Слава богу, обошлось без перерождений, но «Аптечки» на катерах использовали все без остатка. При этом десяток человек оставались пусть и не смертельно, но тяжело ранены. Легкие ранения при обстреле крупной картечью не подразумеваются. Но с этим можно будет разобраться. Все же запас неиспользованных артефактов еще имеется. Четыре катера получили серьезные повреждения и нуждались в ремонте. Один пошел ко дну. Его экипаж успели спасти, так что искать парней в море не придется. Погуляли, одним словом. Правда, на этом еще ничего не закончилось. – Сигнальщик, передай по отряду: миноносцам и оставшимся в строю катерам – сбор. – Дорофей Тарасович, снаряды расстреляны практически полностью. Не больше трех десятков на орудие. Нам бы подойти к «Санта Исабель» и пополнить боекомплект. Думаю, на миноносцах положение не лучше. Да и на катерах наверняка торпед уже не осталось. У нас две. – Борис счел необходимым обратить внимание старого волка на очевидное. – Да и черт бы с ним, – отмахнулся Рыченков. – Пока то да се, потеряем время, а де Каррильо может стать жарко. – Толку от нас без боеприпасов. – Боря, ты где свой ум растерял? – вздернул бровь Рыченков. – Что сделает де Рамальо, как только увидит, что мы готовимся атаковать? – Сбавит ход? – Возьми с полки пирожок. Именно что сбавит, чтобы избежать торпедной атаки, и тут же получит себе на голову «кроссинг над Т». Ну а что такого. Да, бой еще не закончен. Но фактически уже нет никаких сомнений, кто его выиграл. Бой? Хм. Если учесть потери, скорее уж какая-то мясорубка. Фрамская, ага. А ведь еще предстояла десантная операция, в которой Борис участвовать не собирался. Одно дело – совершить набег на небольшой остров, где ты сам себе голова и надеешься только на собственные силы, и совсем другое – вот так, являясь лишь частью большого механизма. К тому же дурного исполнения, работающего с перебоями. Измайлову его люди дороги. Так что как-нибудь без него. Глава 28 И снова государь Опять сентябрь и снова Москва. Причем все повторяется в точности. Борис прибыл в столицу на «Новике», и вел его в гавань тот же лоцман. Причал был другим, но именно в той стороне, что и прежде. Потом Измайлов посетил уже знакомую галерею, чтобы договориться о вернисаже. Станислав Ильич при виде его не на шутку разволновался. И уж тем более когда узнал, что картин на этот раз значительно больше. Правда, его тревожил такой момент, как инкогнито Бориса. Образ Некто грозил рассыпаться в прах, а значит, и цены на картины значительно просядут. Не сказать, что вопрос денег беспокоил Бориса. Создание одного-единственного образца «Камуфляжа», на что ему требовались считаные дни, приносило в разы больше, чем все картины, написанные им за год. Но отдавать за бесценок полотна, в которые он вложил душу, как бы это пафосно ни звучало, Борис не готов. Либо за достойную плату, либо даром, и никак иначе. Так уж получилось, что он обзавелся двойником, который мог бы изображать его самого среди посетителей галереи. Все, кто знал его хорошо, находятся далеко от столицы, а потому подлог не заподозрят. Вышло это случайно, но пришлось вполне кстати. Причем вопрос вовсе не в необходимости сохранения инкогнито. Заокеанский поход Измайлова едва не обернулся серьезными проблемами. Его попытались выкрасть. Вернее, выкрали. Но ему удалось убедить похитителей в том, что они схватили двойника. А тут еще и появление на людях дублера, изображающего Бориса. Словом, злоумышленники решили, что обмишулились, и со злости пустили ему пулю в голову. Как это бывало уже не раз, «Неуязвимость» сработала весьма своеобразно. Пуля прошла вскользь, сорвав часть скальпа и выдав солидный фонтан крови. Рана оказалась серьезной, но Система не посчитала ее смертельной, а потому дар не сработал. Вообще-то Борис мог уйти на перерождение, но ему в очередной раз повезло. Пока двойник изображал Измайлова, Горский организовал поиски похищенного. Как результат, его нашли и подняли на ноги с помощью артефакта. Злоумышленники на этом не остановились и попытались похитить уже двойника. Были пойманы, допрошены с пристрастием, а затем отправились на дно, связанные и с ногами, замурованными в цемент. Нет, идея исходила не от Бориса. Местные уже давно практиковали подобное. Причем гангстеры к этому не имели никакого отношения. Да их как таковых пока и не было. Все дело – в своеобразии этого мира с возможностью возрождения. Вот и изловчились для окончательного упокоения. Раньше использовали все больше ядра или камни. Но прогресс не стоит на месте, вот и шагают в ногу со временем. Как оказалось, это были люди де Каррильо. Очень уж его впечатлило выступление Бориса при Фраме. Н-да. И вообще-то не только его. Но открыто захватить Измайлова означало навлечь на себя гнев русского царя. Вот и решил сеньор президент действовать тайно. А там поди разбери, кто именно положил глаз на интересного во всех отношениях одаренного. Бой у острова Фрам в газетах прозвали Фрамской мясорубкой. В тот день была уничтожена практически вся уругвайская эскадра вторжения. Один броненосец предпочел сдаться. Два крейсера первого ранга и один – второго вырвались из клещей и, хотя были сильно избиты, смогли уйти. Три миноносца захватили люди Бориса, еще два и эсминец сдались парагвайцам. А потом был десант и сухопутная операция. Уругвайцы сражались стойко, но помощи так и не дождались. Через три недели крепость пала. С пленными обошлись жестоко. Эта война вообще не отличалась благородством. Такое впечатление, что она шла на взаимное уничтожение. Пока длилась осада Фрама, Борис успел совершить пару налетов на небольшие острова, чем еще больше усугубил ситуацию Уругвая. Внутри страны зрело недовольство. Падение же крепости стало последней каплей, склонившей уругвайцев к миру. После этого отряд Измайлова перебросили на аргентинское направление. Но тут он развернуться не успел. Всего-то один успешный налет. На пять отработали подчиненные Горского, донесшие до нужных ушей информацию, что русский царь не бросит де Каррильо, даже если в дело вмешаются другие игроки. Что никоим образом не поможет Аргентине, так как гореть будут именно их города. Ну и флот непременно отправится на дно. Результатом фрамского боя стало то, что все страны бросились усовершенствовать свои минные катера. Как выяснилось, они являлись куда более серьезной силой, нежели казалось до того. Правда, при этом не учитывалась весьма важная деталь – показатели «Камуфляжа». Стандартные обладали куда более скромными возможностями, что оборачивалось высокими потерями и меньшей отдачей. Да и имелись они далеко не у всех. Вместе со средствами нападения уделялось внимание и мерам защиты. Сети доказали свою эффективность. Оставалось добиться того, чтобы они не всплывали при высокой скорости. И уже известно о первых положительных результатах, полученных благодаря системе грузов с рулями глубины… Едва бразильцы лишились союзников, как военное счастье им изменило. Парагвайцы давили на них с неумолимостью катка. Сначала освободили свои острова, а потом перешли на территорию противника. В Бразилии начала подниматься волна недовольства. Все больше говорили о том, что вина за случившееся полностью на плечах де Кастро, поднявшего мятеж и ослабившего страну. Именно по этой причине соседи решились на дерзкое нападение. Президент попытался было заключить мир, но у него ничего не вышло. Де Каррильо был готов завершить войну. Но если с другими он согласился на довоенный статус-кво, то тут он непременно желал получить спорный архипелаг, что ни в коей мере не устраивало де Кастро. Он не мог себе позволить уступить ни одной пяди бразильской земли. Это могло породить народные волнения, которые попросту смели бы его. Впрочем, и продолжение войны не пошло ему на пользу. Четыре месяца назад в Бразилии случился переворот, в результате которого в стране была восстановлена монархия и на престол вернулся Педро Второй. Александр Третий не имел особой заинтересованности в Парагвае, чего не сказать о Бразилии, поэтому выступил посредником в мирных переговорах. Два месяца назад они ознаменовались окончанием войны в довоенных границах… Покончив с делами в галерее, Борис, как и в прошлый раз, направился в Кремль. И опять – по приглашению главы личной канцелярии государя. А то как же еще? Не по вызову же Александра Михайловича. С чего бы такая честь обычному офицеру Добровольного флота? Мало ли что его имя на слуху. Он ведь не за родину дрался, а за собственный интерес. Потому ему и награда никакая не полагается. В мастерской государя за прошедшие два года ничего не изменилось. Все тот же рабочий стол, за которым пристроился седой и сухонький старичок с окладистой бородой. Правда, сейчас он работает не с горелкой, а на небольшом ювелирном станке, в котором зажат рубин внушительных размеров. Борис замер при входе, ожидая, когда Александр Третий закончит работу над очередной гранью драгоценного камня. Работа требует сосредоточенности, так что мастеру лучше не мешать. Наконец царь отвел шлифовальный камень. Протер ветошью рубин в зажиме, всматриваясь в его грань через лупу на глазу. Удовлетворенно кивнул и, подняв окуляр на лоб, обратил взор на посетителя. – Опять вы, Борис Николаевич, – с добродушной усмешкой произнес царь, словно и не он его вызывал. – Ваше величество, капитан Добровольного флота лейтенант Измайлов по вашему приказанию прибыл, – бросив руку под козырек, произнес Борис. – О как. Хоро-ош. Ну проходите, садитесь, чего столбом-то стоять. Поди уж не в первый раз тут, – добродушно и как-то по-домашнему произнес царь. Угу. Играй в эти игры с кем-нибудь другим. Уж у Бориса-то ни капли иллюзий по поводу происходящего. Другое дело, что выбора нет и придется принимать условия. – Ну-с, рассказывайте, как удалась кампания, – когда Борис опустился на стул напротив него, произнес царь. Подмигнул. Надвинул на глаз лупу, явно намереваясь запустить станок. Аудиенция один в один, что и два года назад. Тогда царь также потребовал личного рассказа, чтобы составить свое собственное мнение. Однако Борис все же счел необходимым уточнить: – Прошу прощения, ваше величество. Мне рассказывать обо всей кампании или только о ключевых моментах? – Обо всем, Борис Николаевич, и как можно подробнее. Не переживайте, время у вас есть. Понадобится два часа, можете получить и три. Как вам такая арифметика? – лукаво поинтересовался Александр. – Признаться, пугающая. – Что так? – Издревле известно: кому много дается, с того много и спрашивается. – Боитесь держать ответ за содеянное? – Только того, что цена за ваше доверие окажется для меня чрезмерно высока. – Не желаете послужить на благо отчизне? Разве не в этом главная цель и стезя истинного дворянина? – Я не рожден дворянином, ваше величество. – Но стали им. А потому извольте соответствовать. Итак, я весь внимание. – Вновь улыбка, а затем послышался тихий равномерный стрекот станка. Борис рассказывал как можно лаконичней, стараясь не вдаваться в детали, но Александра такой подход явно не устраивал. Он внимательно слушал Измайлова и время от времени задавал уточняющие вопросы. Уводил разговор в сторону, акцентируя внимание на некоторых подробностях. В частности, его заинтересовал дизельный двигатель: технические характеристики, сложность производства, срок службы узлов и агрегатов. Сильно разочаровал тот факт, что новинка хотя и показывает отличные результаты, но несет в себе слишком много недоработок, являющихся причиной частых поломок. Потенциал велик, тут никаких сомнений. Но его еще доводить и доводить до ума. Не оставил равнодушным вопрос создания нового «Камуфляжа». Минуло уже три года с того момента, как из-под руки Бориса вышел первый артефакт, но до сих пор никто не смог этого повторить. Измайлов постарался детально описать, что именно он чувствует при создании, о чем думает и что представляет. Высказал свои мысли по этому поводу, предложив создать для молодого одаренного художника среду, в которой он будет обречен влюбиться в корабли и пушки. И вот тогда, пожалуй, из него выйдет толк. – Да. Британцы и французы уже пошли именно по этому пути. По всему миру началась настоящая охота на молодых одаренных художников, – продолжая трудиться над рубином, произнес царь. Борис замолчал было, не желая ненароком перебить государя. Не сказать, что в нем проснулся пиетет перед вельможами или царственными особами. Просто, во-первых, это неприлично. Уж уважение-то к старшим в него вколотили еще в детстве. А его собеседнику было уже хорошо за три сотни лет. А во-вторых, дерзить особам, облеченным властью, было чревато и в другом мире, что уж говорить о здешних реалиях. Дураком же Измайлов не был никогда. Н-да. Пока не попал сюда, и у него не завелось персональное шило. А уж с тех пор он наделал столько глупостей, что мама не горюй. Одно только его стремление все время быть на острие чего стоит. И ладно бы это проявилось с момента обретения возможности возрождения. Так ведь нет! Легкий ободряющий кивок государя, и Борис продолжил свой рассказ. И вновь не обошлось без особого интереса. На этот раз причиной были минометы, тактика их использования и результативность. Слушая, Александр Третий даже остановил работу станка. Никаких сомнений: коль скоро это его заинтересовало, то он изучил представленную документацию и отчеты, написанные и рукой Бориса в том числе. Мало того, никаких сомнений, что опытные образцы уже проходят полигонные испытания. Но одно дело – сухие строчки отчетов и доклады об учебных стрельбах, и совсем другое – личные ощущения и выводы человека, испытавшего оружие непосредственно в боевых действиях. – Значит, вы полагаете, что малокалиберные пушки не годятся для защиты от миноносцев? – зацепившись уже за следующий вопрос, поинтересовался Александр Третий. – Так точно, ваше величество. По моему убеждению, минимальным калибром для этих целей является семьдесят пять миллиметров. Лучше сто. – Таких орудий нет ни у кого. – Знаю. Но по прикидкам моих научных консультантов, этот калибр был бы оптимальным. Орудия должны получиться оборотистыми, скорострельность на уровне.