Конечно, он говорит о Паксе и Дэше. Его придурочные соседи, вероятно, прячутся там в коридоре, шлепают друг друга и ведут себя как придурки, напрягаясь, чтобы услышать, что здесь происходит. Выражение лица Рэна — сплошное предупреждение. — Я могу трахнуть тебя, Элоди. Могу заставить тебя затаить дыхание. Я заставлю тебя кончить вокруг моего члена так чертовски сильно, что ты не сможешь 188 ходить прямо целую неделю. Но ты не должна издать ни звука. Ты понимаешь? Если они услышат… Он не заканчивает фразу, но я вижу, что он говорит серьезно. Очень серьезно. Наклонившись, он грубо целует меня, его язык, зубы и его необузданное желание давят на меня, вызывая головокружение. — Ты можешь это сделать? — спрашивает он, покусывая мою нижнюю губу зубами. — Ты можешь помолчать для меня? Можешь ли ты делать то, что я тебе говорю, когда я тебе говорю, не кричать на весь дом? Я киваю. Если понадобится, я заткну себе рот кляпом, пока он продолжает целовать меня, а его глаза продолжают любоваться мной, как будто я самая восхитительная вещь, которую он когда-либо видел. Его руки мозолистые и восхитительно грубые, когда он проводит ими вниз по моему телу. Я дрожу, полностью отдавшись на его милость, когда он зацепляет пальцами пояс моих джинсов и с намеком дергает их. — Подними свою задницу, — приказывает он. Я делаю это, даже не вздрогнув, ставлю ноги на кровать и поднимаю бедра с матраса. Рэн расстегивает мои брюки быстрыми, ловкими пальцами, срывая молнию вниз, затем хватает материал и дергает его вниз по моим бедрам, срывая джинсовую ткань с моих ног. Его взгляд прожигает меня насквозь, пожирая мою обнаженную плоть, когда он соскальзывает с кровати и снимает толстовку. Рэн делает это так лениво, как это делают парни, одна рука тянется назад, хватает материал и плавным движением стягивает его через голову. Его футболка идет вместе с толстовкой, и оба предмета одежды падают на пол у его ног. И вот он уже стоит там, в одних спортивных штанах, с большими пальцами, засунутыми за пояс, и губительно ухмыляется мне. В его глазах есть вызов — что-то дерзкое и наглое, что говорит мне, что он будет голым, если стянет эти штаны. — Хочешь спуститься вниз и выпить еще кофе? — спрашивает он. Он дает мне выход. Шанс отступить от этой ситуации, прежде чем она пойдет дальше. — Я ценю твое предложение, — говорю я, задыхаясь, — но я взорвусь, если ты не вернешься сюда в ближайшие три секунды и не позаботишься обо мне. Рэн улыбается, но выражение лица у него невеселое. Он должен это чувствовать. Это электричество между нами, должно быть, пожирает его заживо, как оно пожирает меня. Он снимает свои спортивные штаны, и, как я и ожидала, его член выпрыгивает из толстого материала, гордо стоя, когда он выходит из штанов. Проходит мгновение, и я впиваюсь ногтями в ладони, так близко к тому, чтобы разорвать кожу, а Рэн стоит абсолютно неподвижно, позволяя мне рассмотреть себя. Член массивный. И реально чертовски большой. Я не ожидала ничего меньшего. Рэн излучает безумные вибрации большого члена двадцать четыре часа в сутки, семь дней в неделю. Я просто не ожидала, что он будет настолько большим. Тяжелая головка его члена качается, и мне кажется, что я погружаюсь в кровать подо мной, исчезаю в ней, поглощенная одеялом и всей этой горой подушек. 189 Рэн делает шаг вперед, обхватив свою плоть ладонью. — Ты уверена насчет кофе? Он так широко улыбается, что у меня чуть глаза не закатываются. Боже всемогущий, он чертовски красив. В ту ночь, когда разразилась гроза, я украдкой бросала на него взгляды, но не позволила себе рассмотреть его так, как позволяю себе сейчас. Его пресс нелепо рельефен, грудные мышцы гордо торчат из мускулистой груди. И четко очерченная V-образная мышца, ведет взгляд вниз, вниз, между его ног, направляя меня прямо к его эрегированному члену... я не могу, бл*дь, отвести взгляд. Поэтому вместо этого я смотрю вниз. Яйца между его бедер большие, тяжелые и распухшие. Рэн замечает, куда я смотрю, и опускает руку, сжимая их рукой, слегка вздрагивая, когда я издаю хриплый всхлип, который смущает меня до чертиков. — Так вот зачем ты пришла сюда, малышка Эль? Ты знала, что это произойдет? Ты думала о моем члене всю дорогу вниз с горы? Я сглатываю, пытаясь понять, что происходит внутри меня прямо сейчас. Я никогда еще не была так противоречива. Здесь слишком много мыслей, потребностей и желаний, и все они ссорятся друг с другом, кричат друг на друга, умоляя, чтобы их услышали. Мои эмоции похожи на одну из бурных картин Рэна —вихрящаяся масса цвета, света и тьмы, смешанных вместе, размытых и сюрреалистичных. Неужели это происходит на самом деле? Я реально нахожусь здесь? Или это лихорадочный, восхитительный кошмар, от которого я сейчас проснусь, задыхаясь и обливаясь потом? — Нет, — шепчу я. — Я не позволяла себе думать... об этом. — Такая мысль была бы слишком опасна. Если бы я хоть на минуту позволила себе подумать, что это может случиться, я бы уже бежала обратно на холм, как будто сам дьявол был у меня за спиной. Умные девушки не связываются с дьяволом. Девушки, у которых умная голова на плечах, избегают подобных неприятностей.