Адольф (мямлит, наминая подушку). Горячо любят и обслуживают. Горячо любят и обслуживают. Так что спи. Я всегда старался делать так, чтобы у тебя была Горничная, чтобы облегчить тебе жизнь, и я веду себя с тобой достойно, как любой другой нормальный мужчина после двенадцати лет супружеской жизни. Элоди. А что ты скажешь, если у меня появится любовник, как у любой другой нормальной женщины после двенадцати лет супружеской жизни? Адольф (уткнувшись головой в подушку, стараясь заснуть). Я не знаю. Элоди. Ты не знаешь, дружок мой! Легко хочешь отделаться! Знаешь, что я лично честная, так этим и пользуешься! Адольф (твёрдо). Я знаю, что ты честная. С этим тебя поздравляю и хочу спать. Он хлопает по подушке, стараясь уснуть. Элоди напевно говорит в темноте… Элоди. Тоже, помню, однажды ты не захотел купить мне зелёное платье под тем предлогом, что вырез на нём был слишком глубок, и что в нём я похожа на шлюху. А все до единой жёны твоих товарищей на балу выпускников лицея Карла Великого были в декольте до пупка! Но у других тебе это нравится! На их вымена в арматуре ты с удовольствием таращишься, постоянно скрывая от одноклассников безукоризненные груди своей собственной жены! Святоша! Адольф (шепчет без сил в полусне). Святоша! Святоша! Не весть что несёшь! Я сплю. Решив больше не отвечать, он отворачивается ещё больше. Момент спокойствия, затем в темноте опять раздаётся навязчивый голос Элоди… Элоди. Тоже помню, как ты однажды смотрел на ту бабу, американку, которая на протяжении всего путешествия показывала в купе ноги… а вечером слишком усердно для меня занимался со мной любовью! Адольф не отвечает, начинает громко храпеть. Вызывая жалость, Элоди смотрит на него из тени со злостью и шепчет… Тоже помню однажды… (Её усталый голос затихает. С видим зловредной девочки Элоди уточняет.) Я тебя ненавижу. Я тебя ненавижу. Я тебя ненавижу. Всхлипывая, она бросается на подушку. Постепенно всхлипывания успокаиваются. Адольф, со своей стороны, прекращает храпеть. Они оба спят. Слышно их попеременное дыхание. Ведя детей в парк Монсо, в полутьме появляется молодая немка. Держа за руку Кристину, которая катит палочкой обруч-серсо, она неторопливо проходит через сцену. Тото следует за ними с ангельским видом. Они втроём поют… Alle Vogel sind schon da Alle Vogel, alle Amsel, Drossel, Fink und Star Und die ganze Vogelschar Wunchen dir ein frohes Jahr Lauter Heil und Segen Адольф медленно поднимается и садится на кровать. Он созерцает грациозное видение, которое движется по сцене, потом с отвращением смотрит на липкую от слёз Элоди, которая спит рядом. Адольф вскакивает, берёт трость и шляпу, и всё ещё в ночной рубашке, но с триумфальной тростью в руках идёт следом за девушкой и детьми. Исчезает. Свет гаснет. Кровать и шкаф теряются за тюлевыми занавесками. В полутьме устанавливают секретер. Вернувшийся свет освещает блондинку, похожую на молодую немку (та же актриса играет), иначе причёсанная, она печатает на машинке. Тишина нарушается характерными звуками пишущей машинки, в то время как в глубине сцены, в спальне спит Элоди. В ночной рубашке, с тростью, придающей много достоинства, в кабинете появляется Адольф. Адольф. Как, мадмуазель Жозьян, вы всё ещё тут? девушка. Пока мадмуазель Тромп печатает отчёт общего собрания, меня тоже попросили остаться… Адольф. Что хочет, то и творит! девушка (с любопытством). Он начальник. Молчание. Она печатает. Колеблясь, Адольф смотрит на неё немного снизу, говорит… Адольф. Знаете, вы чем-то похожи на молодую немку, которая ходит за детьми наших друзей? Девушка (печатая). Она хоть симпатичная? Адольф. Очень симпатичная. (Устраиваясь, набираясь смелости.) Пум! Пум! Пум! Приятно иметь случай немного побеседовать. Когда этот тут, только здравствуй да до свидания в коридоре друг другу и скажешь. Улыбочка — и кончено. И за обитой дверью исчезла. Никак нельзя больше двух минут с вами поговорить. Девушка (просто, с неким роковым смирением). Я не люблю, когда меня задерживают. Адольф (язвительно). Он ревнив? (Она не отвечает, продолжая печатать.) Мне бы тоже хотелось кое-когда подиктовать вам что-нибудь. Девушка (нежно). Мсье Адольф, у вас мадмуазель Тромп есть. Адольф (с горечью). Смеётесь! Девушка. Это очень квалифицированный работник. Уверена, что она печатает быстрее меня. Адольф. Пусть печатает, как угодно, и, если понравится, всё себе при этом оставит! Она уродина просто! Девушка. Она несколько непривлекательна, но человек очень хороший. Адольф (после некоторой паузы, с неожиданной неловкостью). Я знаю, что его задержали сегодня на банкете президентов генеральных директоров в Международной палате по цитрусовым культурам, знаю, что он попросил вас остаться на сверхурочные. Поэтому я и пришёл! Девушка не отвечает; она продолжает печатать, потом, спохватившись и вымарывая опечатку, спокойно говорит… Девушка. Я из-за вас ошибки делаю. Адольф (неожиданно жёстко). Тем лучше! Вы прекрасно знаете, что я вас люблю, что не могу представить себе, что вас запирают один на один с этим гнусным типом, за этой обитой дверью, порог которой переступить никто права не имеет! Девушка (перестав печатать, смотрит прямо перед собой и спокойно, с некой ласковой претензией говорит). Что вы такое делаете, мсье Адольф? Вы меня делаете ещё несчастней, вот и всё. Адольф. Как вы смогли согласиться стать его личной секретаршей? Девушка (спокойно, как нечто само собой разумеющееся). Я даже не мечтала стать секретарём дирекции. Это высшая ступень карьеры. Адольф (почти болезненно). Вам, тем не менее, известно при каком условии в нашем обществе получают этот пост? Девушка, не отвечая, печатает. Адольф поднимается и, опрокидывая корзину для бумаг, кричит, стуча тростью куда попало… Я больше не могу! Я больше не могу! Я больше не могу! Я разгромлю его кабинет! Девушка (вскакивает и кричит в ужасе). Месье Адольф! Адольф. Всякий раз, когда он включает красную лампу, все в конторе хихикают, от старшего бухгалтера до курьера! Всякий раз, когда он включает красную лампу, я багровею от гнева! Я знаю, что он вас посадил к себе на колени. Или хуже того! Вы лежите на его омерзительном зелёном диване с задранной юбкой. Девушка (кричит). Нет! Я никогда здесь этого не позволила! (Короткая пауза.) Что вы хотите, это моя жизнь.