Под смеется: – Черт, по ходу, технологии у них крутые, если они могут так ярко симулировать реальность. Должно быть, они использовали твои собственные воспоминания, чтобы воссоздавать знакомые тебе события и людей. – Все верно, – отвечаю я, притихнув. – Думаю, уже не важно, слышит ли нас Хэппи, мы давно уже покинули те укрытия. Мы с Акими были в закусочной на окраине города. Твоя сестра и остальные Клоны в старом подземном банковском хранилище в финансовом квартале, остальные заключенные были в… что ж, этого не могу сказать, пока не придем. Вот оно, последнее доказательство того, что я и правда свободен. Я хочу поблагодарить его, но слова застревают в горле. Под кладет руку мне на плечо. – Ты выбрался оттуда, брат, поверь мне. Я киваю, сглатывая слезы. Меня беспокоит кое-что еще. – Эй, как тебе удалось схватить меня? – Не понял? – Когда я прыгнул в машину, но промахнулся? – Не понимаю, о чем ты. – В Блоке, меня тогда подстрелили, когда я прыгал к машине, а ты поймал меня. – А почему я не должен был тебя поймать? – Ну, сам знаешь, потому что… – я осекаюсь, понимая, что не хочу упоминать тот факт, что Под слепой, это было бы грубо с моей стороны. – Просто ты… – Медлительный? – предполагает Под. – Нет, не медлительный, просто… – Большой и неуклюжий? – Нет, не то… – Больше ничего на ум не приходит, – говорит Под, пожимая широкими плечами. – Да так, ничего, – сдаюсь я. – А, погоди, – откликается Под, поднимая палец вверх, – потому что я слепой? – Да! – подхватываю я, пожалуй, с чрезмерным энтузиазмом. – Ага, понял, если я тебя не вижу, ты считаешь, я не могу спасти тебе жизнь? – Нет, нет, нет, это не то, что я… – Думаешь, если я слепой, то не могу быть достойным членом команды? – Вовсе нет, я бы никогда так не подумал… Под закатывается смехом и хлопает меня тяжелой рукой по спине. – Тебя так легко завести, Лука, – произносит он сквозь смех. – Конечно, я мог тебя не поймать, ради всего святого, я же слепой! Ну, то есть в полной тишине я мог бы определить, где ты стоишь, услышать твои движения, да брось ты! Я тоже смеюсь, хоть и не так увлеченно, как Под. – Тогда как ты это сделал? – Мои глаза исцеляются, – объясняет Под. – Постепенно, очень медленно, но я могу видеть тени, а при ярком освещении различаю очертания фигур. Совсем скоро я смогу видеть лица, деревья и океан. Пойми меня правильно, Лука, я ненавижу Хэппи за то, что она сделала с нами, со всем миром, но последняя Отсрочка вернула мне зрение. «Ну конечно! – думаю я. – Вот почему Пандер не носит слуховой аппарат и очки». Я улыбаюсь: – Я рад за тебя, Под. Радость за друга напоминает мне о том, что я теперь свободен. «Я свободен! Черт возьми, свободен!» Мое хорошее настроение испаряется секунды через четыре, когда раздается звук хлыста, эхом разносящийся по всему туннелю, затем еще раз, и еще. – Что, черт возьми, это такое? – спрашивает Акими, шагая впереди. Игби бежит обратно к нам, звуки становятся все громче, превращаясь в грохот. Кажется, темнота туннеля отступает по мере того, как нарастает шум. Я смотрю в сторону источника этих звуков и вижу далеко впереди яркие огни на потолке, загорающиеся один за другим. Каких-то ламп не хватает, другие просто перегорели, некоторые взрываются ливнем тлеющих углей, когда через них впервые за десятилетия проходит электричество, но большая часть все же работает. Наконец, огни над нами оживают, освещая далеко вперед некогда темный, как смоль, туннель. – Как? – недоумевает Игби. – Мы находимся в радиусе действия преобразователя, они не должны были нас обнаружить… – Игби ошарашенно смотрит на Рен. – Где ее шапка? – спрашивает он тихо, а затем громче: – Когда она сняла ее?! Мы все оглядываемся на Рен, и она смотрит на нас вызывающе. – Не знаю, – отвечает Пандер. И теперь в туннеле раздается новый звук, знакомый пронзительный вой подземного поезда. До меня тотчас доходит: Хэппи отследила нас до этих туннелей, используя паноптическую камеру Рен, и перенаправила энергию обратно в старую систему метро. Поезд, в котором мы ехали, мчится в нашу сторону. Либо ИИ решил, что мы больше не нужны ему живыми, либо полагается на наши способности самоисцеляться и надеется, что хоть кто-то выживет, когда поезд нас собьет. Под наклоняет слегка голову набок, а затем кричит: – Бежим! Я делаю шагов пять на ногах, которые практически разучились бегать, и замечаю, что Рен не двигается с места. – Рен, бежим! Давай! Туннель настолько узкий, что в ширину поместится только поезд, мы не можем переждать, когда он проедет мимо – нужно двигаться вперед. – Не подходи ко мне! Не подходи ко мне! – чем ближе поезд, тем громче она кричит. Я подхожу к ней медленно, не желая ее напугать. – Рен, послушай меня. Я не обязательно должен тебе нравиться, ты можешь меня не помнить, но сейчас ты должна мне довериться. Если не побежим, то погибнем. Я без тебя не уйду. Она отчаянно смотрит в сторону приближающегося поезда, потом на меня: – Я не знаю тебя, – говорит она. – Нет, знаешь, Рен. Мы друзья, и уже давно. Ты заботилась обо мне, когда я больше всего в этом нуждался, а теперь я позабочусь о тебе. Пожалуйста, пойдем со мной. Рен снова оглядывается на уже оглушительный шум несущегося поезда, затем на меня. Наконец, она кивает, и мы бежим. Мои ноги словно свинцом налиты, в туннеле становится ужасно жарко. Я бегу как во сне, когда все идет не так, как ты хочешь. Рен, несмотря на то, что у нее вместо легких САПК[4] и АЛМ[5] там, где когда-то было сердце, бежит медленнее меня. Из-за долгих недель жатвы энергии и паралича ее мышцы атрофировались настолько, что она передвигается, спотыкаясь, невыносимо медленно. Кина впереди остановилась и ждет нас. Она смотрит за наши спины, и в ее глазах панический ужас при виде приближающегося поезда. Я иду наравне с Рен, подбадривая ее, пытаясь не обращать внимания на потоки горячего воздуха, выталкиваемые приближающейся махиной. Мы догоняем Кину и теперь бежим все вместе. – Тридцать метров, – кричит Кина, – всего тридцать метров до платформы! Я уже слышу грохот и треск поезда, слышу, как металлические колеса дребезжат на скорости на металлических рельсах. Должно быть, он уже близко, совсем близко. Воздух кружится, визг и грохот поезда такие громкие, что не слышно ничего, кроме крадущейся смерти за спиной. И вот наконец появляется платформа. Акими хватает Рен и тащит ее. Пандер поднимает Кину на платформу, а Игби удивительно сильными руками хватает меня за предплечья и спасает от поезда, который в ту же секунду со свистом проносится мимо. Мы с Киной лежим на платформе, пытаясь отдышаться. Рен в шоке смотрит в потолок. – Вот дерьмо, – выдыхает Кина шепотом, когда грохот поезда утихает. – Ненавижу туннели, – говорю я, и Кина смеется. Под тоже начинает смеяться, а за ним Пандер, Игби и Акими.