Рассказ не получался, Аринка сбивалась на гроб и замолкала. Выходило, что шла на него посмотреть, а теперь чем-то недовольна. – Я смотрю – а там гроб, – в который раз повторила она и стала грызть ногти. – Гроб. И чего? – подгонял Илья. Он не верил, не верил, не верил – и не собирался верить. Аринка вздохнула: – И ничего. Стоит, и все. В окно видела. – А люди? – спросил Илья. Аринка до крови дернулала заусенец. – Нет людей, – произнесла она, прижимая палец к губам. – Дом пустой. И трава не примята. – А Славка? – допытывался Илья. – Да, Славка! – вскрикнула Аринка и, испуганно глянув на крыльцо, где в любой момент могла появиться бабушка, прошептала: – Он… это… – Она повела подбородком, и Илья огляделся. Солнце, кусты, чайки. Ничего необычного. – Что? – Илья начинал злиться. – Славка был. Но он то в Вольдемара превращался, то в тетку. А тетка – в кто-то большого и страшного. «Аринушка, Аринушка, пуста головушка, по дорожке бежала, ручки-ножки растеряла…» – пропел противный голос. Аринка зажала уши. – Зачем ты туда пошла? – прошипел Илья. – Меня позвали! – в лицо ему крикнула Аринка и оттолкнула. – Что ты все: зачем пошла, зачем пошла? Затем! Делать что-то надо! Славка у них! Она стала ходить перед домом туда-сюда. От движения родилась единственная правильная мысль – звонить родителям и бежать отсюда. Потом далеким эхом возникало напоминание – Славка. – А тебя тоже убили? – вдруг спросил Илья. – Ты же там была. Брат с сестрой уставились друг на друга. – Бабушка! – взвизгнула Аринка, бросаясь к крыльцу, но Илья опередил ее, не пустив к ступенькам. Аринка споткнулась за собственную ногу и упала. Сарафан задрался, явив изодранные ноги и разбитые коленки. Илья долгое мгновение смотрел на царапины, на засохшую кровь, потом медленно протянул сестре руку: – Тебя почему не тронули? Аринка его руку не взяла. Одернула подол, усаживаясь на нижней ступеньке крыльца. Илья присел рядом. – Я убежала, – зашептала она, обхватив колени. И вдруг вспомнила. Утро. Плеск воды. Длинные волосы. Заторопилась: – Я чумичку видела. На наших мостках. Она ноги мыла. Потом в лесу ее встретила. Волосы в колтунах и длинные. – Какую чумичку? – В глазах Ильи появилась жалость, словно он окончательно убедился в сумасшествии сестры. – Ну, бабушка рассказывала, – протянула Аринка. – Если оставить посуду грязной – чумичка придет, вылизывать станет. Илья еще больше помрачнел. – А Буробу ты не видела? Бабушка и про нее рассказывала: что она в лесу живет, непослушных детей к себе забирает. Старая и страшная, как брошенный стог сена. – Да, да! – запрыгала на месте Аринка. – Это была Буроба! Точно! Видела! Тетка в Буробу превращалась! – По её щекам быстро-быстро побежали слёзы. – Дура! – бросил брат. – Нечего было туда ходить. – А Славка? – И ему нечего. – Но как же… Теперь-то что делать? – Дома сидеть. Аринка всхлипнула. Лицо ее перекосилось от ужаса. Она вскочила. По дороге шел Квадро. Останавливался, передергивал плечами и шел дальше. Повернул к их дому. Аринка забежала на террасу, забилась в угол, зажала уши руками. – Не пойду, не пойду, не пойду, – быстро зашептала она, уткнув лоб в коленки, и провыла: – Замолчи-и-и-и! Все в Квадро было как обычно, кроме одного – он передергивал плечами. Дошел до забора, взялся за штакетины. Улыбнулся. Аринка упала на бок, стукнулась локтем. Илья присел около сестры, испугавшись, что она сейчас умрет. Потряс за плечо. Аринка вдруг начала отбиваться кулаками, взвизгивая: – Уйди, уйди, уйди! – Сама уйди! – Илья стал колотить ее в ответ. В доме послышалось движение, грохнули створки окна. Ребята замерли, напряженно прислушиваясь. – А ну убирайся отсюда, леший! – крикнула бабушка. – Нечего тут ошиваться. У нас ничего для тебя нет! Три раза громко стукнули по подоконнику, и наступила тишина. Илья приподнялся, выглядывая во двор. Квадро уходил. Все той же своей расслабленной походкой, все так же передергивая плечами. – Вы где, баламошные? – позвала из кухни бабушка. – Все уже остыло три раза, пока вы ходите. Обед на столе. – Спрячемся, – зашептал Илья. – В дом они войти не могут. – С чего ты взял? – Аринка сильнее вжалась спиной в стену. – Видел. – Илья потянул сестру за собой. – Они не умеют входить в человеческие дома. Только если завести. А мы никого заводить не будем. Поняла? Аринка закивала, но вдруг вспомнила, как ее звали вернуться, противным придушенным голосом: «Придиииии! Слышишь? Придииии!» Подняла руки, чтобы закрыть уши. Остановилась. Голос, идущий изнутри, не заткнешь. Его надо победить. Любую темную силу можно победить. Придумать бы как. Бабушка сидела у стола, сложив руки на животе, и недовольно смотрела на внуков: – Все бегаете, бегаете, а делом не занимаетесь. Лучше бы в доме убрались! Без этого на улицу не пущу. – Сказала – и ушла в комнату отдыхать. – Ты подметешь, а я на печке разгребу, – за всех решил Илья и полез на печной приступок. Спорить так, чтобы не услышала бабушка, не получалось, поэтому Аринка посидела немного за столом, подулась. А потом все же взяла веник, махнула несколько раз, подняв пыль. На печке что-то грохнуло, словно там самовар упал. Аринка стала выметать крошки из-под стола. Сдвинула дорожку. Сидеть дома – вот это выход! Как он так может говорить?! Как он может спокойно что-то там на печке делать, когда Славка в беде?! Когда с Квадро непонятно что произошло, когда в деревню приходил Вольдемар. Когда гроб зачем-то стоит в заброшенном доме и ждет жертву… Аринка замерла, обняв веник. Илья видел, что обращенные не могут войти в дом. Славка вчера так и простоял за забором, как и Квадро сегодня. А что будет, если они войдут? Вдруг заклятье спадет? Квадро не пригласили. И правильно: кому он нужен. А Славку можно позвать в гости. Тогда он пересечет порог и… Аринка не очень представляла, что будет после «и». Но тут же поверила, что это может сработать. Что для освобождения Славки нужно не так много. Всего лишь завести его хотя бы в калитку. А если сам не зайдет, то подстеречь и в калитку втолкнуть. И тогда все закончится. Снова станет обыкновенное лето. Никто не пойдет в заброшку. Страшное забудется. Она принялась с остервенением шваркать веником по полу. Встряхнула дорожку. На печке зачихали. – С ума сошла, – высунулся из-под занавески Илья, на лицо его упал меховой воротник. – Чего пылишь? Аринка с удивлением уставилась на брата. В чем это он? В тулупе, что ли? – Замерз? – Согрелся. Иди тряси на улицу. Этого Аринке и надо было. Она подхватила дорожку. – Куда? – остановил брат. – Сам сказал пылить на улице. Илья глянул в окно, посопел, буркнул: – На озеро не ходи. Воду для пола сам принесу. – И пропал на лежанке. Аринка заглянула за занавеску. Илья устраивался на спине, подложив под голову кипу газет, в руке книга. Уборка явно затянется надолго.