Так что вот она я в длинной, до щиколотки, яркой полосатой юбке, блузке с открытыми плечами и широкой шляпе, прячущей меня от света, стою на кладбище. Травинки щекочут меня там, где ремешки римских сандалий не закрывают ноги. Ветер, гуляющий среди соседних деревьев, кажется легким вдохом, продолжением моего собственного дыхания. Лучи заходящего солнца греют мне спину, окрашивая небо в оранжевый цвет, но мои глаза видят только могилу. Кто-то положил свежие цветы. Их бутоны мягко покачиваются на ветру. Рядом с ними стоит свеча, которую зажгли совсем недавно, потому что она еще не сильно оплавилась. Джаспер Харрингтон. Любящий сын и хороший друг. 16 августа 1998 г. – 27 февраля 2019 г. Даже читая эти слова и позволяя им проникнуть в мое сознание, мысленно я слышу смех Джаспера. Его смешные высказывания. Забавную болтовню. Мы никогда лично не виделись, только переписывались и обменивались голосовыми сообщениями. Но так или иначе он был одним из моих лучших друзей. Я улыбаюсь, вспоминая, как мы читали друг другу наши рукописи. Было так страшно критиковать его. Он умел рассказывать невероятные истории, но стиль его письма казался мне просто ужасным. Благодаря моей нерешительности в отношении критики его творчества, он разнес мой текст в пух и прах. После этого Джаспер прислал фото своего плюшевого кролика Банни, который был его верным спутником с первого дня жизни, – видимо, в утешение. Банни лежит сейчас с ним? Глубоко под землей? Одинокий и покинутый? Боже, я не должна так думать. Эта могила – не что иное, как кусок земли с камнем сверху. Джаспер не здесь. Сейчас он в лучшем месте. Там, где мы когда-нибудь встретимся. Я твердо в это верю. В последний раз я глажу выгравированное имя, словно впитывая исходящее от него тепло. – С днем рождения, Джаспер. Когда я встаю, внезапный порыв ветра чуть не срывает шляпу с моей головы. В последний момент я удерживаю ее и убираю длинные пряди с лица. Скорее всего, это просто совпадение, но я предпочла увидеть в этом знак. Знак того, что было правильно приехать в крошечный провинциальный Фервуд. Но, честно говоря, я не планировала поездку сюда, когда села в свою старенькую красную «хонду» больше двух месяцев назад и только начала путешествие. Я и сейчас понятия не имею, что делать. Мягкое урчание в животе отвечает на невысказанный вопрос. Лучше где-то поесть, пока не стемнело. Я провела бесчисленные ночи в машине, с этим-то у меня нет проблем. Но ложиться спать голодной – пытка. К сожалению, за последние несколько недель пришлось испытать это пару раз, и мне абсолютно не хотелось повторять данный опыт. Оглядываюсь на могилу Джаспера. Мысль о том, что я никогда больше его не услышу, никогда не попереписываюсь с ним и никогда не поговорю снова, делает ком в моем горле еще больше. Тем не менее я вновь улыбаюсь, глядя на его могилу. Затем оборачиваюсь и иду обратно к кованым воротам, через которые вошла на кладбище Фервуда полчаса назад. Моя красная «хонда» – не единственная машина на стоянке перед входом. Рядом с ней стоят еще старый пикап, черный джип, два мотоцикла и серебристо-серый «додж». Интересная смесь. С ключом в руке я направляюсь к своей машине, открываю ее и позволяю себе рухнуть на место водителя. Меня встречает запах чипсов, газировки и дезодоранта, от такого сочетания я морщу нос. Снаружи еще достаточно тепло, так что я опускаю окно и завожу двигатель. Я еду по городу, не имея конкретной цели. За последние несколько месяцев я уже к этому привыкла. Каким-то образом добираюсь до главной улицы, на которой расположилось множество магазинчиков и красивых кафе в разноцветных домах. Так уютно, будто это фильм или сериал. Маленький городок для отдыха. Когда в нескольких метрах от меня появляется закусочная на углу, я вздыхаю с облегчением. Еда! Ну наконец-то! Я уже несколько дней не ела ничего горячего. К сожалению, все парковочные места за ней заняты. Я еду по следующим двум перекресткам, но не вижу свободного пространства, где могла бы припарковать машину. Солнце уже село, и хотя небо все еще бледно-розовое, а уличные фонари освещают район, темноту не остановить. Я морщусь. Не люблю быть одной в темноте, поэтому мне лучше поторопиться. В конце концов в двух кварталах от закусочной я нахожу, где припарковаться, глушу двигатель, беру кошелек и выпрыгиваю из машины. Воздух все еще теплый, немного душный, и первые звезды надо мной начинают искриться на ночном небе. С бешено бьющимся сердцем я иду к той кафешке и решаю наградить себя молочным коктейлем, когда до нее доберусь. Мои шаги эхом раздаются в пустом переулке. Вокруг до жути тихо. Еще раз поворачиваю, и вот я снова на главной улице. Я чувствую облегчение. Здесь другие люди. Они или куда-то едут в этот пятничный вечер, или только возвращаются с работы. Я тут не одна. Но когда подхожу к закусочной, мои шаги замедляются. Внутри никто не сидит. Включено только внешнее освещение. А на входной двери висит написанная от руки записка: «Сегодня закрыто из-за болезни сотрудников». Это не может быть правдой. Серьезно? Вздохнув, я кладу руку на урчащий живот и оглядываюсь. Милое кафе по соседству уже закрыто. Ресторан рядом с ним выглядит слишком дорогим с этими белыми скатертями и классно одетыми официантами, которых я вижу через окно. Я не могу найти закусочную, о супермаркете вообще молчу. Здесь нет даже киоска с конфетами, но в машине их и так достаточно. Желудок урчит в знак протеста. Боже, мне нужно съесть что-то полезное. Никаких перекусов из чипсов и соусов. Мой взгляд падает на освещенную вывеску. Бар «У Барни». Прежде чем я успеваю себя отговорить, ноги сами начинают идти. Если повезет, там есть нормальная еда. Чейз – За Джаспера! Я поднимаю бутылку и чокаюсь с людьми, которых, как раньше думал, никогда не увижу после окончания средней школы. По крайней мере большинство из них сознательно, потому что у нас не было ничего общего, и это даже не имеет отношения к тому, как часто я бываю в городе. Но все мы связаны с Джаспером. Иронично, что именно его день рождения собрал нас вместе в этот душный августовский вечер. Иронично, потому что он больше не может присутствовать на праздновании. – Эй, Чейз, – говорит Алексис, более известная как Лекси, и указывает на меня, держа в руке бокал. Ее золотисто-каштановые кудри подпрыгивают в такт с каждым движением. Хотя она и моя кузина, мы совсем не похожи. Она унаследовала от матери смуглую кожу и бархатистый голос, а мне передались гены отца. По крайней мере в том, что касается внешности: светло-каштановые волосы, зелено-карие глаза и ямочки, которые якобы составляют неотразимое очарование мужчин Уиттакеров. Ну мне так говорили. Когда Лекси улыбается, никаких ямочек не появляется, больше похоже, что она собирается разорвать тебя прямо сейчас. – Почему бы тебе не рассказать этим неудачникам, как ты познакомилась с Джаспером? – тихо фырчу я. – Старая история? – кричит Клэйтон, небрежно взмахивая рукой. Когда он учился в школе, то был типичным ботаником с высшими баллами в точных науках, но теперь, глядя на его кожаную куртку и мотоцикл, так и не скажешь. – Ребята ее знают. Лекси упрямо хмурится. – Я все равно хочу, чтобы ты ее повторил. Она классная! Я морщусь. – Ты расскажешь это только потому, что тебе нравится смотреть на страдания других. Даже если все произошло больше десяти лет назад. Она кладет руку на грудь. Лекси выглядит такой невинной с большими, как у Бэмби, глазами и девичьим платьем, в которое сегодня одета, что можно принять это представление за чистую монету. Но я хорошо знаю свою кузину. Лекси прекрасно понимает, чего хочет, и она достаточно уверена в себе, чтобы этого требовать. Кроме того, она может выиграть любую викторину о байках и машинах. И она точно знает о мотоциклах больше, чем Клэйтон. Наверно, даже больше, чем любой парень в этом баре. После школы она училась на механика в гараже Тайлера, и теперь считается одной из лучших в городе. Если и есть человек, которому я доверю свой любимый серебристо-серый «додж», то это она. Даже если она слишком болтлива. Хотя, вероятно, это определенно семейное качество. – Я выпью еще, – большим пальцем указываю на переполненный бар где-то позади себя. – Кто-нибудь хочет? В ответ – только покачивания головой. Остальные за столом уже заняты нашей детской историей, которую сейчас рассказывает Клэйтон. Я ее уже знаю, так что, если встану и отойду на несколько минут, ничего не пропущу. К счастью, никто не заметил, что моя бутылка пива еще наполовину полная. Несмотря на то что я был рад их видеть и погрузиться в воспоминания, мне потребовался перерыв. С тех пор, как два года назад я переехал учиться в Бостон, я изредка приезжал сюда по выходным и на каникулах между семестрами, чтобы навестить семью или помочь в делах фирмы, но собраться всем вместе после совместного посещения кладбища было необычно. Не только для меня, но и для всех нас. Проведя лето в Фервуде, любой бы почувствовал себя уставшим. Я с трудом протискиваюсь сквозь толпу. Этот пятничный вечер только недавно начался, но бар «У Барни» уже переполнен. Половина города набилась сюда. За столами играют в покер те же парни, что и раньше, когда я еще учился в школе и пробирался сюда тайком. В другом конце помещения проходит девичник. Счастливая невеста – Сью Боуден. За исключением меня, она была лучшей в старших классах и наряду с Лекси и многими другими осталась в Фервуде. – Чейз Уиттакер! – перекрывая музыку, гремит знакомый голос, и твердая рука хлопает меня по плечу. – Давно не видел тебя. Передавай от меня привет своему старику, хорошо? Я просто киваю в ответ, но не останавливаюсь, чтобы поболтать. Мистеру Галлоуэю уже за шестьдесят. Он хороший мужик, но, если ты будешь недостаточно быстрым, то обнаружишь, что сидишь рядом с ним с пивом, сейчас пять утра, и он треплется о Боге и мире. Иногда неплохо так поболтать, конечно, но сегодня это последнее, что мне нужно. Поскольку места у барной стойки все еще нет, я выбираюсь на улицу. Когда наконец толкаю дверь наружу, то глубоко вдыхаю – и тут же морщусь. Здесь так тепло, что кажется, будто я из одной сауны забрался в другую. До сих пор лето было чертовски засушливое, и, думаю, все обрадуются нескольким дождливым дням. Слева парковка, наполовину перед, наполовину за углом бара, полная машин. Поэтому наши тачки и стоят у кладбища. Мы встретились там, чтобы посетить могилу Джаспера. Раз уж мы собирались выпить за нашего друга, никто не сядет сегодня за руль. Солнце уже село, и на небе надо мной засияло больше звезд, чем я привык в Бостоне. В городе, а особенно из окна моего общежития в кампусе с мощным освещением их видно гораздо хуже, чем здесь, в долине Шенандоа в Вирджинии. Даже так поздно я могу различить вдали Аппалачи и горы Блу-Ридж, которые с двух сторон окружают долину. Раньше это место казалось мне центром мира, позже – тайным раем, далеким от внешнего мира. А теперь? Даже и не знаю, что оно значит для меня теперь. Я уже не тот мальчик, который здесь вырос. Который бегал по улицам, исследовал на велосипеде тайные уголки города, резво прыгал в реку и каждое лето плавал в близлежащих озерах. Все изменилось. Да оно и не могло остаться таким, как прежде. Не тогда, когда некоторых из моих самых близких людей больше нет рядом. Вздохнув, я качаю головой. Сегодня не тот день, чтобы быть в отвратительном настроении. Я знаю, что Джаспер надрал бы мне задницу, если бы узнал, что я торчу здесь один и хандрю. Именно в его день рождения. Но Джаспера здесь нет, так что, в принципе, я могу наплевать на это. Моего лучшего друга больше нет. И неважно, сколько историй мы расскажем и сколько раз выпьем, ничего из этого не вернет его. Для некоторых людей нет второго шанса, никакого позже или завтра. Только здесь и сейчас. Когда я наконец возвращаюсь, музыка кажется громче, а в баре становится еще жарче. Но тем не менее я проталкиваюсь мимо людей, надеясь, что мистер Галлоуэй больше не заговорит со мной. Я подхожу к барной стойке и даю Дарлин знак, что хочу еще пива. Того, что из местной пивоварни, а значит, такое же, как и всегда. Но сейчас это как раз кстати. Кажется, в Фервуде время остановилось, как иногда стрелки церковных часов. Даже Дарлин за стойкой выглядит по-прежнему так же, как и пять лет назад, когда выгоняла Джоша и меня из бара после того, как мы тайком пробрались внутрь. Конечно, мы были несовершеннолетними. В то время я постоянно доставлял неприятности своему старшему брату. Как быстро все может измениться… Пока жду заказ, позволяю взгляду блуждать по комнате. Гости – те, кого я знаю всю свою жизнь. Вот сидит доктор Брайан, ветеринар, который лечил моего первого хомячка и которому три года назад пришлось усыпить овчарку Джаспера. Напротив него сидит новый местный врач, где «новый» означает, что она переехала сюда менее десяти лет назад. Ее так и будут называть, пока другой «новый» терапевт не появится. В Фервуде все идет своим чередом. Даже к туристам, проезжающим по Скайлайн-драйв через долину Шенандоа и останавливающимся здесь, уже привыкли. Но тем не менее сейчас мой взгляд цепляется за что-то, что не совсем вписывается в эту знакомую картину. Вернее, кого-то. Она протискивается мимо других гостей и оглядывается. Когда наши взгляды встречаются, жар распространяется по всему моему телу. Первая мысль: к внешности райской птички с разноцветными сережками из перьев совершенно не подходят ее глаза. Они полны секретов. Губы девушки еле уловимо двигаются, но она не улыбается, а выглядит такой же удивленной, как и я. При этом для столь бурной моей реакции нет абсолютно никакой причины. Она не в моем вкусе. Мне нравятся милые девушки, скромные, но легкие в общении, а в идеале еще обладающие чувством юмора. Эта незнакомка, похоже, не впишется в мои требования. Она как свежий ветерок в этой душной комнате, как нечто новое, незнакомое в море привычного. В блузке с открытыми плечами, широкой юбке цвета радуги, она не похожа ни на типичного туриста, ни на местного жителя. Определенно она не здешняя. В конце концов, в этом городе я знаю практически всех. Несколько секунд спустя она опускает взгляд, но я просто не могу от нее оторваться. Еще кое-что абсолютно лишенное смысла. Мы все собрались здесь, чтобы отпраздновать день рождения Джаспера, даже если его с нами больше нет. Последнее, о чем я должен думать, так это о загадочной незнакомке, которая привлекает не только мое внимание, но и некоторых других мужчин. В этот момент она поворачивается в мою сторону – и этот проклятый взгляд пронзает меня насквозь. Кожу начинает покалывать. Пульс учащается. Кто, черт возьми, эта девушка? – Твое пиво, – вдруг раздается голос Дарлин. Я пожимаю плечами. Проклятье, совсем забыл, что заказал его. Торопливо достаю из кармана несколько купюр и кладу их на прилавок, но когда снова оглядываюсь на девушку, то замечаю лишь то, как она разговаривает с каким-то парнем, который кажется мне отдаленно знакомым. Затем она исчезает в толпе. Мой взгляд скользит по столикам, людям и танцевальному залу, но, кем бы ни была эта незнакомка, я нигде не могу ее найти. Твою мать. В последний раз я оглядываюсь в поисках девушки, но не нахожу, поэтому возвращаюсь к друзьям. Не то чтобы я не любил шумную толпу. Просто эти люди напоминают о времени, которое я не слишком часто вспоминаю. Но самое главное – все эти рассказы о Джаспере доказывают, что я его недостоин. Так называемый лучший друг детства… Когда я два года назад уехал из города, чтобы поступить в колледж в Бостоне, то поклялся себе, что мы с Джаспером будем поддерживать общение. Что я приеду на каникулах и мы сделаем кучу всего интересного. Что он сможет навестить меня в кампусе, когда почувствует себя лучше. Но этого так и не случилось, и наши телефонные звонки, текстовые сообщения и письма становились все короче. До тех пор, пока я совсем не перестал с ним общаться. А теперь он мертв. Господи, мне точно нужно что-то покрепче пива. Я вновь поворачиваюсь к Дарлин, но та занята. Вдруг слева от меня начинается какое-то движение. Само по себе в этом нет ничего необычного. Бар битком набит людьми, и никто по доброй воле не слезет со своего стула, так что остальным, кто хочет заказать выпить, приходится протискиваться между ними. Но тут мой нос улавливает аромат, явно не принадлежащий этому месту. За всеми запахами людей, пота, сладких духов, начос и разнообразных напитков вдруг раздается что-то теплое. Что-то цветочное. – Эй, вот ты где! Голос такой звонкий и мягкий – и совершенно незнакомый. Я поворачиваю голову и смотрю на лицо девушки. Та незнакомка. Темные глаза сияют под густыми бровями. Может быть, я ошибаюсь, но думаю, что вижу в них легкую панику, несмотря на то, что она мне улыбается. У нее высокий лоб, маленькая родинка на щеке и пухлые губы, способные свети с ума любого мужчину на Земле. И, конечно, некоторых женщин. Волосы золотисто-каштановые со светлыми прядями, они ниспадают на обнаженные плечи. Но больше всего привлекают внимание длинные серьги с яркими перьями, которые покачиваются в такт с каждым ее движением. Она смотрит на меня так, словно я – ответ на давние молитвы, и я до сих пор не имею ни малейшего понятия, кто она такая на самом деле. Знаю только, что она пленяет меня сильнее, чем раньше. Господи… – Вот я… – отвечаю на необычное приветствие. В моих словах звучит вопрос. Она ни на секунду не теряет самообладания, но вздрагивает, когда в толпе позади появляется парень. Незнакомка быстро шепчет: – Пожалуйста, подыграй мне. Голос такой тихий, что я даже не знаю, слышу ли что-то или просто читаю по губам. Ее пальцы так крепко сжимают мое предплечье, что я почти уверен, что короткие выкрашенные белым лаком ногти оставят на нем следы в форме полумесяца. Хотя она продолжает улыбаться, теперь я точно улавливаю вспышку паники в ее глазах. Паника, которая только усиливается, когда нежелательный поклонник пробивается сквозь толпу и направляется к бару. Больше мне ничего не нужно знать. Без малейшего колебания я наклоняюсь к ней и натягиваю самую очаровательную улыбку.