Наклонившись вперед, она написала сообщение в телефоне и продолжила: — У меня самолет через пару часов. Так что мне пора ехать. Подняв голову, она скорчила ему мину. Он изучил ее взглядом. На бывшей жене был широкий красный топ, скрывавший ее формы. Сейчас она поедет домой в Тромсё, к Эрику. К своему новому мужу. У наружных уголков ее зеленых глаз от смеха проступали обаятельные морщинки, а на носу все еще можно было различить веснушки. — Он понятия не имеет, что ты здесь? — Что я сплю с тобой? Не думаю, что он может представить такое в своих самых, самых странных фантазиях. — У тебя есть кто-то еще? Элис моргнула, взмахнув ресницами. — Ну конечно же нет, Фредрик. Помедлив, она добавила: — Должны же быть границы. Элис оценивающе взглянула на него. — А как дела с… ней? Как ее зовут? — С Беттиной. С Беттиной все хорошо. — Вы по-прежнему встречаетесь? — Да. — Вместе спите? — Так точно. — Замечательно! На нее можно положиться? — голос Элис стал выше почти на полтона. — Вполне. — Я забыла, чем она занимается? Она работает в полиции? Он улыбнулся Элис. Он знал, что она знала. — В центральном управлении. — Ну конечно! Точно-точно. Фредрик отодвинул деревянный стул, встал, собрал грязные тарелки. Ему захотелось сменить тему. — Кстати, ты знала, что этот дом называется Хейнекегорен? Его назвали в честь построившего его архитектора Георга Хейнеке. Элис вопросительно взглянула на него. — С каких это пор ты интересуешься архитектурой? — Мне всегда нравились красивые вещи, — сказал он, кивком головы показав в ее сторону. Она пропустила это мимо ушей. — Наш полицейский психолог рассказал мне об этом. Элис обеспокоенно сморщила лоб, что ему ужасно не нравилось: «Почему он не рассказал об этом раньше? Черт возьми. Сказал только теперь». — Ничего серьезного. У меня опять было несколько приступов. Он считает, что это страх. Фредрик глупо улыбнулся. — Он считает, что это связано со стрессом. Мне рекомендовали меньше работать. Так что отпуск будет очень своевременен. Жду не дождусь, когда увижу детей. Элис посмотрела на него с сочувствием, как на беспомощного ребенка. Это значило: «Я знаю тебя. Знаю лучше, чем большинство людей. Лучше, чем все остальные. Я знаю, что живет внутри тебя». — И как тебе этот психолог? — Понятия не имею, я же ходил только для галочки. Она вопросительно вскинула голову. — Один из моих начальников оставил ему сообщение, что беспокоится за меня. Мне нужно было получить штамп, чтобы продолжить работу. Элис надела дорогой прозрачный дождевик. Фредрик проводил ее в коридор. — Ты поймешь, если я не приеду на похороны? Слишком долгий путь для меня и детей. Якоб и София едва с ней знакомы. — Я на это и не рассчитывал. Я вполне справлюсь сам с похоронами матери. Она дотронулась до его щеки. — Беттина придет? Он кивнул. — Хорошо. Может быть, она все-таки не так плоха. Элис выдавила улыбку, и они ненадолго обнялись на прощанье. — Береги себя, Фредрик. Дети очень ждут тебя. Они скучают по отцу, знаешь ли. Позаботься о том, чтобы им было хорошо. — Ага, — ответил он и хлопнул ее по ягодице. Едва Фредрик успел открыть банку «Карлсберга», как зазвонил телефон. Он не стал подходить: пусть автоответчик сделает свою работу. Фредрик неспеша допил пиво и потянулся к мобильному телефону на столе. Звонила Сюнне Йоргенсен — его начальница, одна из руководителей отдела по борьбе с насилием и преступлениями, совершенными на сексуальной почве в управлении округа Осло. — Фредрик, позвони мне. В общине Сульру произошло массовое убийство. Я отправила за тобой машину. Глава 6 Тяжелые капли дождя ударяли о лобовое стекло. Дворники молотили неустанно, стряхивая воду. Едва Фредрик успел взглянуть на просторы Маридалена, как их машина уже промчалась мимо. Около развалин церкви Святой Маргариты на северном берегу озера Маридалсванне сидевший за рулем молодой полицейский выключил синюю мигалку и снизил скорость. Хотя с Иванова дня прошло всего две недели, стояли густые сумерки. Даже заядлые велосипедисты остались дома этим вечером. Они свернули с главного шоссе. Чуть выше на склоне поля заканчивались и начинался густой еловый лес, сквозь который пролегала гравиевая дорога. Через некоторое время синие и красные сигнальные фонари автомобиля осветили деревья. Полицейские остановились в конце длинной череды патрульных машин и карет скорой помощи. — Спасибо, что подвез, — поблагодарил Фредрик и взял свой дождевик с заднего сиденья. Воздух был холодным, и запах дождя перебивал запах сырой земли и мха. Фредрик увидел, как кто-то низкорослый со светлыми нагеленными волосами машет ему, подзывая к пушистому еловому дереву. Это была помощник комиссара полиции Сюнне Йоргенсен. — Добрый вечер, — сказала Сюнне на вдохе. Сверкнув зажигалкой, она выпрямилась и сделала глубокую затяжку. Сигарета потрескивала. Ее круглое лицо с маленьким плоским носом и ненакрашенными глазами на секунду стало умиротворенным. Сюнне пыталась нащупать карман в дождевике, чтобы убрать туда пачку сигарет. — А разве он добрый? — спросил Фредрик. Она поморщилась. — Творятся жуткие вещи, Фредрик. У нас пять трупов. Все люди убиты несколькими выстрелами в упор. С одним расправились прямо в его спальне. Он был в пижаме. Ни раненых, ни выживших нет. Сюнне нащупала карман.