Дэвид уехал обратно в школу, по-прежнему не теряя надежды, что начальная офицерская подготовка, полученная в интернате, позволит ему записаться в действующую армию. По всей стране был объявлен призыв добровольцев, и в желающих не было недостатка, но, похоже, пятнадцатилетних мальчишек в армию всё же не брали. Китти повсюду ходила с бумажным британским флагом, но позабыла о нём в тот же миг, когда папа принёс ей новенький школьный ранец. Ранец так и остался пустым, хотя уже наступило первое сентября и сегодня им с Иви предстояло впервые отправиться в школу. Они обе не знали, что именно нужно приносить с собой на уроки, но Китти не терпелось скорее стать школьницей. Позавчера Иви проснулась посреди ночи и увидела, что дверца шкафа распахнута настежь, а её младшая сестрёнка дремлет в обнимку со своим школьным сарафаном. Сарафан был по-прежнему ей длинноват, но уже не так сильно, как раньше: Иви упросила Сару, мамину горничную, его укоротить. Сара сначала насупилась, но в итоге всё-таки согласилась. Иви, краснея и заикаясь, предложила ей плату из своих собственных карманных денег, и, кажется, именно это решило дело. – Вы в своём уме, мисс?! – Сара даже немного обиделась. – Ишь что удумали! Денег я, знамо дело, у вас не возьму. Хотя подшивать ваши одёжки – это уж точно не моя работа. О чём только думала ваша мама, когда увольняла мисс Дженнингс! – Мама просто… расстроилась… – пробормотала Иви. – Из-за… всего. – Ну да, так. Мы все горюем. Бедный малыш. Вот ведь как в жизни бывает… – Сара тяжело вздохнула. – Ладно, несите этот ваш сарафан, мисс. И приведите сестрёнку. Мне ж надо знать, сколько там подшивать. Иви кивнула: – Спасибо, Сара. Большое спасибо! Когда Сара увидела Китти в почти подметающем пол сарафане, она пришла в ужас. Кухарка тоже схватилась за голову, воскликнув «Батюшки святы!». Иви слышала их приглушённый разговор, когда они вдвоём ползали на коленях вокруг Китти, подкалывая и примётывая подол. Фраза «О чём только думает их мать!» звучала неоднократно. Если бы Иви не делала вид, что не слышит, она бы ответила сразу, не задумавшись ни на секунду. Мама думает о чём угодно, но только не о своих дочерях. Сегодня за завтраком папа снова с досадой тряхнул газетой и пробормотал: – Всё ещё отступают. – Что? – рассеянно спросила мама. Она ничего не ела, но перед ней на столе стояла чашка с горячим чаем, который ей налила Иви. Папа выглянул из-за газеты и улыбнулся маме. Когда он улыбался, в уголках его глаз появлялись морщинки. – Читаю военные сводки. Новости неутешительные. После битвы при Монсе наши по-прежнему отступают, но храбро сражаются в арьергардных боях. – А… – Папа… – тихо проговорила Иви, – нам, наверное, уже пора идти в школу? Услышав эти слова, Китти в нетерпении привстала со стула. Она тоже ничего не ела. Она так волновалась перед первым днём в школе, что у неё совершенно пропал аппетит, и все свои тосты она потихоньку скормила сидящему под столом Брэнди. Да, Китти привстала, но тут же села обратно, не желая привлекать к себе внимание. Они с Иви до сих пор с трудом верили, что им разрешат ходить в школу, хотя папа сказал, что он уже оплатил их первый год обучения. Иви особо не нервничала. Именно потому, что не была уверена, будет ли школа вообще. Даже утром, надевая школьную форму, она почти не волновалась. Но теперь её сердце внезапно забилось так сильно, что, казалось, оно сейчас выскочит из груди. У неё почему-то ужасно замёрзли руки, и она зажала ладони между коленями, чтобы их согреть. Но папа спокойно, без всякой спешки достал из жилетного кармана часы и, откинув крышку, взглянул на циферблат. – Да, пожалуй, пора, – сказал он и вдруг нахмурился, очевидно только сейчас вспомнив, что у них уже нет гувернантки, которая проводит его дочерей до школы. – Ты знаешь дорогу, Иви? – Да, – горячо закивала Иви. – Можно пройти через городской ботанический сад. Я спросила у Сары, она мне всё рассказала. – Ясно. – Папа надолго замолчал, и Иви испугалась, что сделала что-то не то. Может, ей не стоило обсуждать школу с прислугой? Но что было делать? К папе с расспросами не подступиться, он всегда слишком занят. А мама… Мама вечно такая усталая и безучастная, словно она вообще где-то не здесь. Наконец папа кивнул и сказал: – Хорошо. Ты молодец, обо всём позаботилась. Ну что ж, вам и вправду пора. Поцелуйте маму на прощание и ступайте. Ты же присмотришь за Китти, да, Иви? Убедишься, что она нашла нужный класс, ну и вообще… – Он разгладил пальцами усы, и Иви подумала, что папа тоже нервничает, хотя почему – непонятно. Она подошла к нему и обняла, на секунду прижавшись щекой к его колючим усам. – Спасибо, что отпустил нас одних, – прошептала она. – Всё будет хорошо, честное слово. – Пойдём, ну пойдём же. – Китти нетерпеливо топталась в дверях, переминаясь с ноги на ногу и пытаясь сдержать радостное возбуждение. Она уже надела пальто и держала в руках свой школьный ранец и две соломенные шляпки. Как только Иви вышла из столовой, Китти опрометью бросилась в прихожую и распахнула входную дверь. Выйдя из дома, они направились к выходящей на улицу калитке. Сент-Хильдас-Террас располагалась на самой вершине холма, возвышающегося над городом, и Сара с кухаркой решили, что до школы лучше всего добираться напрямик через ботанический сад: то есть спуститься по склону холма, выйти из сада на нижнюю террасу и оттуда подняться обратно на Проспект-Хилл. Пока Иви открывала калитку, Китти заглянула в свой ранец и объявила: – У нас только двадцать минут! – Ты взяла с собой в школу часы?! – Ну конечно. Как иначе я буду знать время? – Китти покачала головой, словно сокрушаясь, что у неё такая безмозглая старшая сестра. – А если ты их потеряешь? Если случайно уронишь и они разобьются? – Не уроню, – уверенно проговорила Китти. – В ранце они не разобьются. Я завернула их в шарф. Не волнуйся, Иви. Иви вновь пожалела, что с ними нет мисс Дженнингс. Она сумела бы вразумить Китти. Впрочем, Китти права: надо поторопиться. Нельзя опаздывать на урок в самый первый день в школе. Иви тяжело вздохнула, взяла Китти за руку и вывела за калитку. Когда они вышли из сада на проспект у подножия холма, Иви увидела ещё нескольких девочек в соломенных шляпках учениц окружной школы и нескольких мальчиков в школьных галстуках. Обучение в школе на Проспект-Хилл было раздельным – только в подготовительном классе, куда пойдёт Китти, девочки учились вместе с мальчиками, – но Иви, кажется, узнала в лицо одного мальчика из кружка бальных танцев, куда их с Китти водила мисс Дженнингс. Но заговорить с ним Иви не решилась. А вдруг она обозналась? Да и кто-то из девочек мог услышать, как она окликает мальчишку на улице. Мисс Дженнингс всегда была очень строга в отношении правил хорошего тона. Она точно сделала бы замечание Иви, потому что воспитанным барышням не пристало заводить разговоры с незнакомыми мальчиками. Поэтому Иви, уставившись себе под ноги, почти не слушала радостную болтовню Китти, которая всё никак не могла успокоиться, что в окружной школе учится столько детей. – Смотри, какие большие девочки! – прошептала Китти, указав взглядом на небольшую компанию из трёх старших девочек на другой стороне улицы. – Та, которая с тёмными волосами, почти такого же роста, как наш папа! – Наверное, она староста? – прошептала в ответ Иви. – Думаешь, в этой школе есть старосты? – Думаю, да, – неуверенно ответила Иви. – Во всех книгах о школах есть старосты. Китти кивнула. Она тоже читала Ивины книжки со школьными историями. – Наверное, в школе всё будет так же, как в этих книжках. Мы будем ходить на балы, играть в хоккей на траве и теннис. Жаль, что у нас самая обыкновенная школа. Не интернат, как у Дэвида. Мне бы хотелось устроить полуночный пир. Ой, Иви, смотри, они переходят на нашу сторону! Старшие девочки действительно перешли через дорогу, с любопытством поглядывая на Иви и Китти. Высокая черноволосая девочка улыбнулась им: – Привет! Вы у нас новенькие? Китти с Иви настолько оробели, что даже не сразу сумели ответить. Наконец Иви справилась со смущением и, кивнув, еле слышно проговорила: – Да. – Как вас зовут? – Иви и Китти Мэйтленд. Светловолосая девочка с веснушками на носу ободряюще улыбнулась Иви: – Очень приятно. Я Лейла, а это Эйлса. Эйлса – капитан школы. Большой человек! Иви кивнула. Значит, она не ошиблась насчёт этой высокой девочки. Капитан школы – это, наверное, и есть главный староста. – А я Элейн, – представилась третья девочка. – Вы уже раньше ходили в школу? Иви покачала головой: – Нет. У нас была гувернантка, она учила нас дома. А потом папа узнал о школе на Проспект-Хилл. – Ей не хотелось рассказывать об Алексе – она боялась расплакаться. – Он знаком с кем-то из попечителей. Темноволосая Эйлса кивнула: – Вы живёте на Сент-Хильдас-Террас, да? Мы видели, как вы спускались с холма через ботанический сад. С дорогой до школы вам повезло. – Только вам будут нужны галоши, когда начнутся дожди. Поздней осенью склон превращается в море грязи, – заметила Элейн. – Кстати, надо поторопиться. Нам ещё предстоит длинный крутой подъём, а если Эйлса опоздает на первый урок, это станет не лучшим примером для нас, простых смертных. Эйлса закатила глаза: – Теперь они вечно будут дразниться! Меня только что выбрали капитаном, – объяснила она Иви и Китти. – И у них теперь новое развлечение – постоянно меня поддевать. Хотя они сами старосты. А вы идёте совсем одни, без родителей? В первый день в новой школе? Вы очень смелые. – Папе надо в контору, – затараторила Китти так непринуждённо, что Иви даже стало завидно: Китти, хотя была младше, совсем не стеснялась. – А мама… – Она вдруг замолчала и с тревогой взглянула на Иви: что им сказать? – Ей нездоровится, – быстро пробормотала Иви. – Ничего страшного, мы вас проводим и отведём куда нужно. Ты уже знаешь, в каком ты классе? – спросила Эйлса у Иви. – Твоя сестра точно в подготовительном, я уже вижу. Иви встревоженно прикусила губу. – Мне одиннадцать, – сказала она. – Но в каком я классе, не знаю. – Раз одиннадцать, значит, в третьем начальном, если только ты не вундеркинд, – улыбнулась Эйлса. – Они будут рады, что к ним пришла новая ученица. Их сейчас всего восемь. Самый маленький класс во всей школе, и им это не нравится. Иви кивнула, мысленно вздохнув с облегчением. Восемь человек в классе! Значит, всё не так страшно. В те минуты, когда она позволяла себе поверить, что они с Китти действительно пойдут в школу, что мама в самый последний момент не передумает и не решит подыскать для них новую гувернантку, Иви переживала, что не сможет запомнить имена всех одноклассниц. Да, у неё были знакомые девочки – та же противная плакса Эдит из соседнего дома и подружки, с которыми она виделась в церкви и иногда играла на пляже, – но ей ещё никогда не случалось оказаться в большом девчоночьем коллективе. – Если у вас была гувернантка и вы никогда не ходили в школу, значит, вы не играете ни в нетбол, ни в хоккей на траве? – спросила Элейн. – Нам очень нужны сильные игроки для юниорской нетбольной команды. Иви покачала головой, почувствовав себя глупенькой неумёхой. А вдруг она вообще ни на что не годится? Оставалось надеяться лишь на успехи в учёбе. С правописанием у неё всё неплохо. Гораздо лучше, чем у Китти. Впрочем, это уж точно не показатель. И играть на пианино она так и не научилась. – Зато Иви очень быстро бегает, – сказала Китти. – Она сама никогда не скажет, потому что стесняется. Но это правда. Мне кажется, у неё должно хорошо получиться играть в хоккей. – Перестань, Китти! – шикнула на неё Иви, залившись краской. – Не надо её одёргивать, – рассмеялась Элейн. – Это так здорово, когда сёстры друг друга поддерживают. Почти все ученицы, у которых есть сестры, вечно с ними ругаются. А с братьями всё ещё хуже. – Наш старший брат учится в интернате для мальчиков. А наш… ой… – Китти зажала рот ладошкой. Она хотела сказать, что Алекс ещё слишком мал, чтобы ходить в школу, но вовремя остановилась.