— Еще никогда не было никого более подходящего. Уна жестокая и опасная. Мне жаль того, кто вдруг когда-нибудь решится причинить вред ее ребенку. Возможно, она не соответствует представлениям об идеальной матери, но стоит вам взглянуть на животный мир, как вы сразу поймете: самые лучшие матери всегда смертельно опасны. *** Когда я просыпаюсь утром, Уны уже нет, и, как обычно, мне приходится идти ее искать. Я нахожу ее: скрестив руки на груди, Уна сверлит взглядом Джио. — Считаю до трех, а потом сверну тебе шею, чтобы Неро обнаружил твое мертвое тело именно здесь, — говорит она ледяным тоном. — Я не … — начинает Джио. — Раз … — считает Уна, и в этот момент я подхожу к ней со спины и целую в шею, после чего продолжаю путь в сторону кофеварки. — Два. — Зачем ты считаешь? Она смотрит на меня из-за плеча Джио. — Мне нужны мои пистолеты, а он не отдает их. Вздохнув, я упираюсь руками в кухонный шкаф, ожидая, когда кофемашина выдаст мне порцию черного нектара. — Джио, этим я сам займусь. Джио качает головой и уходит. — Нет, не займешься, — возражает Уна, подходя ко мне и яростно сверкая глазами. — Детка, ты и пистолеты… Она тычет пальцем мне в грудь. — Не смей, мать твою! Я стреляю лучше любого из твоих дерьмовых бойцов. Я стреляю лучше тебя. Итак, на что же это будет похоже, Неро? Ты будешь обращаться со мной, как с пленницей? Или как с личным инкубатором? — Уна сердито смотрит на меня, сжав губы в плотную линию. — Ты мне не нужен, запомни это. Вот обязательно ей надо спровоцировать меня. Подойдя к ней вплотную, я хватаю ее за горло и притягиваю к себе. — Черт возьми, не советую дразнить меня, пока я не выпил кофе. Уна продолжает свирепо смотреть на меня, но не делает никаких попыток вырваться. — Ты - не пленница. Мы с тобой на равных, — я отталкиваю ее от себя. Она отступает на шаг, и я протягиваю ей ключи от оружейной комнаты. Она поворачивается ко мне спиной и бросает через плечо: — Вообще-то, я – Поцелуй Смерти, и мне никто не ровня. Черт возьми, мне хочется избить ее и трахнуть одновременно. Клянусь Богом, как только ребенок родится… К тому моменту, как я допиваю кофе, Уна уже спускается по лестнице, одетая в спортивные штаны и топ. В ушах наушники, волосы стянуты в высокий хвост, кисти рук обмотаны эластичными бинтами. — Не желаешь поединок? — она дарит мне ироничную улыбку. — Я не собираюсь драться с тобой, — мой взгляд опускается на ее живот. Она сердито сверкает на меня глазами. — Тогда ты можешь просто побыть моей боксерской грушей. — Со стороны может показаться, что тебе просто хочется подпортить мою симпатичную мордашку, — ухмыляюсь я. — Для мафиози ты слишком красив. Уверен, что не хочешь получить от меня несколько шрамов? С ними ты смотрелся бы круче, — она проходит мимо меня и проводит пальцем по все еще не зажившему порезу, который сама же и оставила на моей шее неделю назад. — По твоей милости у меня теперь нет недостатка в шрамах, спасибо, — говорю я. И ладно бы просто шрамы, но та отвратительная и чертовски большая дыра в плече. Уна только пожимает плечами. — Взгляни на это с другой стороны. Если вдруг ты когда-нибудь решишь убить меня, то моя голова будет гораздо более красивым трофеем, нежели голова Арнальдо. — Это точно, — ее глаза сужаются, а на губах играет довольная улыбка. Одно воспоминание об отрубленной голове Арнальдо – и мой член моментально твердеет, а я снова чертовски хочу Уну. Арнальдо очень жестоким для себя способом выяснил, что будет с тем, кто выведет Уну из себя. Она беспощадна. Уна направляется в спортзал, но я делаю шаг в ее сторону, преграждая путь. — Я когда-нибудь говорил тебе, что меня безумно возбуждают вспышки твоей неконтролируемой жестокости? Она пожимает плечами и обходит меня. — Гормоны. — Все равно возбуждают. На ее губах появляется ироничная улыбка. — Ты - псих, — говорит она, входит в спортзал и закрывает за собой дверь. — И это говорит женщина, чей гормональный сбой привел к взрыву дома и убийству восемнадцати человек, — бормочу я себе под нос, направляясь в кабинет. Глава 15 Уна Я наношу удар за ударом по тяжелой груше, пока руки не начинают болеть, а спина не покрывается потом. Меня одолевает предчувствие, что Неро войдет сюда проследить за мной, но он не делает этого, за что ему большое спасибо. Мне нужно время, чтобы разобраться в сложившейся ситуации и все обдумать. С одной стороны, то, что Неро поймал меня, – это ужасно. Он не позволил мне сбежать, и по его вине мы теперь вынуждены здесь торчать. Но, с другой стороны… что если нам удастся победить? Вероятность этого чертовски мала, но вдруг? И, не заставив себя ждать, появляется она… надежда. Неро заставляет меня испытывать неуместные желания, чувствовать… и я уже готова предпочесть уйти вместе с ним в зените славы, чем отдать своего ребенка чужим людям и вернуться к Николаю, чтобы снова играть роль его любимой ручной зверушки. Он зашел слишком далеко и просит слишком многого, поэтому я лучше убью его или погибну, пытаясь сделать это. Когда дело касается Николая, все должно быть тщательно продумано. Он мыслит совсем иначе, нежели обычные люди. Николай – воплощение идеального хищника: умный, настойчивый, безжалостный, вдобавок богатый и сумасшедший. Вкупе все эти качества дают нам противника, который даже мне внушает неподдельный страх. К тому же слишком многое поставлено на карту. Меня учили ничего не бояться, но избавиться от чувства страха довольно просто, когда худшее развитие сценария – это смерть. Собственная гибель меня не страшит, но смерть ребенка… Внезапно страх становится слишком реальным и ощутимым, и мне это не нравится. Мне не нравится, что это забытое чувство сдавливает мою грудь, заставляя вкладывать силы в каждый вдох. Все мое тело дрожит от напряжения – такого я никогда не испытывала прежде. И страх никуда не исчезает: от него лишь сильнее сжимается грудная клетка, сдавливая сердце. Я останавливаюсь и, прислонившись лбом к тренировочной груше, делаю глубокий вдох. Нет, я этого не допущу. Даже если меня ждет провал, у Неро все получится. Я должна в это верить. Путь, лежащий передо мной, кажется предельно ясным, но все же непреодолимым. Единственный способ остановить Николая – лишить его жизни, но возможно ли это? Возможно ли вывести из игры ключевую фигуру русской мафии? Может быть, у меня получится подобраться к нему достаточно близко. В конце концов, я ведь его любимица. Отпихнув от себя грушу, я выхожу из спортзала, на ходу снимая с рук бинты. Джордж лежит на боку прямо у самой двери, но при виде меня тут же вскакивает. С улыбкой я провожу пальцами по его гладкой шерсти. Мимо нас проходит один из людей Неро, его рука прижата к уху, и он что-то говорит в гарнитуру. Единственное, что мне удается расслышать, - это слово «посторонний», но его оказывается достаточно, чтобы мой пульс участился. Я направляюсь прямиком в оружейную комнату – укрепленное убежище, скрытое за раздвижной панельной стеной в столовой. Неро очень предусмотрителен. Я вставляю брелок в паз на стене и набираю код. Дверь практически бесшумно открывается, и я вхожу внутрь. С одной стороны находится стеллаж с оружием, с другой — экраны мониторов, на которые передаются данные с камер, установленных в квартире и в самом доме. Я пробегаю глазами по каждому экрану, пока не останавливаю взгляд на одном. Вестибюль. Прищурившись, всматриваюсь в группу мужчин в костюмах, окруживших какого-то человека. Светлые, почти белые волосы. Юное лицо. Саша! У его ног лежат два тела: то ли без сознания, то ли мертвые. У парней, окруживших его, настороженные лица, тогда как Саша выглядит совершенно спокойным. В своем репертуаре. Вот только сейчас он друг мне или враг? Ни для кого не является секретом его преданность Николаю. Но именно он пришел к Неро, и именно он помог мне скрыться. После секундного раздумья я выхожу из комнаты и направляюсь к лифту. Возле него один охранник, который при виде меня тянется к пистолету. - Вам, парни, явно нужно вручить памятку о том, что я не заключенная, - рычу я. - Прошу прощения, мэм. Приказ босса. Никого не впускать и никого не выпускать. Я улыбаюсь и подхожу вплотную, прижимаясь к нему своим выпирающим животом. Парень тяжело сглатывает, напрягается и замирает. - Во-первых, еще раз назовешь меня «мэм», я отрежу тебе язык. Во-вторых, думай обо мне как о продолжении Неро. Так что если ты снова проявишь ко мне неуважение, то сильно пожалеешь об этом. Вздрогнув, он кивает, и я натягиваю на лицо фальшивую улыбку. - А теперь свяжись по рации с этими идиотами и скажи, чтобы они отпустили Сашу - Не прикасайся к рации, - из-за моей спины раздается голос Неро, низкий и повелевающий. Я разворачиваюсь и свирепо сверкаю на него глазами. - Серьезно? На нем только спортивные штаны, а волосы влажные после душа.