— Версий может быть много, — пожал я плечами. — Только представь, что можно сделать с такой силой! Искушение очень… Я не договорил. Что-то неуловимое, зыбкое, пронеслось мимо меня, прикасаясь на уровне даже не тела, но ауральных сфер. А потом пространство прямо впереди меня начало словно бы расслаиваться. Дерево, стоящее впереди, раздвоилось. Но не самом деле, это была зрительная иллюзия, вызванная чем-то, что сейчас происходило. Чем-то явно нехорошим. Пространство тем временем начало еще больше искривляться, дрожать. — Александр! — опасливо сказала Катя. — Вижу, — ответил я, отходя назад. Наверняка это было вызвано конструктом. Как известно чем он больше, тем больше будет мусора оставаться впоследствии, даже в виде таких вот причудливых эффектов. Сама ткань бытия болезненно реагирует так на то кощунство, что здесь произошло. Пространство начало сжиматься в форму круга, потом вдруг резко дернулось, издало сухо треск и выплюнуло из себя нечто. Я дернулся, готовый в ту же секунду начать отбиваться. Но в бой вступать не пришлось. — Матерь божья! — только и смогла произнести Катя, подходя к черному мешку. Я же не сразу понял, что это. И только когда пригляделся, то понял, что это человек. Неведомая страшная сила исковеркала тело до безобразия, словно бросив в адские жернова. Кости человека были переломаны все, не было живого места и абсолютно все конечности были повернуты в неестественные стороны. Казалось, что только одежда не давала этому изувеченному телу распасться на куски. Но еще более удивительным было другое. Человек был еще жив. Мы подскочили к бедолаге, но даже побоялись его трогать, что не причинить еще большую боль. Спасать его и накладывать оздоровительные конструкты было уже бесполезно — смерть зависла над ним и ждала. Человеку оставалось жить минуту-другую. — Я-к-х… — протянул он, раскрыв черный от запекшейся крови рот. — Что произошло? — спросил я. — Он предал… — хрипло протянул незнакомец. — Кто — он? Как вы оказались между слоями реальности? — Он предал… — повторил незнакомец, закатывая глаза. Я вдруг почувствовал, что от бедолаги исходит едва заметный шлейф. Протосила! Он был рядом с тем, что источало эту протосилу! — Кристалл! — воскликнул я, схватив человека за грудки. Тот сморщился от боли. — Где Кристалл? Изувеченный не ответил. Вместо этого он вновь повторил: — Пес предал меня. И сипло жутко рассмеялся. — Где Кристалл? — начина терять терпение, прорычал я. Но незнакомец продолжал смеяться. Однако смех его вдруг резко оборвался, бедолага выгнулся и затих. Он был мертв. Кольнуло под сердцем. Мне вдруг стало стыдно, что я так жестко с ним поговорил. Может быть, он вообще не понимал, о каком Кристалле говорил. Бедолага вполне мог случайно оказаться не в том месте не в тот час. А эманации протосилы просто прилипли к нему. Либо нечто, имеющая эту самую протосилу, перемолола незнакомца, невольно оставляя на не своим следы. Но все сомнения развеяла Катя. Она осторожно осмотрела незнакомца, достала из внутреннего кармана кошелек. Открыла его. Достала документы. И лишь холодно произнесла: — Посмотри. Я взял водительское удостоверение. На фотографии был запечатлен сорокалетний мужчина, уже седой. Ровный высокий лоб, глубоко посаженные глаза. Без сомнения лежащий перед нами был этим человеком, чей документ мы сейчас смотрели. Напротив графы «ФИО» значилось… — Калинин! — воскликнул я. — Что же его так перемололо⁈ — Думаю, то самое, что он пытался вызвать с помощью этого портала. Ситуация становилась еще более запутанной. Стало понятно одно — Калинин имеет непосредственное отношение к пропаже Кристалла. Но есть кто-то и другой, кто «предал» его, как он сам выразился. Суд по сложности конструкта силы, вступившие в игру за обладание Кристаллом, велики. Они не стали размениваться даже на Калинина, магистра, который должен оберегать Кристалл Отчизны. Нужно как можно скорей доложить об этом Императору. И дальше идти по следу. Эх, сюда бы дюжину ученых умов, кто смог бы быстро размотать нити конструкта. В нем, я уверен, скрываются ответы на многие мои вопросы. Вот чего не хотелось делать, так это сообщать о случившемся Марту. Я и сам не знал почему. Предать один магистр, значит, может это сделать и другой? Глупо конечно так думать, но интуиция упорно продолжала твердить — связь только с Императором. — Александр! — позвала меня Катя. — Подожди, немного занят, — ответил я, пытаясь обнаружить на теле Калина хотя бы еще одну зацепку. Если есть следы протосилы, то есть шанс, пусть и не большой, что найдутся и другие следы, и возможно даже… — Александр! — с нажимом повторила Катя. — Да что такое… — я обернулся, и слова застряли в горле. К нам вновь подошел гуль. И судя по его красным бычьим глазам, он был нам не рад. — Хозяин мертв, — прошептала Катя. — А мы стоим рядом. Вряд ли у камня есть сложные нейронные связи и мыслительные процессы, поэтому цепочку он выстроил простую: хозяин дома мертв — мы не мертвы — мы убийцы хозяина. Я судорожно сглотнул подступивший к горлу ком. Гуль издал жуткий возглас, похожий на орлиный клекот. И двинул на нас. Я подскочил на ноги. Монстр сгорбился, задние конечности подогнулись. Понял, что сейчас будет прыжок и успел отскочить за мгновение до атаки. Каменный монстр приземлился на землю, воткнулся в нее всем своим весом. Но даже погруженные в почву почти до самых колен конечности не остановил его. Гуль выбрался из ямы, двинул на нас. Взмах, еще взмах. Чудовище резало воздух своими мощными когтистыми лапами. Окажись там все, что угодно — человек, доска, стальной прут, — немедленно превратилось в ровно нарезанные пласты. Но мы умело уворачивались от выпадов, попутно выискивая взглядами пути к отступлению. — Нужно уходить! — крикнул я. — Не получится! У гулей программа — если умер хозяин, то и виновник должен быть мертв и страж не успокоиться, пока не убьет его. Я выругался. Тратить подаренную Императором силу не хотелось, но кажется, придется. Впрочем, если не для этого, то для чего еще она нам дана? Однако использовать конструкт мне не удалось. Воздух вновь стал вибрировать и увидел, что пласты реальности опять принялись сходиться и расходиться. Словно раздражение на коже, какое бывает от воздействия токсичных веществ, конструкт Калинина привел в неспокойное состояние здешние пласты бытия. Это очень плохо. Когда-то через такие вот надрывы и смог проникнуть в наш мир Архитектор — жуткое иномирное создание, которое мы смогли остановить только совместными силами с Императором. Конечно, любая природная форма существования приходит в порядок сама по себе, она стремиться к спокойствию. Но круги по воде пока продолжают идти, и сколько это будет продолжаться я, не знал. Заложило уши, перед глазами все поплыло и начало раздваиваться. — Нужно уходить! — крикнул я и вдруг обнаружил насколько изменился мой голос — он стал тягучим и густым. И только гуль, этот каменный болван, не обращал внимания ни на что и шел к нам, готовый исполнить свое предназначение до конца. Однако сама судьба обломала все его планы. У нее для нас были совсем другие планы. Если бы я знал какие, то предпочел бы умереть лучше от лап гуля. — Уходим! — прокричала Катя. Я повернулся к ней и вдруг увидел, что за ее спиной реальность расползается рваной черной бездной. — Берегись! — только и успел крикнуть я. Бездна чавкнула и поглотила девушку. А потом вдруг еще один прорыв образовался прямо под моими ногами и я погрузился во тьму. Глава 9 Предложение Все дальнейшее происходило словно в густом мутном киселе — движения мои были замедлены, а перед глазами все плыло. Я ощущал, что проваливаюсь, под ногами не было опоры, и потому принялся ловить руками течения, думая, что я в воде. Это не помогло, я продолжал падать и удержаться в слоях — чего? бытия? реальности? воды? — не получилось. В какой-то момент погружение замедлилось, а потом и вовсе остановилось. Я оказался в странном месте. Горизонт плыл и был словно живым, то вздымаясь, то опускаясь. Казалось, что это исполинский монстр размеренно дышит во сне. Округа походила на пустыню, но только с одним отличием — все здесь было серым и даже воздух, создавая ощущение постоянной ночи.