– Ты молодец, – похвалила меня она. – Не испугался. Горох тоже не испугался. Проходи. Лерка толкнула какую-то картонку, и передо мной открылась настоящая небольшая комната. Тут был диван, сделанный из камер от грузовика. Два кресла, тоже сделанные из камер. Фанерный стол. На столе приемник, на стене старая карта Советского Союза. Небольшое окошечко с оргстеклом. Мутное. Я встал и дополз до дивана. Открыл минералку. – Хорошо у вас тут. Жить можно… – Тут Горох жил, когда его братья уезжали, – сказала мне Лерка. – Он один дома боялся оставаться и ночевал тут. – Как он умер? – Ты же знаешь, – сказала Лерка. – Все знают. Дед мой знает, участковый наш знает, все знают. Но ничего не делают! Все боятся! Я тоже боюсь… Лерка скрипнула зубами. – А он это… Это… Ты его не видела потом? Лерка посмотрела на меня как на ненормального. – В каком это смысле потом? – спросила она. – Ну, в прямом. В смысле, он тебе не являлся? – Нет, – сказала она. – Не являлся. Я за ногу его подержалась. – Как это? – Когда он в гробу лежал, – объяснила Лерка. – Есть такой обычай – покойника нужно подержать за ноги, и он не будет тебе сниться… И приходить не будет… Ко мне не приходил. И на глаза пятаки. – А если на могилу его сходить? – спросил я. – Горох не здесь похоронен, – сказала Лерка. – Его родственники увезли. И братьев его тоже. Они вместе похоронены, а где, я не знаю. Я тебя спросить хочу – ты просто так все это спрашиваешь, или как? И Лерка посмотрела прямо мне в глаза. Этак пристально посмотрела. Но не оглянулась. Видимо, на своей водокачке она чувствовала себя вполне уверенно. Тогда я сказал: – Моей сестре Катьке приснился сон. Ей приснилась белая кошка. Кошка подошла к ней и оцарапала ногу. А сейчас у нее на ноге белый рубец. И белизна распространяется и дальше… – Почти то же самое было с Горохом. Только не белизна, а краснота. Когда он умер, его брат засунул ведьму в баню и сжег. А она выскочила через трубу. – Постой, – сказал я. – Как это? Горох же был последним. Я пересказал историю, рассказанную мертвецом. Лерка слушала внимательно, а когда я закончил, сказала: – Все правильно. Только с Горохом не так. Он умер вторым. А его брат-бизнесмен третьим. Наверно, те мертвые, которые к живым являются, не знают, что они мертвые. Считают, что они живы до сих пор. Вот и Горох думал, что он жив. – Дед мой пытался помочь, – сказала Лерка. – Он предлагал брату Гороха адрес… – И тот послал его подальше, – проговорил я. – Да, послал. А теперь тот колдун уехал. Я не знаю, что тебе делать. – Может, увезти Катьку? – предположил я. Лерка ничего не ответила, достала из-под дивана банку с лимонадом и кинула мне. Наверное, ей было неприятно все это слушать, и я не стал больше вспоминать о Горохе. Пить хотелось изрядно. Лерка достала и себе банку, открыла, но пить не стала. – А ты когда-нибудь видела белую кошку? – спросил я. – Эту? Лерка снова выдержала паузу, а потом сказала: – Видела. Она приходит ко всем. Все ее видели. Главное – не открывать ей дверь. – А если она уже открыта? – спросил я. – Если кошка появляется, когда хочет? – Не знаю. По правилам, нечисть может войти в дом, только если ее кто-то пригласит. – Но ее никто не приглашал! Мы ее не приглашали, я точно… И тут я вспомнил… «Входите, входите, – сказала мать. – У нас дверь плохо работает…» Я прикусил губу. Никогда не приглашай в дом чудовище. – Мать разрешила ей войти, – сказал я. – Она предложила ей пройти в дом, у нас дверь толком не открывалась. – Гостеприимная хозяйка… – прошептала Лерка. Она отодвинула тяжелый люк. В бак проник свет и воздух. – А если пойти в церковь? – предложил я. – Во-первых, у нас в селе нет церкви. А во-вторых, сейчас не Средние века, церковь не верит в ведьм. И никого на костре не сжигает. Так что тут помощи не будет. – Я тоже не верил в ведьм, – сказал я. – В ведьм, в дьявольских кошек, в костры, в проклятья. Такого ведь не бывает по-настоящему. Не бывает! А ты об этом говоришь так, будто это обычные вещи! Лерка ответила не сразу. Она долго смотрела в окно и возила пальцем по стеклу. – Необычное всегда рядом, – сказала наконец Лерка. – Ближе, чем ты думаешь. Лерка сдвинула карту Союза на стене. За картой обнаружился небольшой, размером с канализационный люк, лаз. Лерка пролезла в дыру. Я сунулся за ней. Лаз вел в довольно узкую, чуть изогнутую трубу. В трубе имелись довольно удобные ступеньки. Вернее, это были даже не ступеньки, а пазы, вырезанные в металле. Взбираться по ним было легко. Лерки уже не было видно, наверху брякнуло, и стало светло. – Поднимайся, – позвала она. Я дополз до конца трубы и выбрался на крышу. Лерка задвинула тяжелый люк. Крыша водокачки была похожа на сад железа. Два железных стула на больших пружинах, сваренная из стали ржавая пальма, цветы, несколько забавных скульптур из нержавейки. Мне понравился дракон, построенный из старых тракторных шестеренок. – Это я сделала, – похвасталась Лерка. – Как тебе? – Классно, – сказал я. – Тебе надо в Москву ехать, там такую фигню любят. Сможешь много денег зарубить. – Я в Новую Зеландию поеду. С предками. Там буду этим профессионально заниматься. Усаживайся. Я сел в кресло. Несмотря на ржавый и страшный вид, кресло оказалось удобным и даже мягким. – Хорошая работа, – сказал я. – Хорошая, – хмыкнула Лерка. – Да это самое безопасное место в селе. Если закрыть люк – сюда никак не забраться. Я встал с кресла и обошел крышу водокачки по периметру. Ограждения никакого не было, и близко к краю я не решился подойти. – Осторожно, – сказала Лерка. – Там железо гнилое, может и не выдержать. Грохнешься – потом не свинтить. Присядь лучше. Я вернулся в кресло. – Зачем мы сюда забрались? – спросил я. – Просто так. Чтобы ты посмотрел и запомнил. Что есть место, где всегда можно укрыться. На крайний случай. И еще. Тут есть одна штука. Лерка наклонилась, открыла в крыше маленький лючок и достала старинную черную телефонную трубку. – Прямая связь с Кремлем? – усмехнулся я. – Прямая связь с дедушкой. Поворачиваешь рычажок, и пожалуйста – дед на проводе. Это тоже я придумала. – Здорово. Но мне пора. Что в пакетике, не скажешь? – Придешь домой, узнаешь. Давай, иди. А я пока посижу, подумаю, как можно с этой чертовой ведьмой разобраться…