Из руки хлещет кровища, но это ничего, вся вытечь не успеет, поборемся ещё, повоюем… Пошатываясь, из туалетной комнаты выбегает Саня. Башка вся красная, мокрая от крови, взгляд безумный. Смерть духам! Враг сдохни! В руках он держит вырванный с корнем фен для рук. Пока я демонстрирую чудеса акробатики, кувыркаясь на глазах у изумлённой публики, типа, теперь-то вы видите, кто из нас на самом деле гуттаперчевый мальчик, агрессор бросается на Саню. И тот совершенно по-киношному подставляет под удар фен, поднимая его над собой на вытянутых руках. Да что ж он за монстр такой! Голем оживлённый ребе Лимончиком, не иначе… Ему очень больно, но он не выпускает из руки своё острое жало, по-прежнему сжимая его в кулаке. Более того, он пинает носком тяжёлого ботинка Саню в голень. Саня стонет, но держится. Пока разыгрывается эта короткая сцена, я захожу этому ниндзе в тыл и бью кулаком в позвоночник, желая сокрушить опору его тела. Но он каким-то непостижимым образом в самый последний момент успевает скрутиться так, что мой кулак впечатывается ему в бок. Тоже неприятно, но позвоночник остаётся невредимым. Скрутившись, он уже не останавливается и, как пружина, использует движение для усиления и ускорения удара. Чудом я уклоняюсь от ножа и его остриё процарапывает черту на моём лбу. Уклоняясь, я тоже использую энергию пружин своего тела и пинаю голема по бубенчикам, но он, вероятно, колдун, потому что успевает отбить мою ногу, отправляя в полёт по большой дуге. Я разворачиваюсь, подставляя тыл и срочно падаю, чтобы не схлопотать удар. Упав на спину, я совершаю что-то вроде движений из брейк-данса, прокручиваюсь на пятой точке и пинаю этого козлину по ногам. Больно, коротко и несколько раз к ряду. А Саня, воспользовавшись моментом обрушивает-таки на его голову фен. Но ниндзя и тут умудряется уклониться, подставляя плечо. И лишь когда мы доходим до этой части перформанса, подскакивают менты, сопровождающие Медунова и начинают нападать на бандита. Со стороны они напоминают охотничьих собак, травящих медведя. Медведь отбивается и пятится в сторону выхода, но Саня ставит точку в этой охоте, прорывается к нему сзади и проводит эффективный удушающий. Враг выпускает нож и огребает по полной от своры охотничьих ментов. Ко мне подбегает его превосходительство первый секретарь, встревоженная и совершенно очаровательная Белла и другие люди. Зеваки, иностранные и отечественные, восхищённо хлопают глазами. Не каждый день удаётся побывать на таком захватывающем шоу. — Быстро врача! — командует Медунов и в этот момент делается похожим на фельдмаршала Кутузова. Появляется и Семён со Скачковым, а также Ирина Викторовна. Она не паникует, но становится чрезвычайно взволнованной и пытается наложить мне жгут, чтобы остановить багровый пульсирующий фонтан. Потом я мчусь по улицам города в белоснежном корабле, озаряющем пространство синим космическим сиянием. Я смотрю в потолок и пытаюсь догадаться, кто же устроил этот впечатляющий праздник. Самым подходящим кандидатом кажется Назар. Хотя, если подумать, мог и Медунов. Если поднапрячься, можно найти пару-тройку железных мотивов и для него. Кто ещё? Надо же, вроде и врагов-то нет. Смешно, конечно. Смешно… Меня шьют, латают, перематывают бинтами и выпускают под честное слово хозяина Кубани, что мне будут обеспечены все необходимые условия. — А я-то хотел присоединиться к вашему ужину, — сокрушённо качает головой Медунов. — Вот так присоединился. Стыд какой. Хвалёное кубанское гостеприимство, да? Ты знаешь этого человека? Того, что на тебя напал? — Нет, Сергей Фёдорович, — мотаю я головой. — Первый раз его видел. — А догадываешься, почему он на тебя набросился? Может, кто подослал? — Не имею представления. У меня и врагов-то нет. Может быть, он просто выпил лишнего, да и всё. Дебошир. Я его не провоцировал, но мало ли что у человека в голове? Он, может быть, сумасшедший какой-то. — Проверим, всё обязательно проверим, ни одной версии не упустим. Не волнуйся, я приставлю к тебе охрану. Моя милиция меня бережёт, слыхал такое? Ну вот, будет тебя беречь. — Да вы что, разве же можно отвлекать милицию от их постоянных и важных дел. У меня вон свои ребята, целых двое. — А что же ты с одним пошёл, раз у тебя двое? — Да, не говорите, вечно недооцениваю ситуацию. — Нельзя, нельзя недооценивать! Ну давай, скажи ещё, что я опер с многолетним стажем и вообще умудрённый опытом не особенно молодой человек. Я вообще-то последние годы за столом сидел, службой руководил, а не по малинам бегал. Ну, и тем более, значит. — Вы правы, Сергей Фёдорович, не буду больше. Да, не буду, превращусь в отмороженного головореза. Чуть что не по мне, сразу в расход, по малейшему подозрению. Вжик и нету великана, вжик и нету таракана… — Ну, что же. Сейчас тебе надо отдыхать. Завтра, если хочешь, всё отменим и перенесём на более благоприятное время, когда здоровье подправишь. Можем тебя в Хосте пролечить. — Там же опорно-двигательная у вас вроде, — улыбаюсь я. — Там у нас всё. Целебный климат, целебный воздух, даже мысли и те целебные. — Вы там Леонида Ильича на ноги ставили? — Конечно, а ты откуда знаешь? — хмурится он. — Исторический факт, как не знать. Да и Совинформбюро сообщало. — Ну-ну, шутишь, значит жить будешь, — удовлетворённо замечает он. — Конечно буду, — улыбаюсь я. — А отменять ничего не нужно, завтра всю программу пройдём. Вы же её утвердили уже, время потратили, подготовительную работу провели. Люди всё запланировали. Так что никаких изменений не надо. Мы никого подводить не будем. Никакие хулиганы нам повестку не изменят. Как говорится, веди, Будённый нас смелее в бой! — Ну, что же, — кивает Медунов. — Рад слышать такие слова. Хорошо. Если никаких пожеланий нет, тогда будем прощаться до завтра. — Есть вообще-то. Просьба, Сергей Фёдорович. — Давай, — чуть хмурится он, упомянув пожелания скорее для красного словца. — Хотелось бы с этим дебоширом потолковать. Он ведь хорошо подготовленный парень. Возможно в десанте служил или ещё где. Его бы спортом увлечь, на путь истинный наставить. Может быть в нашем патриотическом движении он как раз смог бы реализоваться, как личность. Не как хулиган, пьяница и дебошир, а как человек, полезный обществу. Согласны? — Хм, — хитро прищуривается он. — Конечно, согласен. Но тут, ты уж пойми правильно, всё в руках милиции. У нас в крае всё идёт по закону, и приказывать органам я не в силах. А вот спросить могу, конечно. Если разрешат, если закону это не противоречит, то мы тебе такую возможность предоставим. Ну, и ладненько, ну, и спасибо, дорогой товарищ командир. В гостиницу я приезжаю уже почти ночью. Рука замотана. Гадство. Теперь в приличном обществе и не раздеться, будут думать, что вены себе вскрывал, шрам-то останется. Убивец матёрый был. Кто же его послал? — Лимончик? — спрашивает Скачков. — Вероятно, — пожимаю я плечами. — Кто же ещё… Хотя стопроцентной уверенности нет, Виталий Тимурович. Вы Саню видели? — Ага, видел. Бровь рассёк, в сушилку для рук, говорит врубился. — Точно, так и есть. Его подштопали тоже. Я его в номер отправил. Они с Семёном за стенкой у меня. — Да, знаю я. Лучше скажи, что делать будем? — Продолжать создавать армию. Здесь в крае нам нужен мощный кулак, даже три. На совещании не забудьте, что нам надо жилищный вопрос поднять. Детские сады, опять же, школы. Мы же хотим, чтобы наши бойцы были социально защищёнными и обеспеченными? Конечно хотим. Если быт налажен, то и служба идёт как надо. — Нужно охрану усилить, — говорит Скачков. — Твою. — Да что ж мне с ротой передвигаться? — качаю я головой. — Кеннеди вон как охраняли, и где он теперь? Надо не охрану раздувать, а угрозы устранять. — Ну, давай вызовем ребят, да зачистим здесь этих синих. Под корень срубим, оставим выжженную землю. — Да, идея мне нравится. Но сначала нужно здесь закрепиться, оружие привезти, правильно? И не всех под зачистку, опять же. Нам ведь управляемый порядок нужен, а не хаос партизанской войны, верно? — Ну. — Поэтому проведём показательные выступления и оставим тех, кто нам нужен. А остальных куда? — Коту под муда! — отрезает Скачков. Я смеюсь: — Я думал на корм рыбам, но коту, так коту. Можно и так. Считайте, что это наш план минимум. — А максимум? — А до максимума нам ещё десять лет. Телеграф, газеты, телевидение и фабрики. Будем с вами технологическое отставание преодолевать. В международном масштабе. И мировое доминирование выстраивать будем. Мы ещё покажем этим супостатам закокеанским. Вы не против? — Я? Нет, не против. Доминирование мне подходит. Только вот синих бы хотел к ногтю прижать пораньше, не через десять лет. — Живы будем, прижмём, — обещаю я. — Ну, так для этого и охрана, чтоб живым быть. Я ж говорю, усилить надо. — Опять двадцать пять. Заходит Новицкая с Яной и Толиком. Семён тоже заглядывает и внимательно всех осматривает, как запросчик свой-чужой. — Кто это был? — спрашивает Ирина. — Не знаю, Ирина Викторовна, — отвечаю я. Она наклоняется надо мной и внимательно рассматривает царапину на лбу. Потом проводит кончиками пальцев по моим волосам. Яна тоже рассматривает мой лоб. Тоже, наверное, потрогать хочет. Я усмехаюсь. Ну, давай, трогай, раз такое дело. Но она на это не решается и отходит в сторонку. — Что вы там рассматриваете? — хмурится Толик. — Нет-нет, ты на это дело не рассчитывай, — смеюсь я. — Это только для девочек.