Чай, подождем. Пятый Да долго ль ждать? Второй А здесь-то Спужались, чай. Третий Да, есть с чего спужаться: Ведь тот-то прирожонный! Четвертый Подождем! Второй Ну, подождем. Первый И вправду подождем. Народ расходится, разговаривая вполголоса. Покой во дворце с низким сводом и решетчатым окном Вдовая царица Мария Нагая, во иночестве Марфа, одна. Марфа Четырнадцать минуло долгих лет Со дня, как ты, мой сын, мой ангел Божий, Димитрий мой, упал, окровавленный, И на моих руках последний вздох Свой испустил, как голубь трепеща! Четырнадцать я лет все плачу, плачу, И выплакать горючих слез моих Я не могу. Дитя мое, Димитрий! Доколь дышу, все плакать, плакать буду И клясть убийцу твоего! Он ждет, Чтоб крестным целованьем смерть твою Я пред народом русским утвердила – Но кто б ни был неведомый твой мститель, Идущий на Бориса, – да хранит Его Господь! Я ни единым словом Не обличу его! Лгать буду я! Моим его я сыном буду звать! Кто б ни был он – он враг тебе, убийца, – Он мне союзник будет! Торжество Небесные ему пошлите силы, Его полки ведите на Москву! Иди, иди, каратель Годунова! Сорви с него украденный венец! Низринь его! Попри его ногами! Чтоб он, как зверь во прахе издыхая, Тот вспомнил день, когда в мое дитя Он нож вонзил! Но слышатся шаги – Идут! Меня забила дрожь, и холод Проникнул в мозг моих костей – то он! Убийца тут – он близко, матерь Божья! Дай мне владеть собой! Притворством сердце Исполни мне – изгладь печаль с лица – Перероди меня – соделай схожей Коварством с ним, чтоб на моих чертах