идеальные отношения, насыщенные страстью). Однако нет никакой необходимости позволять твоему временному помешательству вызывать разногласия между нами троими. Шины Чарджера поднимают куски гравия, когда Пакс бьет по тормозам. Я открываю дверь и выхожу на холод. Дэшил одаривает меня обаятельной улыбкой. — Подумай минутку о том, что действительно важно во время твоего паломничества в школу, приятель. Увидимся через целых три минуты. Чарджер резко срывается с места, мчась по подъездной дорожке к внушительному зданию академии, и на секунду меня окутывает густое облако выхлопных газов, скрывая мрачный вид впереди. Как бы мне хотелось, чтобы снова пошел этот чертов дождь. Я бы хотел, чтобы этот день вместе с досадным благотворительным обедом отца Дэшила уже закончился. Хотел бы, чтобы мои самодовольные гребаные друзья не были правы. Мое внимание необъяснимо приковано к Элоди, и ее привлекательность, кажется, растет с каждым днем, черт возьми. При любых других обстоятельствах я бы уже давно зачаровал её и вытрахал из нее все дерьмо, но сейчас речь идет не о сексе. Я полагаю, дело не только в сексе. Дело скорее в том, насколько она спокойна. Дело в ее воспитании, в том, что она пережила, и в том, как она видит мир. Я хочу знать, что происходит у нее в голове. Я хочу того же, чего хотел бы любой парень на моем месте: ее полной и безоговорочной капитуляции. Пакс и Дэшил ждут меня на истертых мраморных ступенях, ведущих ко входу в академию. Они одного роста, и телосложение у них тоже довольно схожее. Вот тут-то их сходство окончательно иссякает. Без меня двое мужчин, стоявших бок о бок перед этими лакированными черными дверями, вероятно, презирали бы друг друга с такой жгучей силой, которую обычно приберегают для представителей противоположных религий. — Этот небольшой тайм-аут исправил твое пакостное настроение, принцесса? — спрашивает Пакс. Его глаза все еще полны ярости из-за инцидента с подголовником. Он не простит меня, пока я не извинюсь, и даже тогда он может не простить моего гнусного преступления; эта машина — его гордость и радость. Мне на это наплевать. Сегодня я полностью отдаюсь своему мрачному унынию. Пошел он к черту. Паксу придется подождать до завтра, если он хочет получить от меня хоть малейший признак раскаяния. По пятницам в Вульф-Холле творится что-то странное. Ни один из наших классов не совпадает, мы трое разделены и загнаны в разные крылья школы таким 95 образом, который определенно кажется запланированным. Харкорт позаботилась о том, чтобы никто из нас, парней из Бунт-Хауса, не был достаточно близок, чтобы строить какие-либо разрушительные планы на выходные вокруг кого-либо из других студентов, что обычно раздражает. Но я рад, что до конца дня мне больше не придется видеть ни одного из них. Мне просто нужно… Я не знаю, какого хрена мне нужно ... — Я буду готов к отъезду в шесть, — говорю я, хлопая ладонью по плечу каждого из парней, проходя мимо них. — Увидимся дома. Я рывком открываю тяжелые двери и захожу внутрь школы, оставляя их позади. Но Пакс не может отпустить меня, не сказав последнего слова. — Ты ведешь себя так, словно она горшок с золотом, который ждет тебя на краю радуги, чувак. Но ты выставляешь себя на посмешище, Джейкоби. Она всего лишь девчонка. Она просто чертова девчонка! 96 В ТЕМНОТЕ… Я ПЕРЕСТАЮ ПИТЬ. Он проталкивает тонкую соломинку в отверстие, подталкивая ко мне, пытаясь уговорить сделать глоток, но я уже приняла решение. — Упрямая, глупая маленькая сучка. Пей, черт возьми. ПЕЙ ЭТУ ЧЕРТОВУ ВОДУ! Человеческое тело может неделями обходиться без пищи, пока в нем есть вода. Но если я не буду пить… …тогда, может быть, у меня не займет много времени, чтобы исчезнуть. 97 Глава 12. ЭЛОДИ