Я выкачал из бутылки все радиоактивные частицы, прежде чем налить коньяк Петру Степановичу. Донышки стаканов наполнились дорогим коньяком, и мы, не чокаясь, опрокинули по стопке. Я давно заметил, что в этом мире не чокаются, словно поминают судный день. Тётя Клава принялась накрывать на стол, а мы с Синим аккуратно начали расспрашивать нашего гостя: — Пётр Степанович, расскажите какие исследования проводила ваша лаборатория. Вы наверняка получали приказы свыше? — Конкретно про опыты не расскажу, так как не интересовался. А если и спрашивал, мне говорили, что это секретная информация. У меня осталось парочка учёных, которые случайно отсутствовали на своём этаже, вот с ними можете и поговорить. — Было бы замечательно. Но это потом. — Только не убивайте их, пожалуйста. Это всего лишь младшие сотрудники. Ученики, так сказать. — Хорошо, — согласился я и подлил коньяка в стакан Петра Степановича. — Мне не нужны лишние жертвы. — Мор, вы если хотите что-то узнать, то прямо спрашивайте. Я понимаю, что после того, как нам пришлось просить вашей помощи, мы не сможем вернуться в бункер. Нас никто не примет. И поверьте, вышестоящему начальству уже известно, почему его рабы не померли. — Почему вы называете себя рабами? — Потому что у нас не выбора. Ни у кого. Каждого при рождении отправляют в сад, а это отдельный бункер, так сказать. Потом школа. Так и живём, не зная родителей. И сбежать не можем, ведь наверху верная смерть. Так было раньше. — Я был в бункере рядом с плутониевой пустошью, там всё иначе. Родители были с детьми. — Они просили у вас помощи, Мор? — Да. — Тогда задумайтесь: почему попросили у вас, а не у нас. Бункеров не так мало, как указано в официальных данных. Точно, кто-то мне говорил, что между бункерскими тоже идёт война. Правда, такую войну хочется назвать игнором с обеих сторон. Ведь про прямые стычки мне ничего не известно. — Они захотели свободы, — предположил я и опрокинул стопку. Заел бутербродом с салом. Как же вкусно! Тётя Клава делала сало так, что жира там было процентов десять, всё остальное — сочное солёное мясо. — Именно, — отозвался Пётр Степанович и, видя мою довольную морду, потянулся к бутерброду. — Секунду, — я провёл рукой над бутербродом, отгоняя радиоактивные частицы. — Теперь ешьте спокойно. — Благодарю, Мор. Я даже не подумал. — Главное, что я помню, — усмехнулся я. — Расскажите про начальство. Конкретно: я ищу главного профессора из вашего ЦИБа. — О, вы даже аббревиатуру знаете. Видимо, вы хорошо осведомлены. — Не так хорошо, как вы. — Так просветите нас. — Мор, тебе обязательно его упрашивать? — с прищуром спросил Синий. — Синий, это банальная вежливость, если ты не знал, — рявкнул я. — Не зазнавайся. Я бы на твоём месте вообще сидел тише воды, ниже травы. — Именно, уважаемый. Я и без уговоров вам всё расскажу. Глава ЦИБа — Степанов Михаил Леонардович, занимается крайне нестандартными разработками. Он меняет саму природу мутантов, но я, честно вам сказать, не знаю, какого результата он хочет добиться. — Это мы знаем. Скажите лучше, где его искать, — с напускной вежливостью попросил Синий. — А то птичка нам напела, что в самом здании ЦИБа его нет. — Это какая-то мутировавшая птичка? — смутился Пётр Степанович. — Нет. Это афоризм, — блеснул умом я. — Какой ещё форизм? Поговорка это, — возмутился Синий. — Тсс, — грозно остановила его Тётя Клава. Старушка всё время сидела напротив меня и внимательно слушала. — Продолжайте, Пётр Степанович, — попросил я и налил ещё коньяку мужчине. — Так вот, — продолжил он, — я не знаю, где сейчас находится Степанов. Но могу узнать через систему связи, благо захватил свой телефон. Мой брат служит в самом здании ЦИБа, думаю подсобит. — Спутник проходит над нами в десять утра. Так что через три минуты можете звонить, — сказал я, сверяясь с часами на стене. — Прошу прощения, Мор, но мне будет удобнее написать ему сообщение через зашифрованный чат. Иные переговоры могут прослушиваться. Я кивнул, и Пётр Степанович достал из кармана обыкновенный смартфон. Подобный когда-то был, и у меня. Мужчина напечатал сообщение и сказал: — Ну всё, теперь ждём ответа. Ждали мы не больше пяти минут. Смартфон пиликнул, и Пётр Степанович прочитал: — Маршрут Степанова запланирован до конца года. Он помешан на идее найти нужного мутанта. Судя по графику завтра, он отбывает в пятый сектор, конкретно его интересует бункер сто восемьдесят два, но, может, заглянет и в другие. Потом через неделю он отправляется в двадцатый сектор. А оттуда в бывшую Сибирь и на Дальний Восток. Конкретики по этим поездкам у его секретарши нет. Пётр Степанович улыбнулся на последнем предложении. Я бы поставил миллион на то, что его брат спит с этой секретаршей. — Что ещё за сектора? — хмуро спросил Синий. — Пятый — это бывшая Кировская область. Двадцатый — Архангельская. — Кировская область недалеко, — размышлял я вслух. — Сможем доехать на машине. А где находится сто восемьдесят второй бункер? На удивление Синего и Тёти Клавы, Пётр Степанович вывел на экран смартфона карту и куда-то ткнул. — Пришлите мне скриншот, — попросил я. Этими словами и вызвал всеобщее удивление. Но мне было всё равно. Я написал на салфетке свою почту и передал старику. — Эдак вон какие слова знает, — прокомментировала Тётя Клава. — Спасибо, Пётр Степанович! — я встал из-за стола и крепко пожал мужчине руку. — На этом не стану вас задерживать. Нужно ещё к экспедиции подготовиться. — Мор, вы же понимаете, что соваться туда — самоубийство? — опасливо спросил старик. — Не пустит меня, пустит свою дочь. — Она же умерла, — у Петра Степановича глаза на лоб полезли. — Нет, здесь она. — На втором этаже спит эта наркоманка, — прокомментировала Тётя Клава. — Наркоманка? — Пётр Степанович аж выронил бутерброд из руки. — Вы уверены, что это она? — Более чем. Она — искусственно созданный мутант. — Но… но дочь Степанова умерла десять лет назад. Брат писал, что работал на её похоронах. — Или её похитили? — догадался Синий. — Ведь когда я её забирал, её отца не было. Князь тогда сказал, что ему передали девчонку. Походу соврал. — То есть Катрина у вас? — Пётр Степанович не мог поверить. — Да. Только теперь её зовут Буря. Это она спасла вас. Отгоняла радиацию, пока я не подошёл. И тут у старика окончательно отвисла челюсть. — Вы же понимаете, какой козырь у вас в рукаве, Мор? — с придыханием спросил Пётр Степанович. — Да. И вы поможете мне воспользоваться им по полной. Глава 9 Пожар