– Я понятия не имел, что ты призвала меня, используя чужое заклинание. Я ни разу не видел твою сестру до того, как обнаружил ее тело той ночью. И мне определенно нужно найти того, кто убивает ведьм, понимаешь? Возможно, даже больше, чем тебе. – Зачем? Из-за проклятия? – Говоря кратко, да. – Расскажи мне все об этом. Я хочу знать, кто проклял дьявола, почему и как они связаны со мной и этим миром. Он бросил через плечо взгляд, явно говорящий о том, что вопросы останутся без ответов. Мне захотелось его ударить, но тогда он точно не станет мне помогать. – Ты что, притворялся, что мое заклинание защиты работает? – Если бы оно не работало, давно бы свернул тебе шею или воспользовался своей магией, но я этого не делаю, уж конечно, не потому, что мне так нравится твоя компания. – Назови хоть одну причину, чтобы я передумала проткнуть тебя этим кинжалом. Ведь только так тебя можно убить, правда? Твоим собственным оружием и только ударом в сердце. – Маловероятно. – Уверен? – Я слегка нажала на кончик кинжала, впивающегося в его позвоночник. – Кажется, ты замалчиваешь часть правды. Знаешь почему? – Просвети меня. – Я чувствую твой взгляд, когда ты думаешь, что я ничего не замечаю. Пытаешься обнаружить кинжал при каждом моем движении. Тебе нужно знать, где он. Вот почему Зависть так удивился, что он у меня. Вы практически бессмертны, не считая одной этой маленькой слабости. Что ж, могущественный принц Дома Гнева, если не хочешь умереть этой ночью, расскажи мне, почему дьявол послал тебя сюда на самом деле. Двадцать четыре Гнев обернулся и наклонился вперед, так что острие кинжала прижалось к его груди. Я и глазом моргнуть не успела. Капля крови скользнула по металлу, на мгновение его подсветив. Я молча наблюдала за тем, как его рана затягивалась прямо на моих глазах. Он склонил голову набок. Стоило одному из нас шевельнуться, наши губы бы встретились. Я боялась дышать. – Кинжал в грудь – это больно, ведьма, но убить принца Ада не так-то просто. Если думаешь, что я лгу, вперед, проткни меня. Какая-то дикая часть меня хотела проверить эту теорию. Знать бы, говорит он правду или нет. Другая более спокойная часть, все еще наполненная печалью, требовала передать клинок ему и проверить, работает ли заклинание защиты на самом деле. Но я решила, что сейчас не время так глупо рисковать, убрала оружие и отступила, стараясь не думать, что сдалась. Он не сделал ни одного усилия, чтобы остановить меня. Просто смотрел, как пространство между нами увеличивается на несколько шагов. – Расскажи мне по крайней мере о проклятии, думаю, мы могли бы… Гнев поставил свечу на каменный алтарь и через мгновение оказался прямо передо мной. В этот раз он был слишком близко. Его спина прижималась к моей груди. Я подняла руки, чтобы оттолкнуть его, но услышала тихий звук шагов, направляющихся в нашу сторону. – Ты кому-нибудь говорила, что мы будем здесь? – спросил Гнев. Я покачала головой, пребывая в ужасе от мысли, что Жадность или Зависть могли нас выследить. Тело Гнева было напряжено и готово к броску. Я пыталась унять свое сердцебиение. – Кто здесь? – позвал из коридора знакомый глубокий голос. – Святая Богиня, – я запрокинула голову и прорычала: – Только не сейчас. Гнев бросил на меня взгляд через плечо. – Ты его знаешь? Я кивнула, и демон немного расслабился. Вошедшего сопровождал свет лампы. Я внутренне проклинала это неожиданное препятствие. Гнев отступил в сторону. В комнате появился Антонио. – Эмилия, – взгляд Антонио потеплел, когда он увидел меня, но заметив, что я не одна, брат изменился в лице. Он смотрел то на меня, то на моего спутника, не в силах подобрать слова. – Я услышал голоса… – он уставился на Гнева и на его змеиную татуировку, начинающуюся от ладони, охватывающую запястье и исчезающую в рукаве. Затем он заметил одинаковые рисунки на наших предплечьях. Выражение его лица трудно было истолковать однозначно. Антонио выпрямился. – Все в порядке? Гнев изучал Антонио взглядом, от которого у меня по телу бежали мурашки. Я быстро встала между ними и притворно улыбнулась старому другу. – Прости, если мы вели себя слишком громко. Я попросила… Вряд ли можно было называть моего спутника принцем Гнева в присутствии Антонио, но демон поймал мой взгляд и едва заметно покачал головой. Трудно сказать, было ли это предупреждением не называть его имя или просто попыткой сделать ситуацию еще более неловкой. – Мой друг Самаэль зашел в гости, и нам захотелось зажечь свечу в память о Виттории. Антонио, похоже, не поверил, оно и понятно, актриса из меня так себе. Оставалось только надеяться, что он не станет задавать вопросов. Лгать святому человеку в месте служения Богу в присутствии демона на секретной службе у дьявола – явно не к добру. – Какое необычное имя, – в конце концов произнес он, – откуда ты сказала, он приехал? – Она не говорила. Может, предложите нам кагора, и тогда уж углубимся в мою родословную. Я тоже не против познакомиться поближе, раз уж вы такой хороший друг моей Эмилии. Гнев произнес слово «друг», явно подразумевая нечто иное. Но меня изумило совсем другое. Понятия не имею, почему принц вдруг сказал «моя Эмилия». Честно говоря, я и не знала, что он помнит мое имя. Иначе как «ведьма» он ко мне не обращался. Антонио, казалось, был удивлен не меньше. – Вашей… – Извини, Антонио. Я быстро пришла в себя, бросила на Гнева предупреждающий взгляд, и, взяв брата за руку, направилась с ним к двери. Полагаю, принц Гнева пытался разозлить моего друга, чтобы напитаться его эмоциями, как Зависть поступил со мной. – Прости, пожалуйста, его грубость, дорога была долгой и не самой приятной. Рука Антонио под его облачением оказалась удивительно мускулистой. Пока я провожала его в коридор, он не сопротивлялся. – Ничего, если мы останемся здесь еще на пару минут помолиться? Антонио заглянул мне в глаза, и выражение его лица смягчилось. – Конечно. Я буду неподалеку, если понадоблюсь. – Спасибо. Я выдохнула, глядя, как он медленно направляется по коридору к комнате бальзамирования, и подождала, пока огонек его лампы не исчезнет внутри. Гнев стоял, отперевшись на алтарь, и смотрел на меня, изогнув бровь. Пожалуй, это было самое человеческое выражение, которое я когда-либо видела на его лице. – Самаэль, говоришь. Могла бы придумать что-нибудь получше. – Он был римским принцем и ангелом смерти. По-моему, вполне подходит. Я бы хотела знать твое настоящее имя, тогда тебе не пришлось бы выпрыгивать из штанов от недовольства. Он приблизился ко мне и остановился буквально в миллиметре. – Никогда больше не называй меня так. Я не ангел, ведьма. Ты ошибаешься на мой счет. – Не сомневаюсь. К тому же меня вдохновило то, что большинство людей считали Самаэля дьяволом. Я прошла мимо него и вернулась к следам воска, оставленным на месте магического круга Виттории. – Ты… Ты спала с этим человеческим отродьем? Я резко обернулась, застигнутая врасплох этим вопросом, ожидая увидеть усмешку или издевку, но никак не искреннее любопытство. Впрочем, не знаю, что хуже. – Во-первых, это не твое дело, а во-вторых, зачем ты задаешь такие вопросы? Если ты не заметил, он слуга Господа. – Но не всегда им был. Я промолчала. Антонио стал членом братства совсем недавно и не перестал мне от этого нравиться. По правде говоря, я часто представляла себе, как он осыпает поцелуями мою шею, как тянет за волосы и как выбирает меня, а не святое братство. До того, как он принес клятву, мне казалось, у нас начинался роман. Он заглядывал в «Вино и море», провожал меня до дома и мялся на пороге. Пару раз я была уверена, что он наберется храбрости меня поцеловать, но он лишь взволнованно рассказывал про любимые книги. Виттория в такие моменты многозначительно изгибала бровь и исчезала в доме, оставив нас наедине. Но Антонио так ни разу и не решился сократить дистанцию. Теперь все это не имело значения. По многим причинам. – Ты сможешь найти здесь что-нибудь полезное, что поможет нам раскрыть убийство Виттории? – У тебя пульс участился, – Гнев протянул руку к артерии на моей шее, но остановился, испугавшись прикоснуться к коже, – как и у твоего «брата», когда мы разговаривали о тебе. Странно для члена святого братства так ревновать. Его взгляд скользнул по моему лицу, задержавшись на губах и глазах, прошелся по каждому изгибу и завитку татуировки на предплечье, открытом летящими рукавами. На обеих наших руках появились полевые цветы и яркие бутоны плюмерии. Должно быть это случилось, когда он использовал заклинание, чтобы спасти мне жизнь. Принц внимательно изучал меня, словно пытался вообразить, что видел Антонио. Он оглядел дюйм за дюймом все мое тело от лица до сандалий и обратно вверх очень медленно. Вероятно, он запоминал детали, чтобы позднее их проанализировать. Возможно, его интересовал размер гроба, который мне вскоре потребуется. Я приказала сердцу успокоиться.