Монах какой-то подвернулся. Второй Что ж, Какое дело до того монаха Царевичу Димитрию? Первый Молчи! Нас слушают. Сыщик О чем вы, государи, Ведете речь? Первый Да говорим: дай Бог Изменщика, Отрепьева того, Что Дмитрием осмелился назваться, Поймать скорей! Сыщик (про себя) Гм! Эти-то с чутьем! Подходят несколько других. Один Вишь, изворот затеяли какой! Безбожники! Другой Знать, плохо им пришлось, Губителям! Третий Романовы в тюрьму Посажены. Четвертый Помилуй Бог, за что? Пятый Боятся их за то, что много знают! Проходят. Одна баба (догоняет другую). Да постой, голубушка, куда ж ты спешишь? Вторая. В собор, в собор, матушка! Панафиду, вишь, служат и большую анафему поют! Первая. Да кто ж это скончался? Вторая. Никак, Гришка Отрепьев какой-то! Ох, боюсь опоздать. Третья баба (пристает к ним). Не Гришка, не Гришка, матушка! Царевича Дмитрием зовут! Первая. Так ему, стало, анафему служат? А панафида по ком же? Вторая. По Гришке, должно быть! Четвертая баба (догоняет их). Постойте, кормилицы, и я с вами! По какому Гришке царевич панафиду служит? Все четверо вместе. Да пойми ты, мать, – я в толк не возьму. – Ахти, опоздаем! – Да побойтесь Бога – кто же скончался-то? – Пойдем, пойдем! Анафема скончался, Гришка-царевич служит панафиду! (Уходят.) Сыщик (глядя им вслед) Проваливай, бабье! От вас ни шерсти, Ни молока!