольствие, брать и отдавать. Обнимаю его руками, оплетаю ногам, прогибаюсь в позвоночнике, чтобы стать еще ближе. Рейн двигается все активней, все меньше сдерживаясь. Пещера оглашается криками и стонами, которые я не хочу сдерживать. Он заполняет меня до конца и даже больше, с приятной болью ударяя в донышко. И чувствую, как нарастает волной что-то мощное внутри меня и снаружи, где-то в астрале, там, где сошлись в любовном экстазе наши копии. Реальность точно раздваивается, и закрывая глаза я вижу два раскаленных шара, которые медленно и верно наплывают друг на друга, соединяясь, а внутри меня готовится взорваться сверхновая. Невнятно рычит Рейн, едва сдерживаясь. Раскаленные до бела шары в астрале вот-вот станут единым целым, из них уже во все стороны бьют молнии, и я ощущаю эту энергию. Не знаю как, но ощущаю. Шары окончательно сходятся, и от них ударной волной взрыва расходится во все стороны энергия такой силы, что вселенная замирает. Я лишаюсь слуха и зрения, и на меня обрушивается удовольствие такой мощи, обрушивая меня в глубины дальнего космоса без права на возвращение и помилование. Кажется кто-то кричит. Я? Я не в силах остановиться, чувствуя себя световым пульсаром на острие. Вселенная сжимается и разжимается, опаляющие волны счастья и блаженства одна за одной катятся по телу, сбивая дыхания, не давая возможности очнуться. Остановить эту сладкую пытку. Я тону и не могу позвать на помощь, молча цепляюсь ногами и руками за единственную опору. Я чувствую себя такой слабой рядом с ним, и одновременно невероятно могущественной. Кажется, одной только волей я могу создавать и уничтожать звезды. За мгновение, мое сознание наполняется мудростью всех цивилизаций, но не выдержав напряжения, бросается в пучину полузабытия. – Ари? – с тревогой зовет меня Рейн. – Арелия? Я хочу ему ответить, но лень шевелиться. Лень думать, и тем более говорить. – Ари, скажи что-нибудь? Ты здесь? Что-то произошло. Арелия, слышишь? – Я тебя люблю… – выдаю, точно пьяная, и непроизвольно улыбаюсь, ощутив небывалую легкость и опустошение. Рейн, расположившись рядом, тихо смеется, и утыкается мне в шею. Мы долго лежим так, осознавая произошедшее. Затем муж стискивает меня в объятиях крепче и отвечает с запозданием: – И я тебя. Всем сердцем! Не знаю, сколько времени проходит, пока я возвращаюсь в реальность. – Рейн, ты это видел? – спрашиваю вяло, язык отказывается двигаться быстро. – Что именно? – лениво интересуется муж, но я ощущаю, как напрягаются его мышцы. – Шары в астрале. Сгустки энергии, не знаю, как это назвать. Ни о чем подобном я раньше не слышала… – Я тоже не видел, но подозреваю, это и был тот самый Эффект Элейны. Наша пси-энергия, соединившись, породила волну энергии небывалой мощи. Уверен в ближайшее время все твари забились по углам и дрожат. Те, что выжили и не попали под ее воздействие. – Полагаешь, это так работает? – я оживляюсь, и приподнявшись на локтях, заинтересованно смотрю на мужа. – Эффект непредсказуем и малоизучен, как ты понимаешь. Но я чувствовал такую мощь, которой не обладал никогда. Даже как Звезда Смерти. – Ого! Я читала, что повторить подобное в искусственных условиях попросту невозможно. И испытуемые часто не получали Эффекта вообще. К сожалению, моих рук он не залечил, и стоило о них вспомнить, как запястья снова пронзила тупая боль. – Рейн, надо попробовать связаться с Адолфо. Может, получится в этот раз? – Давай. Не утруждая себя одеванием, я снова запускаю передатчик. На этот раз удача. Но отвечает почему-то мама. – Арелия? Что-то произошло? – ее вопрос звучит почти спокойно, да только она как будто отвечает по обычной связи. Словно я просто соскучилась и вызвала ее спросить как дела. – Мама, у вас все хорошо? – интересуюсь осторожно, пытаясь понять, с Деборой я разговариваю, или ее кто-то симулирует. Воцаряется пауза излишне длинная для ответа на подобный вопрос, и я бросаю тревожный взгляд на Рейна. – Д-да. А у тебя? Где-ты, детка? Почему ты не в академии? – я уже собираюсь ответить, но мама не дает сказать: – Ты выгуливаешь каниса? Не забывай, Бреху нужно много двигаться! Немедленно возвращайся, только дома достаточно квалифицированные медики, чтобы твой старый друг жил дальше. Зажимаю ладонью рот, чтобы не выругаться. – С Брехом все в порядке, мама. Его здоровью ничего не грозит. – Хорошо. Но Арелия, мы с папой ждем тебя дома. Мы очень соскучились. Столько важного произошло, немедленно возвращайся, где бы ты ни была! – Да, мама, – я прерываю связь. – Что, астрал меня продери, происходит? – обнаженный Рейн словно не замечает свое наготы, а мне вдруг становится холодно. Поднимаю одеяло, и набрасываю на плечи. Закутываюсь в него, точно кочевник в пончо. – Дома беда. Мама смогла предупредить, чтобы там и ноги моей не было. – Эээ… – Она спросила про Бреха. Это шифр. Скорее всего, ее заставили сделать так, чтобы я вернулась домой. Она говорила одно, но подразумевала противоположное. Рейн, что же делать? Мне надо туда! Я должна помочь родителям! – Мы обязательно придумаем как, дай мне немного времени. Глава 46. Я тебя люблю! Глава 46. Я тебя люблю! Рейн задумчиво берет меня за руку. – Ари, не переживай. Уверен, твой отец со всем разберется. Если что-то происходит, значит он так и задумывал. Ты не представляешь, насколько Адолфо изворотлив. – А если нет? А если в этот раз его переиграли? Я не прощу себе, если из-за меня что-то случится с мамой! – Давай так: сначала мы позаботимся о тебе. Меня беспокоит то, как выглядят запястья. Восстановитель это хорошо, но тебе нужна квалифицированная помощь. Рейн был прав, я и сама не питала надежд на благополучный исход, если ждать до утра, но не поддеть мужа не смогла: