— Саш. Я думаю, что первое время надо вести себя так, как вели бы себя братья Тихие, попав из «ужасного» детдома в человеческие условия… Восхищаться щедростью кураторов, принимать как должное заботу и отвечать послушанием. Мы же сироты, а нас тут пригрели, одели… — Главное палку не перегнуть в этом. Фальшивая благодарность так же видна, как и фальшивая улыбка. — Придётся постараться. Хотя бы первое время… Но через какое-то время, я бы организовал где-нибудь берлогу. Так… На всякий случай. — Как говорил поручик Ржевский: Случаи разные бывают. — Это, когда он, собираясь на бал-маскарад, задницу вазелином смазал? — Да… — И ведь он был чертовски прав… * * * Блин… Неужели мы с Лёхой, одетые в одинаковую одежду представляем магнит для идиотов. Ну ещё бы… Такие одинаковые… А ещё и одежда новенькая и чистенькая. Ну, сразу же видно — маменькины сынки, домашние мальчики. — Эй, одинаковые! Закурить есть? — Не курим… — отвечаю я, а сам заслоняю Лёшку и шепчу ему: — Не лезь! Перед нами стоят три типичных гопника. Может наши ровесники, может чуть постарше. — А если найду? — звучит издевательский голос. Думать некогда. Пробиваю в солнышко тому, кто ближе, а после сразу бью его же снизу вверх в челюсть. Минус один. — Эй, убогие! Вам тоже прикурить дать, или одну на троих покурите? — Ты чё сделал, козел? — Следи за базаром, сявка! За козла я тебя на перо посажу и моргать заставлю. Я сплюнул на землю перед собой. Двое оставшихся на ногах гопников смотрели на меня, как на явление Христа народу. В их мозгах явно заскрипели все шарики и ролики. Картина получалась очень нереальной. Это всё равно, что худенькая девочка с белыми бантиками и скрипичным футляром в руке, закурила бы сигарету на автобусной остановке и послала бы матерно бабушку, которая бы посмела сделать ей замечание. — Чё молчишь? — глядя в упор на одного из «сявок» спросил я. — Язык проглотил? — Ты кто? — наконец-то выдавил он из себя. — Я — Саша Тихий. А ты кто? Под кем ходишь? Или ты баклан залётный? «Залётный баклан» хотел что-то мекнуть, но кажется подавился буквами… — Забирайте своего обмылка и валите на хрен! Гопники не замедлили исчезнуть, подхватив своего дружка, который только-только начал приходить в себя, хлопая глазами… * * * — Ты чего за пургу им прогнал? — Лёха! Я за тебя испугался. Тебе же только вчера швы сняли. — Да нормально уже всё. Я бы вписался… Но ты их как кроликов одним базаром развёл. Красава! — Ну, а что было делать? Их трое… — А на фига ты настоящим именем назвался? — А кем мне надо было назваться? Сильвестром? Или Япончиком? Саша Тихий — звучит солидно. Впрочем, как и Лёша Тихий. — В кино пойдём? — Неохота… Знаешь, я очень соскучился по Анечке. — Она тебя что? Околдовала? — Типа того… Помнишь в «Маленьком принце» была фраза: «Мы в ответе за тех, кого приручили.» — А ты её приручил? — Нет. Ей было плохо и грустно. А я решил проявить к ней… Заботу, что ли… Не знаю, как это правильно назвать. Вроде как поделился с ней теплом своей души. — Тебе не кажется, что это похоже на энергетический вампиризм? — В смысле? — Ну, как… Она вкусила твоего тепла, твоей энергии. Её понравилось и она желает ещё. Ну, а ты, как жертва вампира, жаждешь снова поделиться с ней. Это зависимость… — Да, ну тебя с твоими теориями! У меня тут идея появилась одна… Ты же помнишь, что в эти годы хорошего шмотья особо не было, кроме как в «Берёзке». — Мне по фигу в чём ходить… — Мне тоже. Но я не хочу, чтобы мы были всегда одеты во всё одинаковое. Когда нам понадобиться кого-нибудь разыграть, то мы можем нарядиться в одно и то же. Но в другое время можно и разными побыть. Как ты считаешь? — А конкретно, что ты предлагаешь? — Во время перестройки я научился неплохо шить. Мы с одним товарищем даже на Рижском рынке продавали то, что сами шили. — Не знал… — Я тебе просто не рассказывал. А потом у меня был эпизод, когда я жил с одной женщиной. У неё дочка была. Так я такие шмотки классные делал… — Ты прямо, как Пьер Карден и Слава Зайцев в одном лице. — Не… Я всего лишь брал выкройки из «Бурды» за основу, а дальше фантазировал с деталями. Самое главное это найти фурнитуру… Молнии, кнопки, клёпки и так далее. — А ткани? — Иногда из обычных тканей можно такое сделать… Сразу никто и не поверит, что это самострок. — Джинсу бы достать… — Можно взять похожую ткань, а потом покрасить. — В индиго? — Не обязательно. Чёрные джинсы — тоже джинсы. А можно сделать прорыв в моде. Сшить брюки типа карго, с кучей карманов. Толстовку с капюшоном. Да много чего можно сделать… Опыт у меня есть. Осталось только найти швейную машинку, желательно электрическую… А если ещё и оверлок будет… Я даже замечтался. У меня уже перед глазами разворачивались выкройки, перспективные модели одежды, которые я могу сделать… — Хватит мечтать, Саня! Пошли уже домой! Время обеденное. Тётя Наташа уже наверное супчик какой-нибудь сварила… Хочу щи зелёные со сметаной и яичком… — Попроси её! Думаю, что она сделает. Не сегодня, так завтра… * * * Борщ, сваренный нашей кормилицей, был ничуть не хуже щавелевых щей. И сметанка была, и зубчик чеснока, который я натёр на сухарик из чёрного хлеба, предварительно посыпав его солью. А после обеда я попросил Наталью связаться с Игорем.