– К чему боевая раскраска, эльфенок? – настаивал я. Она покачала головой, и на глаза ее навернулись слезы. – Не надо, Остин. Пожалуйста, больше об этом не спрашивай. Иначе я не выдержу! Склонив голову, я сдался. – Я устала, – вдруг сказала Лекси и резко встала. Я быстро поднялся следом и взял ее за руку, переплетая наши пальцы. – Тогда ложись. – Я указал на стоящую позади кровать. – НЕТ! – воскликнула Лекси, похоже, чуть громче, чем собиралась. Я в ответ лишь поднял бровь. – Мне нужно вернуться в свою комнату, – пояснила она, широко раскрытыми глазами уставившись на дверь. Но мне не хотелось ее отпускать. С Лекси что-то не так, и пока она ведет себя подобным образом, не стоит глаз с нее сводить и оставлять одну. Одна лишь мысль об этом вызывала тревогу. Шагнув к ней вплотную, я выпустил руку и коснулся ладонями ее лица. – Останься со мной. Просто не уходи. Мы ляжем на кровать и поговорим. Познакомимся друг с другом. Какого хрена ты убегаешь? – Во взгляде ее читалась нерешительность. Я склонился ближе и прошептал ей на ухо: – Останься со мной. Обещаю, если не захочешь, я даже не прикоснусь к тебе. Честно говоря, просто не могу отпустить тебя в таком состоянии. Стоило дать обещание, и мне тут же захотелось до нее дотронуться. И очень сильно. Маленькая эльфийка меня зацепила. – Если обещаешь держаться на расстоянии, я ненадолго останусь, – в ответ прошептала Лекси, и я, отпустив ее, облегченно вздохнул. Значит, Лекси не хотелось, чтоб я к ней прикасался? По крайней мере, хоть что-то прояснилось. Обойдя девушку, я растянулся на кровати, сунул подушку под голову. И взглянул в сторону Лекси. Она стояла посреди комнаты, наблюдая за мной, и выглядела при этом чертовски мило. Платье на ней казалось слишком велико для хрупкого тельца ростом в пять футов, ботинки – чересчур громоздкими для тощих ног. Вьющиеся черные волосы липли к лицу, как у какой-нибудь сумасбродки двадцатых годов прошлого века, а ярко-красные губы нервно сжались. Я ощущал себя злобным зверем, пытающимся завлечь невинную девственницу в свое логово. – Эльфенок, я не стану делать того, что ты не хочешь. Так что иди сюда и ложись, черт возьми, – проговорил я, и даже самому показалось, что голос прозвучал хрипло. Она сделала четыре шага вперед с таким видом, будто шла по «зеленой миле»[35], и встала коленями на матрас рядом со мной. Потом, не сводя с меня взгляда, вытянула ноги и легла напротив. – Тебе удобно? – спросил я. Кивнув головой, она шевельнула губами: – Да. – Ты когда-нибудь была в постели с парнем? Она тут же покраснела, и я хмыкнул. – Нет, никогда. Я прежде особо не общалась с парнями, и точка. – А как же в школе? – спросил я. Вероятно, в то время она тоже входила в группу поддержки. А значит, вокруг нее крутилась куча футболистов. Лекси опустила глаза. – Последние пару лет перед выпуском из школы я училась на дому. И группа поддержки оказалась на время забыта. Я вернулась лишь несколько месяцев назад. Я нахмурился. – На дому? Какого хрена тебе захотелось учиться дома? Лекси невесело хмыкнула. – Мне не хотелось, Остин. Просто так сложились обстоятельства. Школа для меня… оказалась слишком трудной. И домашнее обучение стало единственным приемлемым решением. Придвинувшись ближе, я выдавил: – Над тобой издевались или что-то в этом роде? Лекси покачала головой и принялась теребить свободный край белой льняной простыни. Потянувшись, я сжал ее руку, но девушка так и не взглянула на меня. Она что-то скрывала. И мне чертовски хотелось это узнать. – Эльфенок, посмотри на меня, – строго потребовал я. Вздохнув, она подчинилась. – Над тобой издевались? Поэтому ты не ходила в школу? Лекси ничего не ответила. Поэтому я ждал. Две минуты. Держа девушку за руку, я долгих две минуты наблюдал, как она раздумывала над ответом. – У меня были кое-какие проблемы… в школе, – наконец, призналась она. Но меня не устраивало это объяснение. Я жаждал подробностей. Желал знать, насколько она пострадала и, по возможности, кто в этом виноват. Мне всячески хотелось защитить маленькую эмо-эльфийку. Весьма странное для меня чувство, но тем не менее искреннее. – Какие проблемы? – подсказал я. Лекси крепко зажмурилась, а, вновь открыв глаза, тихо проговорила: – Проблемы с телом. Некоторые… – Она вздохнула и добавила: – У меня были кое-какие проблемы с телом. Растерянный, я взглянул на кровать, осмотрел крошечную фигурку, пытаясь понять, какие проблемы с телом могут быть у кого-то вроде нее. Миниатюрная, подтянутая, в хорошей спортивной форме, она отлично выглядела. Разве что казалась чуть более худой, чем следовало. Но, несмотря ни на что, была чертовски особенной. Заметив интерес к своей фигуре, Лекси отдернула ладонь, что я держал, скрестила руки на животе и сжалась в позу эмбриона. В огромных зеленых глазах читался страх. – Лекси? Какого хрена… – Не смотри на меня так! Не выношу, когда меня разглядывают! – как-то надрывно проговорила она. – Я не разглядывал! – процедил я сквозь стиснутые зубы. В ответ на мою ложь она лишь сузила глаза. – Ну, ладно, признаю. Но, черт возьми, я просто пытался понять, что за проблемы у тебя возникли! Я не разглядывал тебя, эльфенок. Я не настолько засранец. Лицо ее раскраснелось и, судя по опущенным векам, она мне не поверила. Придвинувшись ближе, я оказался почти рядом с ее телом. – Эльфенок, расскажи, почему ты училась на дому. – Не могу… – Расскажи, почему ты училась на дому, – оборвал ее я. – Нет, не могу… – Эльфенок, ради всего святого! Скажи, какого хрена ты училась дома! – воскликнул я, кажется, слишком громко. – Потому что у меня была анорексия! Доволен? – закричала она и вцепилась мне в футболку. – У меня была анорексия, – повторила она, и глаза ее наполнились слезами. – Анорексия… – Она вдруг замолчала, и слезы хлынули потоком. «Анорексия?» Твою мать. Я даже не знал, что сказать. Лекси уткнулась лбом мне в грудь, и слезы теперь капали на мою футболку. Хотелось притянуть ее ближе, но я обещал не прикасаться. Но когда Лекси всхлипнула, не выдержал. И, подняв руки, медленно обхватил ее голову и крепко прижал к себе. Лекси даже не вздрогнула от нежеланного прикосновения. И сердце бешено забилось в груди. – Тсс-с, эльфенок, тише. Все хорошо, – утешал я. – Нет, Остин. Ничего хорошего, – прошептала она. – Я так устала бороться. Отбиваться от него. И почти ему сдалась. От этих слов я замер и, подняв ее голову со своей груди, взглянул прямо в покрасневшие глаза. – От кого ты отбивалась? И кому решила сдаться? Пытаясь оправиться от недавних рыданий, Лекси икнула и проговорила: – Искушающему внутреннему голосу… отчаянному соблазну вернуться обратно и позволить ему управлять собой. От безысходности, звучащей в ее голосе, меня охватил ужас. – Хочешь сказать, ты до сих пор воюешь с этой дрянью? Когда ты говорила про школу, я решил, что ты исцелилась. Лицо Лекси словно застыло, превратившись в маску, и она прошипела: – Исцеления не существует. Ненавижу это чертово слово! Я не исцелилась. Не от этой проклятой и страшной болезни. – Но… – Это как у тебя с Холмчими. Связь не заканчивается никогда. Ты попал в банду в юности, и она в жизни тебя не отпустит. Твои слова. – Услышав это, я резко замер. – Что ты сказал, когда я предложила свести татуировки лазером, чтоб избавиться от Холмчих? Ах, да, что это так не работает. Вот и у меня с едой то же самое. Соблазн уклониться от пищи присутствует всегда. И никуда не денется.