— На колу мочало, начинай сначала… — вздохнул я, поставил пакет с бутылками под ноги, достал карандаш с блокнотом и демонстративно записал бортовой номер автомобиля. — Сержант, вы точно уверены, что действуете в полном соответствии с протоколом? В этот момент ефрейтор вернул командиру мой студенческий билет, шепнув ему при этом что-то на ухо, и сержант явственным образом переменился в лице. — Ваши документы, господа, — обратился он к моим визави. Те озадаченно переглянулись, но достали и раскрыли красные корочки. Ну и я не преминул в них заглянуть, заметил аббревиатуру ВОХР и ухмыльнулся: — Госслужащие, значит? На будущее, господа: прежде чем приставать к людям, вы обязаны предъявить служебные удостоверения и представиться. Так, сержант? — Так, — нехотя подтвердил командир патруля, возвращая мне студенческий билет, и будто через силу добавил: — Господин старшина… На тон я внимания не обратил, ибо ситуация была весьма и весьма неоднозначной. С обычным старшиной сейчас бы и вовсе церемониться не стали, это просто особый дивизион на особом же счету. Но если продолжу и дальше права качать, ничем хорошим для меня столь неосмотрительное поведение не закончится. — Сержант, вы бы провели разъяснительную беседу, — попросил я, поднял пакет с бутылками и потопал дальше, шаря взглядом по фасадам выстроившихся рядком едва ли не впритирку друг к другу трёх— и четырёхэтажных зданий. На крыльце дома за номером восемь курил вахтёр, я поднялся к нему и пояснил: — К Ригелю. Усатый мужик средних лет, внешне ничем не примечательный, только с каким-то очень уж цепким взглядом, указал папиросой в небо. — На самый верх. «Самым верхом» оказался не четвёртый этаж, а мансарда, но поразило меня не это, а размеры просторного помещения с наклонными боковыми стенами — одна только гостиная превосходила площадью две, а то и три наших с Нигилистом квартиры. — Петя! — всплеснул руками мой бывший одноклассник, стоило только пройти в распахнутую настежь дверь. — Заходи! Играл граммофон, три парочки танцевали, ещё с полдюжины молодых людей курили и пили вино. Лев, который добавил яркости своему наряду цветастым шейным платком, чувствовал себя в этой суете как рыба в воде, а вот я несколько даже растерялся. — Бутылки ставь на стол, — указал Лев и отвлёкся на новых гостей. Журнальный столик и без того уже был заставлен разнокалиберными ёмкостями с цветастыми этикетками, я разместил там содержимое своего пакета и огляделся. Поначалу немного даже растерялся из-за непривычной обстановки, но почти сразу решил, что та от студенческих посиделок не очень-то и отличается. К слову, большая часть гостей именно студентами и была. Почти всех встречал на кафедре Палинского, когда в своё время захаживал туда за материалами для Льва. Да и квартира оказалась не такой уж огромной. Если гостиная и в самом деле отличалась немалыми размерами, то две спальни были самыми обычными, а кухни не имелось вовсе. Ещё и удобства располагались этажом ниже. Опять же Лев здесь не один жить будет, его точно к кому-то подселили. Новый сосед моего бывшего одноклассника подошёл, когда я повышением давления вытолкнул пробку из бутылки портвейна и озирался в поисках стакана. — Юрий, — протянул мне руку молодой человек лет двадцати пяти в надетом поверх брюк и сорочки домашнем халате. Его зачёсанные назад волосы стягивала сеточка, но некоторая манерность в движениях оказалась насквозь обманчивой, ладонь была жёсткой, рукопожатие крепким. — Пётр, — в свою очередь представился я. — Учился со Львом в гимназии. А вы, так понимаю, его новый сосед. — Давай на ты, — предложил Юрий и развернул бутылку в моей руке этикеткой к себе. — Отличный выбор! — Только стаканов не вижу, — отметил я. — Да кому они нужны! — рассмеялся мой новый знакомый и подставил руку. — Наливай! Всколыхнувшееся в голове ясновидение высветило силуэт сформированной из вогнутой плоскости давления чаши, и я колебаться не стал, выполнил просьбу, а затем повторил трюк Юрия и сам. — Удобно, — признал я, сделав небольшой глоток тёмно-рубинового с богатым послевкусием портвейна. — И сразу ясно, когда пора остановиться! Юра улыбнулся и поднял будто бы зависшее в воздухе вино на уровень глаз. — Твоё здоровье! Появились Инга, Лия и Герасим, Лев немедленно оставил других гостей и подошёл к ним, а вот я сделал вид, будто всецело увлечён разговором, отвлекаться не стал, лишь окинул вновь прибывших мимолётным взглядом. Герасим в образе непризнанного гения, растрёпанного и восторженного, равно как и Лия в клетчатых юбке и жакете сразу же вписались в общую атмосферу праздника, а вот Инга из неё определённым образом, как сказал когда-то один мой товарищ, выламывалась. Строгий наряд, скучное выражение лица. Впрочем, оно и понятно — жениха полгода дома нет, тут не до веселья. Собутыльник каким-то образом уловил мой интерес и спросил: — Твои знакомые? Подойдёшь? — Позже, — ответил я и постарался направить беседу в иное русло: — А с каких это пор за порядком на улицах стали вохровцы следить? — Остановили, да? — догадался Юрий, а после моего утвердительного кивка пояснил: — Видишь ли, Пётр, у нас тут что-то вроде посольского квартала. Иностранные дипломаты из торговых представительств живут, ответственные чиновники, главные инженеры, прочая важная публика. На днях заместитель министра промышленности в соседний дом заселится. Вот особые требования к безопасности и возникают… — Это да, — признал я. — Это бесспорно. И немаловажно ВОХР в отличие от ОНКОР подчинялся напрямую правительству, а не наблюдательному совету особой научной территории. Подошёл рыжий Антон, поглядел на нас и протянул руку, усилием воли создав импровизированный бокал. Я щедро плеснул ему портвейна, а дальше разговор как-то совершенно незаметно свернул на тему внешней политики, и примерно четверть часа мы обсуждали Срединское воеводство, взявшее курс на ускоренную милитаризацию, и все те сложности, которое то создавало своим соседям. Не обошли стороной и работу его разведки на территории республики, благо за последнее время случалось сразу несколько громких задержаний высокопоставленных агентов, поговорить было о чём. Когда у входной двери послышались громкие голоса, Юрий одним махом допил остатки вина и юркнул в свою комнату, откуда вышел, на ходу застёгивая пиджак, уже без сеточки на волосах. Из коридора в гостиную ввалилась шумная компания — а точнее, прошествовала в окружении молодых людей Эльвира Генриховна Хариус. — Лев, Юра… — произнесла она мягким грудным голосом и поцеловала в щёку сначала одного, затем другого. Высокая статная дама в чёрном облегающем платье враз сделалась центром общества, Антона туда будто магнитом утянуло, да и парочки перестали танцевать, кто-то поднял иглу граммофона с пластинки. Я тоже ощутил обаяние госпожи Хариус, но и не подумал сдвинуться с места, зато вдруг поймал себя на мысли, что отнюдь не прочь нанести визит Юлии Сергеевне. Ерунда какая! Не иначе портвейн так подействовал. Просто вспомнилось… И тут мне вспомнилось кое-что ещё. Точнее — кое-кто. Взгляд выхватил смутно-знакомое лицо, и я переборол навеянную вином ленцу, дабы сосредоточиться на этом ощущении, даже обратился к технике «Дворца памяти», ну и припомнил одного из молодых людей, явившегося на вечеринку вместе с госпожой Хариус. Младший военный советник Соль! Ах ты ж какая незадача! Я ж не сдержусь, я ж точно этому гадёнышу за его закидоны во Всеблагом морду набью! Вот подопью ещё немного и набью. Не постеснялся бы прямо сейчас в челюсть двинуть, но больно уж гадкими последствиями это чревато. Опять же вечер портить Льву не хочется, да и аналитик точно заявит, будто просто делал свою работу. И ведь так оно и было на самом деле… В итоге только дураком себя выставлю. Но и не отреагировать не смогу, если вдруг он меня узнает и какую-нибудь шпильку отпустит. Ситуация… Лев представлял Герасима своей начальнице, а Инга невесть куда запропала, и Лия осталась в одиночестве. Я подступил к ней сзади и слегка наклонился, укрываясь за барышней. — Позволь украсть тебя на пару секунд. — Петя?! — Идём, идём, идём… Я взял Лию под локоток и повёл к входной двери в надежде, что этот манёвр останется присутствующими незамеченным, а только шагнул за порог и с облегчением перевёл дух. — Спасибо! Ты меня просто спасла! — Да что… Но я не дослушал вопроса, побежал вниз по лестнице, выскочил на крыльцо и едва не налетел на Ингу. Вышло на редкость неловко — будто я вслед за ней покинуть вечеринку поспешил. Вроде бы даже щёки самую малость покраснели, чего со мной не случилось уже довольно давно. — Петя?! — удивилась бывшая одноклассница. — Уже уходишь? Я досадливо поморщился. — Да просто с одним из гостей не в лучших отношениях. — Инга вопросительно выгнула бровь, пришлось пояснить: — Нет, это не Лия и не Герасим. Я заранее знал, что вас позвали. С коллегой Льва конфликт по работе был. — Как скажешь. В голосе барышни мне почудилось сомнение, но что-либо доказывать я не стал и в свою очередь поинтересовался: — А ты вышла свежим воздухом подышать? — Нет, уже ухожу, — ответила Инга, запахнула плащ и добавила: — Вообще приходить не хотела, если честно. Зря дала Лии себя уговорить. Я вытянул из кармана пиджака кепку, надел её и предложил: — Тогда можем извозчика поймать. Нам почти по пути. — Давай лучше пройдёмся, — предложила Инга, беря меня под руку. Ну и прошлись, чтобы четверть часа спустя расстаться у проходной студгородка. Пока шли и болтали о всякой ерунде, никак не получалось совладать с какой-то совершенно иррациональной неловкостью, вызванной тем обстоятельством, что мысли нет-нет да и возвращались к Юлии Сергеевне, точнее — тем приятным занятиям, коим мы с ней могли посвятить этот вечер. А тут — Инга. Н-да… В общем, на будущее я зарёкся пить портвейн. Тот же коньяк подобным образом на мне ни разу не сказывался, а сейчас ровно приворотного зелья нахлебался. Хотя, если разобраться, дело могло оказаться отнюдь не в портвейне, просто денёк выдался насыщенней некуда, вот и захотелось сбросить пар. Но — нет, пошёл я домой. По пути заглянул в работавшую допоздна столовую, заказал картофельное пюре с парой котлет и компот, а уже у себя с сомнением поглядел на короб электрического граммофона, но всё же запускать его не стал, ограничился таблеткой из прессованных трав, зеленоватый кругляш которой перед употреблением разломал на четыре части. Утром встал как огурчик. И выпил не так много, и выспаться успел, не куролесил всю ночь напролёт. Опять же и моральным терзаниям взяться было неоткуда: и Льва уважил, и ушёл вовремя, без скандала. Что с Ингой скованно держался — не беда, ей к такому моему поведению не привыкать, а за несостоявшийся визит к Юлии свет Сергеевне честь мне и хвала. Тут я молодец. Так думал я, спеша на занятия, и когда меня окликнули, мягко проглотив окончание имени, аж вздрогнул от неожиданности.