Глава 68 Глава 69 Глава 70 Глава 71 Глава 72 Глава 73 Глава 74 Глава 75 Глава 76 Глава 77 Глава 78 Глава 79 Глава 80 Эпилог notes1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 * * * Маруся Хмельная БУДЬ МОЕЙ НЯНЕЙ Глава 1 СПЛЕТНИ НАШЕГО ГОРОДКА — Пожалуйста, пойдем со мной, — уже второй час упрашивала меня Розамунда так, что я уже готова была согласиться, только чтобы не слушать ее нытье. — Я боюсь одна! — Чем помогу тебе я? Оттранспортирую тело, когда ты упадешь в обморок от страха? — с сарказмом спросила я. — Поддержишь морально! — горячо воскликнула Розамунда. Так что, будь я более наивна, посчитала бы себя жестокосердной свиньей, не желающей помочь бедняжке. — Каким образом, Розамунда? На собеседование мы тоже вместе пойдем? Или говорить с графом вместо тебя буду я? Граф Мармелайд слыл эксцентричным типом. Высокий настолько, что на голову превосходил королевских гвардейцев, отобранных по высшему разряду, с широкими плечами и длинными конечностями, внешне он казался нескладным и напоминал куклу на шарнирах. Какой-то увалень-медведь, причем по отзывам тех, с кем он встречался, то добрый мишка из сказок, то медведь-шатун, которого потревожили во время зимней спячки. О его несносном характере в маленьком городке с гордым названием Магистратум, на южной границе, слагались легенды. Городок жил за счет магической академии, построенной здесь на выселках, чтобы не тревожить добропорядочных граждан королевства, и все сплетни и новости тут появлялись тоже либо из стен этой самой академии, либо от соседей. И появление такой одиозной личности, как граф Антуан Мармелайд, не могло остаться не замеченным местными сплетницами и дало свежую пищу для пересудов, вскоре превратившихся в постоянно бурлящий поток. Источник богатства графа местных кумушек волновал мало, главное, что оно у него было. Баснословное. Так как жил он со своей женой в столице на широкую ногу, и никто, ну разве что кроме короля, не мог себе позволить таких изысканных приемов, шикарных балов, щедрых ужинов, о которых потом шумела вся столица, пересказывая на все лады их подробности. У кого были самые элегантные наряды и дорогие украшения, обрамлявшие красоту владелицы, как драгоценная рама картину кисти лучшего художника? У графини Мармелайд. У кого были самые изысканные экипажи и самое большое количество слуг? У графини Мармелайд. Чьи прихоти и желания выполнялись, стоило только шевельнуть мизинчиком? Графини Мармелайд. Кто считался первой красавицей высшего света? Кто задавал моду и на кого хотели равняться все знатные дамы, проедая мужьям плешь в желании догнать и перегнать свой идеал? Чьей милости и чьего внимания искали, на чей прием старались попасть, приложив к этому все мыслимые и немыслимые усилия? Ее, графини Мармелайд. Графини, которая погибла во цвете лет и красоты. Каким образом и что же все-таки случилось, местные кумушки точно не знати. А потому выдавали свои версии, одну нелепее другой. Будто бы она на охоте упала с лошади и свернула шею. Или будто бы муж пристрелил ее в приступе ревности. Все это, конечно, говорилось приглушенным шепотом с оглядкой через плечо — не дай, пресветлая богиня, кто-нибудь услышит. Сам ревнивец-убивец граф, к примеру. Но факт оставался фактом: граф овдовел, взял в охапку детей — трех дочерей — и приехал сюда. Девочки учились: старшая — в академии магии, средняя и младшая — в школе. Граф разрывался между дочерями, работой и обязанностями лендлорда в своих поместьях, раскиданных по разным концам королевства. Сам он вроде слыл не то изобретателем, не то алхимиком, не то техномагом — кумушки точно не знали, а спросить было некого. А до этого момента и вовсе было неинтересно. Сейчас же, за пару часов разговоров с Розамундой, на меня вылился ушат всевозможных сведений о графе, отчасти, возможно, правдивых, отчасти выдуманных чьей-то богатой фантазией. У графа существовали проблемы с гувернанткой для дочерей. Вернее, это у несостоявшихся гувернанток существовали проблемы с девочками. В общем, ни одна надолго не задержалась в их доме и с содроганием вспоминала сей короткий отрезок своей жизни, возведенный в подвиг. — Они ужасные! — восклицала каждая. — Избалованные, капризные, невоспитанные и просто невыносимые! — Младшая подсунула лягушку в масленку! Специально для меня! Я открываю, чтобы добавить маслица в овсянку, а там… — Несостоявшаяся гувернантка закрывала в ужасе лицо руками, вспоминая какой-нибудь возмутительный случай. — Средняя испортила мою униформу! Сказала, что ей понадобилась ткань для куклы именно такого оттенка! Она вырезала кусок прямо у меня на… — стыдливо прикрыла лицо руками еще одна жертва произвола несносных детей, перед этим неопределенно указав куда-то в район пятой точки. — Надо мной все так смеялись! Я не могла вынести такого позора! — Старшая просто наглая тварь! Обвинила меня перед графом в том, что я их обкрадываю! Таскаю с кухни продукты! Ей что, стало жалко ма-аленькой корзиночки клубники, всего-то одной головки сыра, пары десятков яиц и кулька колбасок? Не последнее же отобрала у сироток, честное слово! — возмущалась полная круглая женщина, махая дебелыми руками перед носом собеседниц и призывая разделить с ней возмущение. — Ах, я хотела соблазнить графа, но он от меня бегал, а его дерзкими девчонками я заниматься не собираюсь. Пусть сам их воспитывает, на то он и отец, — томно закатив глаза при имени графа и фыркнув при последних словах, открыто поведала свои намерения молодая молочница, решившая попытать счастья стать графиней. В общем, граф отчаянно искал гувернанток, его дочери отчаянно от них избавлялись, а гувернантки в отчаянии сбегали от этой «сумасшедшей семейки». — Розамунда, у тебя вроде не настолько все плохо, чтобы идти туда, откуда заведомо придется вылететь через… сколько тебе позволят дочери графа… сутки? Двое? Или пару часов? Зачем тебе это? — удивилась я, выслушав приятельницу. Глава 2 НАША ПАСТОРАЛЬ С Розамундой мы познакомились на местной мелкой фабрике по переработке ятарина — окаменелой смолы древнего дерева хвойносина. Ятарин шел, в частности, на изготовление амулетов для магов, так как какое-то время хранил накопленную магию, то есть по сути являлся не очень вместительным магическим зарядником. И еще из него производили различные детали для оптических приборов, они были качественнее стеклянных, но процесс их обесцвечивания был очень трудоемким и энергозатратным. Я работала там технологом, а Розамунда шлифовала камни и делала дырки для шнурков в амулетах. Работа была пыльная и рутинная, но платили по местным меркам хорошо. На эти деньги каждая из нас снимала маленькую квартирку у тетушки Амарэтты, владеющей небольшим очаровательным особняком, который она переделала в доходный дом. Он находился в западном квартале города, не так далеко от центра, но в тихом укромном местечке, где улицы утопали в красивоцветущих кустах, начиная от сирени и заканчивая пурпуренией. Они были посажены так, чтобы цветение одного переходило в другое и не заканчивалось до поздней осени. Сейчас в воздухе у особняка тетушки Амарэтты разливался аромат жасмина и иринеи, создавая чудесный запах, который можно было сразу запихнуть в склянку и опрыскивать себя им как духами до следующего лета. Когда я приехала в Магистратум и устроилась на фабрику, Розамунда и посоветовала мне тетушку Амарэтту. И я нисколько не пожалела, что согласилась.