— Ой, папа, — выдохнул я и зачастил, глотая слезы: — Он не умер. Он жив. По крайней мере был жив в половине третьего ночи. Надо его откопать. Надо срочно его откопать, потому что мы похоронили его живым. Я рассказал ему все. Как я взял телефон мистера Харригана и как положил его к нему в карман после службы в церкви. Потому что он многое для него значил, объяснил я. И еще потому, что это был мой подарок ему. Я рассказал, как позвонил мистеру Харригану посреди ночи и бросил трубку, но тут же перезвонил и оставил ему сообщение на голосовую почту. Мне не нужно было показывать папе ответное текстовое сообщение, потому что он его уже видел. Рассмотрел каждую букву. Масло на сковороде начало пригорать. Папа поднялся из-за стола и убрал ее с горячей конфорки. — Как я понимаю, яичницу ты не будешь. — Он вернулся за стол, но сел не напротив меня, как обычно, а рядом со мной. Потом взял меня за руку и сказал: — А теперь послушай меня. — Да, я сам понимаю, что это был странный поступок, — сказал я. — Даже, наверное, ненормальный поступок. Но если бы я ему не позвонил, мы бы и не узнали. Нам надо… — Сынок… — Нет, пап, послушай! Надо, чтобы к нему срочно кого-то отправили! Экскаватор, бульдозер, пусть даже просто людей с лопатами! Может быть, он еще… — Крейг, перестань. Это был спуфинг. Я уставился на него, открыв рот. Я знал, что такое спуфинг, но мне даже в голову не приходило, что нечто подобное может случиться со мной — да еще посреди ночи! — Сейчас повсюду мошенники, — сказал папа. — Их все больше и больше. У нас на работе даже было собрание, где нам рассказывали о безопасности в Интернете. Кто-то пробрался в мобильный телефон мистера Харригана. Клонировал номер. Понимаешь, о чем я? — Да, конечно. Но, папа… Он сжал мою руку. — Видимо, кто-то пытается вызнать его коммерческие секреты. — Он давно отошел от дел! — Но держал руку на пульсе, он сам так говорил. Может быть, кто-то пытался узнать данные его банковской карты, чтобы украсть с нее деньги. Как бы там ни было, этот мошенник получил твое голосовое сообщение на клонированном телефоне и решил тебя разыграть. — Мы точно не знаем, — сказал я. — Папа, надо проверить! — Не надо. И я объясню почему. Мистер Харриган был человеком богатым и умер в одиночестве, без свидетелей. К тому же он много лет не посещал врачей, хотя, я уверен, Рафферти изрядно трепал ему нервы по этому поводу, хотя бы потому, что без заключения медиков он не мог обновить страховку мистера Харригана и покрыть большую часть налога на наследство. В силу этих причин было назначено вскрытие. Собственно, так они и узнали, что он умер от прогрессирующей сердечной недостаточности. — Его разрезали? Мне сразу вспомнилось, как я случайно задел пальцами его грудь, когда клал телефон ему в карман. Значит, там, под его накрахмаленной белой рубашкой и черным галстуком, были зашитые разрезы? Если папа говорил правду, то да. Зашитые длинные разрезы в форме буквы Y. Я знал, как это бывает. Видел по телевизору. В сериале «Место преступления». — Да, — ответил папа. — Я не хотел тебе этого говорить, не хотел, чтобы мысли о вскрытии тебя угнетали. Но лучше уж так, чем если ты будешь думать, что его похоронили заживо. Он умер, Крейг. Это точно. Понимаешь меня? — Да. — Хочешь, я останусь дома? Я могу взять отгул на работе. — Нет, все нормально. Ты прав. Это был спуфинг. Но испугался я основательно. — Что собираешься делать сегодня? Потому что, если ты будешь страдать и предаваться унынию, я лучше останусь дома, с тобой. Можем махнуть на рыбалку. — Я не буду страдать и предаваться унынию. Но я пойду домой к мистеру Харригану и полью цветы. — Ты уверен, что это хорошая мысль? — Он смотрел на меня очень пристально. — Мне хочется что-нибудь для него сделать. И я хочу поговорить с миссис Гроган. Узнать, назначил ли он и ей тоже… не помню, как оно называется. — Содержание. Ты очень внимательный и заботливый. Хотя она, может быть, скажет, что это не твоего ума дело. Она настоящая янки старой закалки. — Если он ей ничего не оставил, я бы хотел поделиться с ней частью моего наследства. Папа улыбнулся и поцеловал меня в щеку. — Ты добрый мальчик. Твоя мама тобой бы гордилась. Ты точно в порядке? — Ага. Чтобы доказать, что я точно в порядке, я съел тост и яичницу, хотя у меня совсем не было аппетита. Папа наверняка прав: украденный пароль, клонированный телефонный номер, жестокий розыгрыш. Это не мог быть мистер Харриган, чьи внутренности перемешали, как салат, и чью кровь заменили формальдегидом. * * * Папа ушел на работу, а я отправился в дом мистера Харригана. Миссис Гроган пылесосила ковер в гостиной. Она не напевала за работой, как раньше, но держалась довольно спокойно. Когда я закончил поливать цветы, она пригласила меня на кухню, выпить чашечку чаю. — Есть печенье, — сказала она. Пока миссис Гроган ставила чайник, я рассказал ей о письме мистера Харригана и о деньгах на доверительном счете, открытом на мое имя для оплаты учебы в университете. Миссис Гроган по-деловому кивнула, словно и не ожидала ничего другого, и сказала, что тоже получила конверт от мистера Рафферти. — Босс обо мне позаботился. Оставил мне больше, чем я ожидала. Может быть, больше, чем я заслуживаю. Я сказал, что чувствую то же самое. Миссис Гроган поставила на стол две большие кружки с чаем и тарелку с домашним овсяным печеньем. — Он его любил, — вздохнула она. — Да. Говорил, что оно очень способствует работе кишечника. Она рассмеялась. Я взял с тарелки печенье и откусил кусочек. Пока я жевал, мне вспомнился отрывок из Первого послания к Коринфянам, который я читал на собрании Клуба юных методистов в Страстной четверг и на Пасхальной службе всего лишь несколько месяцев назад: «Взял хлеб и, возблагодарив, преломил и сказал: приимите, ядите, сие есть Тело Мое, за вас ломимое; сие творите в Мое воспоминание». Печенье — это, конечно, не святое причастие, и преподобный Муни наверняка объявил бы богохульством подобные мысли, но мне все равно показалось, что в этом есть что-то правильное: помянуть мистера Харригана, угостившись его любимым печеньем. — О Пите он тоже позаботился, — нарушила молчание миссис Гроган, имея в виду Пита Боствика, садовника. — Это здорово, — сказал я и взял еще одно печенье. — Он был хорошим человеком, да? — Вот насчет этого я не уверена, — задумчиво проговорила она. — Он был честным, порядочным, это да, но его лучше было не злить. Помнишь Дасти Билодо? Хотя нет, это было еще до тебя. Ты его не застал. — Из тех Билодо, что живут в трейлерном парке? — Ну да. Рядом с супермаркетом. Хотя самого Дасти там уже нет. Как я понимаю, он давным-давно отбыл в дальние края. Он был садовником до Пита, но не проработал и восьми месяцев. Мистер Харриган поймал его на воровстве и тут же уволил. Не знаю, сколько он взял и как мистер Харриган об этом узнал, но одним увольнением все не ограничилось. Ты сам знаешь, как много хорошего мистер Харриган сделал для этого городка. Муни в своей речи не перечислил даже и половины его добрых дел. Может быть, потому, что не знал. Или, может, ему попросту не хватило времени. Благотворительность весьма пользительна для души, но она также дает человеку немалую власть, и мистер Харриган использовал свою власть, чтобы испортить жизнь Дасти Билодо. Миссис Гроган покачала головой. Как мне показалось, даже с некоторым восхищением. Она и вправду была янки старой закалки. — Надеюсь, Дасти сумел прихватить хотя бы две сотни долларов из стола мистера Харригана, или из шкафа, или откуда еще, я не знаю. Потому что это были последние деньги, которыми он разжился во всем городе Харлоу, во всем округе Касл и во всем штате Мэн. Его никто не брал на работу. Он не смог бы устроиться даже чернорабочим на ферму Дорранса Марстеллара, чтобы сгребать куриный помет. Мистер Харриган лично за этим проследил. Он был честным, порядочным человеком, наш мистер Харриган, но не дай бог, если ты сам не таков. Бери еще печенье. Я взял печенье. — И пей чай, малыш. Я отпил чаю. — Я, наверное, сейчас поднимусь наверх. Может быть, перестелю кровати вместо того, чтобы просто снять все белье. Пусть пока будут застелены. Как думаешь, что теперь будет с домом? — Я не знаю. — Я тоже. Не имею ни малейшего понятия. Даже не представляю, кто его купит. Мистер Харриган был единственным в своем роде. И все это… — Она широко развела руками. — Все это тоже. Я подумал о стеклянном лифте и решил, что она права. Миссис Гроган взяла еще одно печенье. — И все его комнатные растения… Вот куда их теперь? — Я бы взял парочку, если можно, — сказал я. — А насчет остальных я не знаю. — Вот и я тоже. И холодильник забит под завязку. Наверное, надо забрать все продукты. Поделим их на троих: тебе, мне и Питу. Приимите, ядите, подумал я. Сие творите в Мое воспоминание. Миссис Гроган тяжело вздохнула. — Я в основном не знаю, куда себя деть. Дел-то почти не осталось, я их растягиваю, как могу, чтобы было чем себя занять. И что со мной будет потом, я не знаю. Честное слово, не знаю. А что ты сам, Крейг? Что ты теперь собираешься делать? — Прямо сейчас я собираюсь спуститься в подвал и опрыскать его грифолу курчавую, — ответил я. — И, если можно, я бы забрал домой узамбарскую фиалку.