Но желание прижать к себе женщину вряд ли проистекает из осведомленности о существовании самого института брака. Возможно, Аэдо – поскольку был собран Верховным стором – и сам до конца не понимает собственных ощущений? А я? Сама я что по этому поводу думаю? Я вздохнула, и нахлынула печаль – такая родная и привычная. Что могла об этом думать? Только то, что когда-то я любила Александра Вейна, а потом его убили девиране, но Алекс… такое впечатление, что он никуда не делся. Я до сих пор иногда думаю о нем, как будто он жив и просто уехал в командировку. Алекс все еще был со мной. Более того, мысли о том, что он уехал, так и не позволили мне хотя бы попытаться сойтись еще с кем-то. Вернее, были жалкие попытки, но все те мужчины казались мимолетной тенью на водной глади. Александр Вейн по-прежнему был где-то там, недосягаемый, но страшно близкий. Я поморгала, стремясь высушить набежавшие слезы, остановилась – как раз там, где коридор закончился, а дальше начиналось помещение, где мы с медиумом Аэдо ужинали. Сам он был уже там. Черный силуэт, к которому я начала привыкать, на фоне огромного, во всю стену, панорамного окна, а за ним все так же плавала изогнутая губка даториума, словно спрыснутая тускло-серебряными каплями. Капли шевелились, и теперь я уже знала, что это – альхьес и что они кормятся с поверхности даториума. Я коснулась виска. Уж лучше разговаривать сообщениями, чем слушать неживой голос медиума. «Доброе утро!» – подумала я, транслируя сообщение адресату. Неподвижная до этого черная фигура дрогнула. Он повернулся ко мне так стремительно, словно ждал. «Доброе утро, Маргарита. Можно, я буду называть тебя Марго? Мне было бы приятнее так». Я пожала плечами. Как раз в этот миг из бокового прохода к столу поспешила вчерашняя крокобелка с подносом в подвижных лапах. Интересно, отчего он сделал слугу именно таким? Впрочем, узна́ю… «Можно. Я не против». В ответ получила образ улыбающейся мордашки. Да, определенно, лучше общаться сообщениями. И привычнее, и не вздрагиваю от синтезированной замогильной речи. Крокобелка тем временем принялась составлять на стол содержимое подноса: блестящий металлический кофейник, чашки, вазочку с джемом, масло, корзинку с маленькими круглыми булочками… «У нас сегодня очень человеческий завтрак», – подумала я. «Мне казалось, что тебе будет приятно, если обстановка будет максимально приближена к той, к которой ты привыкла». «Кстати об обстановке… Мне было бы очень приятно, если бы мое белье не убегало от меня ночью». «Это просто смена белья», – пожал плечами он, по-прежнему стоя на фоне окна и сцепив руки за спиной. «Но мне будет приятно, если, максимально приближенно к привычной обстановке, у меня будет право это белье с себя снимать самостоятельно». «Хорошо, я перепрограммирую твою кровать». «И главное, чтобы моя кровать меня не съела так же, как белье». Аэдо вздрогнул и прислал мне в ответ веселую мордочку, которая заливалась смехом, разбрызгивая слезы. «Твоя кровать может тебя спрятать, если на то возникнет необходимость. Это я тоже запрограммирую». «А я там не задохнусь?» «Определенно нет». И он сделал жест, приглашая к столу. Крокобелка отступила на пару шагов, и я еще раз внимательно ее оглядела. В самом деле крокодил, сидящий на задних лапах и задравший хвост. Ну что за фантазия у медиума? Нет чтобы сконструировать альхьес в виде красивой девушки или хотя бы в виде чопорного дворецкого. Я села, стульчик подо мной привычно всколыхнулся и замер. Аэдо собственноручно налил мне самого настоящего кофе – и пах он превосходно, как кофе. Я, поглядывая то на расчерченную сотами тьму под капюшоном, то на терпеливо ждущую крокобелку, взяла круглую булочку, разрезала ее вдоль и принялась неторопливо мазать маслом. «Что мы сегодня будем делать?» – поинтересовалась у Аэдо. Он тоже налил себе кофе, скрупулезно отмерил две ложечки сахара. Затем снял крышку с глубокой тарелки. Я заглянула туда и невольно поморщилась: белковый коктейль. Очень полезный, очень питательный и совершенная дрянь на вкус. «Что захочешь». «Я не знаю, чего хотеть», – соврала я. В сообщениях легко лгать. В них нет эмоций, одни буквы и, быть может, эмоциональные иконки. А на самом деле мне хотелось убедиться, что с моим папой все в порядке. Вообще, хотелось полететь и забрать его из лаборатории, и чтобы он жил здесь, с нами, но… Неизвестно, чем закончится эта авантюра Аэдо по спасению малознакомой женщины. И неизвестно, где на самом деле безопаснее. «Тогда мы будем просто жить», – получила я ответ. С этим сложно было не согласиться. «Верховный стор уже узнал, что я здесь?» Аэдо качнул головой: «Нет». «Но как же даториум? Вы же все знаете… И обо всех». Медиум меланхолично помешал ложкой коктейль, зачерпнул этого мерзкого на вид розоватого киселя. Полная ложка исчезла в темноте интерфейса. «Позволь мне пояснить, Марго. Сама суть даториума, она весьма интересна. Даториум – как наносная порода на дне водоема. Информация, которая циркулирует во Вселенной, постепенно оседает в виде объектов даториума. Любая информация. Но здесь ключевое свойство даториума – это то, что информация оседает там с некоторой задержкой. Что-то раньше, что-то позже». «И что-то – никогда?» «Нет. Когда-нибудь, но период времени, когда в даториуме окажется та или иная информация, предсказать практически невозможно. Вот с убийством Эрлы все случилось быстро, буквально в течение пары часов. Информация о том, что я поставил подпись на брачном договоре и он был сохранен в реестре Альянса, пока не попала в даториум. Возможно, это дело следующей минуты. А возможно, еще нескольких часов». Я задумчиво жевала булочку с маслом. Интересно получалось с этим даториумом. Но учитывая размеры Вселенной… «Какова же тогда скорость распространения информации?» – спросила я. «Так ведь мы имеем дело с различными объектами даториума, которые нарастают в разных локациях. Там, где больше источников информации, Марго. Этот вот даториум вырос на границе Альянса. Другой объект вырастет еще где-нибудь. Собственно, в этом ничего удивительного, законы информации таковы, что удобнее хранить ее там, где ее источники, правда ведь?» Я кивнула. Правда. Даже мой локальный банк данных путешествовал следом по узлам сети, располагаясь там, где находилась я. Другое дело, что все это обеспечивалось искусственным образом, а даториум вырастал сам. «Люди просто еще не добрались до основных законов информации», – пришло сообщение, украшенное радостным смайликом. «Но если ты будешь старательно передавать своим всю полученную от меня информацию, доберутся быстрее». – И подмигивающая рожица. «Ты серьезно? – Я чуть не поперхнулась кофе. – Кстати, ты так и не очертил мне круг тех данных, которые могут быть переданы». «Мы обсудим это чуть позже». «И раз уж зашла речь, не забывай, что меня хотят использовать как точку входа в сеть. Наверняка что-то задумали». «Из их разговоров, которые я уже обработал, следует, что они хотят все здесь уничтожить». «Что?!! И ты так спокойно об этом говоришь?» – Я огорошенно уставилась на медиума. «Но пока у тебя нет доступа к базовой сети и пока они не подготовили программных агентов, которые внедрятся в наши системы, у нас еще есть немного времени». «А дальше? Аэдо, что будет дальше? Если не дать им это сделать, то… Они не отстанут от меня. Они будут меня шантажировать». Он продолжил невозмутимо поглощать свой отвратительный коктейль. «Иногда, Марго, невозможно запланировать все. Именно для этого и существует такая вещь, как горизонт планирования…» «Я знаю, – прервала я его, – но от этого не перестаю думать о том, что дальше». Рисунок сот девиранина из оранжево-желтого сделался нежно-золотистым. Не знаю, как это трактовать. Изменилось настроение? Его что-то встревожило? Или еще что? «Я буду думать обо всем этом, но в нужное время. Не волнуйся. Просто… Отдохни. Мне кажется, что тебе нужно немного отдохнуть и забыться». Забудешься тут… Я допила кофе и растерянно посмотрела на Аэдо. Как жаль, что я не могу видеть его лица. Пожалуй, я бы чувствовала себя куда комфортнее и спокойнее, если бы… пусть это лицо и изуродовано. Но я бы могла видеть глаза. Даже просто посмотрев в человеческие глаза, можно почувствовать поддержку, а тут – непроницаемая завеса тьмы в трещинах света. Почему бы Верховному стору не организовать интерфейс как-нибудь по-другому? Что на самом деле он хочет спрятать от любопытных глаз? «Знаешь, я была бы признательна, если бы ты мне скинул информацию о цивилизации девиран. Ту, в которой нет ничего секретного, которую, если и украдут, будет не жалко». «Хорошо, – кивнул он, – после завтрака я тебе все пришлю». * * * Что мне начинало определенно нравиться в моем «муже», так это то, что он не пытался навязывать своего общества. По окончании завтрака прислал мне цифрографию розы в узком вазоне и сообщение о том, что я могу заниматься чем пожелаю, а ему нужно уделить время управлению кораблем, который хоть и дрейфовал поблизости от даториума, но все-таки требовал корректировки курса. После розы он прислал ссылку на локальное хранилище данных, где я могла ознакомиться с историей цивилизации девиран, потом встал со своего стульчика, элегантно поклонился и ушел. Я тоже поднялась из-за стола, все еще косясь с опаской на крокобелку и в который раз задаваясь вопросом, почему же именно так, а не в виде, скажем, гуманоида. Крокобелка смотрела на меня безразлично, как и должен смотреть кибербионик. Обойдя ее по широкой дуге, я снова углубилась в переплетение коридоров, не забывая поглядывать на отрисованный программой навигации маршрут. В моей каюте за прошедшее время ничего не изменилось. По стенам пробегали едва заметные световые импульсы. Напротив входа, если пересечь пространство комнаты, возвышалась кровать, чем-то уже напоминающая плоский и поросший мхом валун. Стоило войти в комнату, как дверь-мембрана моментально затянулась, отрезав меня от прочего пространства корабля, и тут же под потолком загорелись небольшие зеленоватые огоньки, придавая моей странной каюте уютный и даже романтичный вид.