– Послушай, Лер, – сказал я, – если у нас часть ее книги, она не может ни в кого превращаться. Лерка промолчала. Она протянула руку и подкатила к себе гантель. Подняла и положила к себе на колено. Лерка была сильной. – Если бы у нас была целая книга, – Лерка постучала по полу, – тогда бы все… А так… Может быть, она только какую-то маленькую часть своих возможностей утратила? Но эта возможность ей важна, она хочет ее вернуть… Рев повторился. Лерка приложила ладони к ушам. – Лерка, а поедем на Черное море с нами? – Да иди ты со своим Черным морем, – устало ответила Лерка. – Я в Новую Зеландию хочу. Там хорошо. – Знаешь, Лерка, – улыбнулся я. – Не хочу тебя расстраивать, но в Новую Зеландию ты вряд ли попадешь. – Почему это? Потому что я отсюда не выберусь? – Потому что у тебя денег не хватит. До Новой Зеландии на электричке не доедешь! – У меня родители сейчас в Новой Зеландии, – сообщила Лерка. – Они там на маслозаводе опыт передают. – Какой еще опыт? – Масло вологодское учат новозеландцев делать. Новозеландцам оно очень понравилось. Так что я там через месяц уже буду. – Лерка показала мне язык, но в темноте его было видно плохо. Я позавидовал. – А твой телефон нельзя починить? – спросила Лерка. Я покопался в обломках трубки. Ничего. Даже батарея и та была расплющена. – Мертв, – я забросил куски пластика в угол. – Восстановлению не подлежит. А другой? Я же тебе давал? – Внизу забыла. А дверь крепкая? – Крепкая. Долго будем мучиться. – До утра, может, выдержит? А утром дедушка посмотрит, что меня нет, и станет меня искать… – Опять же не хочу тебя расстраивать, – сказал я, – но мне кажется, что Костриха направилась прямиком в гараж. А в гараже отличные топоры. Против такого топора ни одна дверь не выстоит. Так что скоро… В гостиной что-то громко хлопнуло. Потом тяжело заскрипела лестница. Будто по ней поднимался медведь. К нашей комнате приближались шаги. – Что это? – насторожилась Лерка. – Это она. Вернее, оно. – Оно? – Существо, в которое Костриха обернулась. Может, волк, но скорее всего пантера. Пантерой удобнее… Я если бы мог в кого-нибудь превращаться, превращался бы именно в пантеру. Зубы, когти, может и бегать быстро, и лазать. Универсальная форма. – А почему она раньше не превращалась в пантеру? – Лерка упиралась в кровать ногами. – Почему только в кошку? – Тут все ясно. Представь, что она по улицам стала расхаживать бы в виде настоящего зверя… Тут уж никто не смог бы терпеть. К тому же… Я читал книжку про оборотней. Чтобы стать зверем, им надо напиться человеческой крови. Причем свежей. И чтобы обратно – тоже. А кошка… – Ты думаешь, что она попробовала крови? – Наверное. Что касается кошки… – С кошкой понятно, – перебила меня Лерка. – Говорят, что когда девушку посвящают в ведьму, то другие ведьмы смотрят ей в душу и узнают, какой зверь там живет. Потому что в каждом человеке живет зверь, в каждом свой. И этого зверя любая ведьма может выпускать, когда захочет. То есть если в душе кошка, то в любой момент ведьма может обернуться кошкой, если ворона, то вороной, а если собака, то собакой. В Кострихе, наверное, живет белая кошка… – Это ее тотемный зверь, – сказал я по-научному. – Тотемный? – Угу. Знаешь, всякие дикие племена, те, что живут на Амазонке, они считают, что все люди произошли от разных животных. И эти животные проявляются в чертах характера, их нельзя убивать, оскорблять, ну и так далее. Значит, у Кострихи тотемный зверь – кошка… Шаги остановились напротив нашей двери. Стало тихо-тихо. Потом бах, удар в дверь. Мощный, дверь выгнулась внутрь. Замок вылетел. Дешевые петли из порошкового металла лопнули пополам. Но дверь, укрепленная кроватью, выстояла. Лерка взвизгнула. – Пошла вон! – заорал я. За дверью было тихо. – Она… она ушла? – прошептала Лерка. – Она там, – ответил я. – Она там, и она ждет. В дверь снова ударили. На этот раз удар был не такой сильный. Но верхняя петля разошлась окончательно. После удара наступила тишина. Я встал рядом с кроватью и поднял гантель. Из-за двери послышалось рычание. – На чердак нам не выбраться? – спросила Лерка. – Не-а… А даже если и выберемся – ничего не сможем сделать… – Думай! – шептала Лерка. – Думай, ты же мальчик, в конце концов. Дверь вздрогнула, в щель протиснулась лапа. Я схватил гантель и со всей силы долбанул ею по лапе. Коготь хрустнул и сломался с мерзким звуком. Кажется, это снова была правая лапа. Тварь заревела и втянула конечность. Я прижал дверь, снова придвинув кровать, бросил гантель на пол. За дверью опять зарычали. Я сел на кровать. И тут мне в голову пришла идея. – Надо спускаться по стене, – сказал я. – Только так можно уйти. Прыгать высоко, да и Катька не спрыгнет. Сделаем веревку. Я сдернул с кровати покрывало. Ножика не было. У Лерки тоже. Я взял гантель, подошел к окну. Залепил стекло скотчем, стукнул железякой. Стекло не разбилось. – Органическое, – я ударил еще и снова бесполезно. – Не разбить. Я оглядел комнату. Глаза окончательно привыкли к темноте, видно было хорошо. Ничего стеклянного или острого. Кроме… Дверь опять дрогнула. Рама затрещала, из-под косяков посыпалась штукатурка. Я подошел к компьютеру. – Ты что, собираешься… – начала Лерка. Но по-другому было нельзя, я накрыл монитор одеялом и стукнул гантелью по экрану. Монитор звякнул. Я сдернул одеяло. Из экрана просыпалась мелкая стеклянная пыль, экранное стекло раскололось на разнокалиберные куски, армированные какими-то тонкими нитями, я выковырял самый длинный. Обмотал кусок скотчем. Получился острый, как бритва, кинжал. – Держи покрывало, – попросил я Лерку. Лерка растянула покрывало, я разрезал его самодельным ножом на несколько длинных полос. Затем мы разрезали простыню, пододеяльник и даже наволочки. Я свернул получившиеся полосы жгутами и связал их в длинную веревку. Закинул конец на люстру, повис. Веревка держала. – Спустимся вниз, – я поднял оконную раму. – Сначала ты. Потом я спущу Катьку. Затем слезу сам… Удар в дверь. Через окно в комнату ворвался ночной дождь, он приятно холодил. Я закрепил веревку за батарею и выбросил наружу. Еще один удар в дверь. Рычание. Лерка вдруг заплакала. Слава богу, Катька не просыпалась. Белизна вытянула из нее все силы. – Не плачь, – сказал я. – Все будет хорошо. Давай, лезь первая. Дверь скоро не выдержит… – А если мы спустимся? – спросила Лерка. – Она догонит нас. Мы не уйдем далеко с Катей… – И что? – я совсем растерялся. – Беги один, – Лерка села на пол рядом с моей сестрой. – Вместе нам не уйти. А мы ей не нужны. Даже если она сюда и ворвется, она не будет тратить на нас время. Я подумал, что если она сюда ворвется, то на Катьку и Лерку она и не потратит много времени. Взмахнет лапой, и все. А потом скажут, что из цирка шапито убежал тигр и расправился с несколькими жителями небольшого села…