— Спасибо! Исправлю. Хотя со стороны это и не заметно. Вторую пару я сделал ещё быстрее по отработанной схеме. А ещё через час сделал и бермуды. Там вообще было всё просто. Отрезанные штанины выбрасывать или пускать на тряпки я не стал. Выбрасывать жалко. Спать совсем не хотелось, несмотря на позднее время. Какой-то кураж я поймал… Когда всё у портного получается, то азарт не покидает до тех пор, пока не начинаются кривые строчки… А у меня пока всё ровно. Леха ушёл спать. Ему уже стало скучно. Я спросил разрешения у тёти Наташи поработать «после отбоя». Она разрешила. Только сказала, чтобы я не особо шумел. Звукоизоляция в хрущёбах не самая лучшая. Пообещал ей. Хотя некоторые моменты из того, что я задумал, требовали и молотком постучать. Ведь кнопки и заклёпки на клей не посадишь и ниткой не пришьёшь. Ладно… Заклёпки утром поставлю, ежели чего. * * * Когда меня ближе к четырём часам утра всё-таки сморил сон, у меня уже были готовы два простеньких рюкзачка из джинсовых остатков и обрезков, а ещё средних размеров спортивная сумка, тоже крутая для этих времён. Джинсовая, с карманом на боку. А на кармане вполне себе «фирменная» бирка нашита типа: «Левис». Ну, круто же… Засыпал я, вполне довольный собой. Последняя мысль с которой я окончательно провалился в царство Морфея была: «Надо будет Анечке что-нибудь прикольное сшить…» Глава 18 Грандиозные глобальные проекты и мелкие интриги. 13 июня. 1974 год. Москва. Новогиреево. — Это ты вчера сделал всего за пол дня? — удивлённо спросил Васин, разглядывая рюкзаки сумку и несколько пар штанов разной длины. — Днём мы с Лёшкой спали после обеда. А это я сделал за вечер. Но Лёха мне помогал. — Врёт он! — безапелляционно заявил брат. — Я у него всего лишь манекеном работал, а он в меня булавки втыкал. — Да… Удивил. В очередной раз удивил. Ловко у тебя получилось. — Это я готовые изделия перешивал. Там не сложно было. — А вот это? — Васин взял в руки рюкзак и стал его крутить в руках. — Ну-ка надень! Я надел на себя рюкзачок. Лямки под себя я ещё вчера подогнал. — Сам придумал? — Да Вы что, Игорь Анатольевич? Заплечный мешок уже давно известен. И ранец в армии используют. А у туристов рюкзаки… Я просто попытался совместить рюкзак и ранец. — Вот в этой простоте решения и скрывается порою новое открытие. У тебя-то открытием тут не пахнет, но я бы показал кое кому твоё изделие. Выкройки есть? — Нет. Я так… На глазок делал. Но могу схему нарисовать. — И как это будет называться? — Городской рюкзак. Можно носить как на двух. Так и на одном плече. Шить можно не обязательно из джинсовой ткани. Можно снабдить дополнительными карманами. А для девушек можно сделать поменьше размером и украсить вышивкой, например… — То есть у тебя уже готово целое исследование, как расширить ассортимент товаров народного потребления. — Боюсь, что пока у нас там наверху проверят, посовещаются, поставят в план на следующую пятилетку… Иностранные капиталисты уже сопрут у нас идею и нашьют рюкзачков на любой вкус, и снова спекулянты будут втридорого продавать нашей молодёжи импортные товары. — И что ты предлагаешь? — Сперва идею быстренько расширить с точки зрения модельного ряда. Запатентовать. И выпускать на маленьком предприятии типа того цеха, в котором мы вчера побывали. Кстати. а туда нельзя ещё раз съездить? — Наглец! — улыбнулся Васин. — Каков наглец. Тебе мало? — У меня ещё много всяких идей. — Каких, например? — Небольшая поясная сумка на ремень. Типа армейского подсумка, только поэстетичнее. — Для чего? — Лето. Жарко. Люди ходят в лёгкой одежде. В такую сумочку можно положить документы, деньги, ключи… В кармане иногда даже паспорт от пота может промокнуть. — Согласен. А ещё что? — Сумка на колёсиках. — Зачем? — Чтобы бабушка идя в магазин за продуктами могла и капусту купить и картошку. Катить лучше чем тяжести в руке нести. Тележка может быть отдельно от сумки. Поэтому сумку можно менять. Используя разные модели. И ещё можно сделать чемодан на колёсах. Вы видели как маленькие пионеры тащат большой чемодан, когда их родители провожают в пионерлагерь? Жалкое зрелище. — Такой чемодан на колёсах уже есть за границей. — Я видел в кино. Там просто приделали колёса снизу и тянут за ремешок. У меня проект совсем не такой. — А ты, что предлагаешь? Пришлось мне браться за карандаш и рисовать в тетрадке раскладную тележку. Сумку отдельно. Сумку на тележке… Чемодан вертикальный со встроенными колёсами и выдвижной ручкой. Вид спереди. Вид сбоку и так далее. Пол тетрадки изрисовал. — И, кстати, Игорь Анатольевич, обязательно надо на всё, на каждый чих оформлять авторское свидетельство и международный патент. Капиталисты, если не смогут украсть идею, будут вынуждены покупать это за валюту, а валюта стране нужна всегда. — Ну, ты стратег… Уверен, что это всё получится? — Если мы это не сделаем, то через пять-семь лет это сделают за рубежом, а мы будем кусать локти. Помяните моё слово! Задумчиво глядя на меня, Васин поглаживал рукой подбородок. — Что-то в этом есть… Мне надо посоветоваться со специалистами. — А эти Ваши специалисты не сопрут у меня эти идеи? А то, как всегда получится, что накажут невиновных, а наградят непричастных. — Но тебе всё равно придётся обращаться к специалистам. — Зачем? — А ты сможешь составить грамотную заявку на изобретение? — Если мне покажут несколько образцов или ознакомят с правилами заполнения таких заявок, то смогу. — И чертёж начертишь? — Если покажут образец… — Ясно… — Только если Вы в этом не будете участвовать — ничего не получится. — Почему? — Умные дяди с высшим академическим образованием, сидящие на важных должностях в науке, очень не любят так называемых выскочек. А я такой весь красивый и молодой, как раз очень на выскочку похож. Так что к гадалке не ходи, эти дяди не пропустят мои заявки даже к обсуждению. Докопаться ведь и до столба можно. «Не там стоишь… Зачем прямой?». Придерутся к ширине левого поля в напечатанном документе и отправят в мусорную корзину. Правда могу предложить помощь, но попросят, чтобы и их фамилия встала в авторском свидетельстве… — Да ладно… — Есть такой старый анекдот, а может и даже быль… Помните как Архимед открыл свой закон: «Всякое тело, погружённое в жидкость…» — Помню. В школе я тоже хорошо учился. — Так вот… Никто не помнит, на чём записал свой закон Архимед, на восковой ли табличке или на пергаменте, но подписей под законом было больше чем одна. Подписался владелец термы, в которой Архимед принимал ванну. Поставили свои подписи водонос, дровосек, истопник, массажист и подстригатель ногтей на ногах…