– Замещать его будет тот скользкий тип, по которому явно тюрьма плачет, – задумчиво произнесла Аксинья. – Это ты так говоришь, потому что он тебя закрыл в «желтый дом»? – засмеялся Никита. – Речь идет о сестре твоей бывшей жены! Я чувствую, что ей нужна помощь! – обиделась Ася. – Хорошо! Давай поговорим с Зинаидой Михайловной! Уж она-то все должна знать о своей подопечной. – Очень здравая мысль! Только почему она мне до этого ничего не сказала? – Ты не спрашивала. А потом, может, она боится. Если верить тебе, то эта психушка просто рассадник Зла. – А как нам с ней поговорить? Она вроде и живет в больнице. Я туда больше не лягу! – Я стену выламывать тоже не буду. – Что же делать? – Обратимся к Анатолию Алексеевичу? Нам дадут доступ к любой информации. – Не очень хорошая идея... В данный момент мы должны обойтись без него. – Ну, конечно! Как же я забыл, что он – подозреваемый номер один! Хорошо, я сам попрошу свидания с Юлей и сам спрошу у нее, что тебя интересует. – Если она тебе скажет... – Тогда выйдем на Зину, хоть что-то сдвинется с мертвой точки, – пожал плечами Никита. – А когда ты в психлечебницу поедешь? – Чтобы тебе угодить, я поеду туда сразу же, как только мы поедим. – А я уже поела! Никита рассмеялся: – Хорошо, встретимся в номере. Аксинья уже вся извелась в ожидании Никиты, когда наконец-то услышала шум мотора мотоцикла. Когда он вошел в комнату, она чуть не сбила его с ног. – Ну? Как?! Говорил?! Тебя долго не было, значит, точно говорил!! – Говорил, – не очень охотно ответил Никита. – Ну?! Не томи! – Тебе всю правду? – Дословно! Ты обещал... Никита скинул куртку, прошел в комнату и налил себе воды. – Юля утверждает, что ее отец и соответственно отец Кристины спал с ними... В смысле как с женщинами. Ты не представляешь, каких трудов мне стоило выудить у нее то, что ты сейчас услышала. – Господи... – Ты этого ожидала? – Нет, конечно... такое даже в голову не приходило. Но это бездоказательно. – Однако именно после того, как Юля стала об этом говорить, ее и упекли в психушку. – Никита добавил себе воды, словно была жара и он очень хотел пить. – Вот! Только опять-таки нет доказательств! Одна сестра мертва, другая недееспособна. Что значат ее слова против слов высокоуважаемого человека? Ничего! Ее и слушать не будут! – А ты поверила? – Интуиция подсказывает мне... Никита, – вдруг очень осторожно обратилась к нему Аксинья. – Да... – А Кристина... Тебе было видно, что с ней чтото не так? Как тебе объяснить... Ну, что у нее в жизни была какая-то трагедия.... – Я понял, о чем ты... Нет, она была не очень открытым человеком, больше молчала... Она не допускала каждого встречного к себе в душу... Я не был, конечно, для нее посторонним, Кристина любила меня. Вот я сейчас думаю, могла ли она скрыть от меня такой кошмарный факт? Теоретически могла. Но чего-то особенно странного я за ней не замечал. Все можно было объяснить ее трудной жизнью и характером... – Он отвел глаза. – И все-таки?.. Мне кажется, ты что-то скрываешь... – Есть один момент... – Какой?! Говори! – Юля сказала, что Кристина в день своей гибели узнала, что беременна, и это на сто процентов было от отца... Она в безумном состоянии села за руль и попала в аварию. Отец по пьянке изнасиловал ее уже во взрослом возрасте, чтобы доказать ей и себе, что она еще «его девочка». Почему Кристина никому ничего не сказала? Сейчас уже никто не узнает. Может, хотела простить отца. Может, не хотела расстраивать меня. Может, хотела забыть это, как страшный сон, как многое в своей жизни. Может, банально боялась отца, боялась потерять меня... Я не знаю! – в отчаянии выкрикнул он. Аксинья смотрела на него во все глаза, совершенно потрясенная. – Так вот почему Юля с такой маниакальной настырностью разрывала могилу сестры? Если исследовать труп и зародыш на генетику... можно доказать, что изнасилование имело место и что Юленька права. – Вот именно. – А ведь может оказаться, что Юля все это придумала? – Может... – И доказать, правда это или нет, мы можем, только эксгумировав тело, – закончила мысль Аксинья. – Именно... – Что ты намереваешься делать? – Я думаю, что, если есть хоть один шанс из тысячи доказать, что ее сестру зря изолировали от общества, Кристина пошла бы на это. Я потребую эксгумации. – Ты сейчас на эмоциях и ты не юрист... Тебе не дадут разрешения на эксгумацию. – Но я ведь бывший муж! – Ну и что? Причина на такое ответственное мероприятие должна быть посущественнее бредней и домыслов сумасшедшей девушки. Такое решение принимает суд, и его надо еще выиграть. – Тогда пойдем не совсем законным путем, – помрачнел Никита. – Что?! Выроем сами? – Я найду людей, не переживай... А когда подтвердится версия Юли, мы уже сможем привлечь милицию. – Точно! И даже если всяческие органы и захотят нас наказать, то у нас будут весьма смягчающие обстоятельства! – Теперь главное, не спешить и не мельтешить. Ты завтра же начинай дизайн дома. «Три пескаря» съезжают. Закупай материалы, краски. Все, что нужно. А я займусь тем, что задумал. Чтобы никто ничего не заподозрил. – А я вот сейчас о чем подумала. Адам Львович погиб именно из-за того, что хотел рассказать мне то же самое. Он, в отличие от невменяемой Юли, мог бы иметь вес при показаниях. И это никакое не ритуальное убийство! Сейчас мы действительно всколыхнули осиное гнездо! – Убирают свидетелей? – Да. Поэтому если ты полезешь в это дело, то могут начать охоту и на тебя. Я боюсь... – Я буду осторожен. – Мало утешает. Особенно если не знаешь, с кем имеешь дело. – Ты же все время подозревала Анатолия Алексеевича? – Не думаю, что действует он один. Наверняка наемного убийцу нашел. – Знаешь, у страха глаза велики. В любом случае прошу тебя отвлечь внимание на себя кипучей деятельностью – тем, ради чего мы сюда и прибыли. А я уж о себе позабочусь, как смогу. – Зря я тебя ввязала... Сейчас уже и жалею. – Асю охватила настоящая тревога за Никиту. – У женщин всегда так – сначала эмоции, затем разум включается. Никита вдруг решил поменять тему: – Пойдешь со мной в кино? Я тут видел кинотеатр... – Места для поцелуев?