– Как скажешь, – вздохнул он и прибавил газа. Адам Львович – психиатр местной специализированной больницы – был мало похож на врача и тем более на главного. Он больше напоминал модного кутюрье – невероятно пестрый шелковый платок на шее и стоящие на голове волосы. Лет-то ему было немало, но он явно молодился и считал себя неординарной личностью. Главврач очень манерно курил сигарету. И совершенно без всякого энтузиазма смотрел на Асю. – Я не понимаю ваш столь неожиданный интерес к этой юной особе, Юленьке. – Вот хотелось бы узнать... – О чем? – Обо всем! – А вы на основании чего и кого? – Нужны основания, чтобы узнать о состоянии здоровья вашего пациента? – У нас специфическое заведение, и здесь это требуется. – Разве тайна то, с чем она легла к вам? – Конечно, врачебная тайна, – улыбнулся психиатр. – Но, вообще-то, нормальные люди сюда не попадают. – Я бы поспорила. Я – нормальная, но попала именно к вам. – Это – недоразумение. – Адам Львович поджал губы. – Анатолий Алексеевич уже во всем разобрался. – А в том, что происходит у вас в клинике, Анатолий Алексеевич должен разбираться? Он разве врач? – съехидничала Аксинья, не удержавшись. – Он – уважаемый человек у нас в городе, крупный бизнесмен, – отвел глаза Адам Львович. – И его дочь здесь лежит... – «Богатые тоже плачут». – Не сомневаюсь. Плачут и отстегивают денежку за лечение или молчание. – Ася тут же прикусила себе язычок. – Я вправе вышвырнуть вас вон. Вы в курсе? – прищурил глаза психиатр. – И это всего лишь за желание узнать, за что сюда попала Юля? – Она уже поняла, что пришла зря. – За то, что говорите всякие глупости. Устроит такой ответ? – Хотелось бы знать, что за глупости? – Не вижу смысла в дальнейшем разговоре. – А если я заплачу? – Это глупо... – Я много заплачу! – очень серьезно сказала Аксинья. – За бред сумасшедшей? – За него. Говорите свою цену. – Кажется, она нащупала тропинку в этом болоте, да оно и понятно – такие шелковые платки надо было на что-то покупать.... Адам Львович ненадолго задумался: – Сто тысяч. – Я смотрю, вы по мелочам не размениваетесь! Но я согласна, тем более деньги не мои. – А чьи? – тут же испугался Адам Львович. – Бывшего мужа Кристины, сестры Юли. Он тоже должен знать правду. – Я скажу, но эта информация не очень значима, и я сначала бы хотел получить деньги. «Значит, она все-таки есть, информация-то!» – возликовала Аксинья. – Вас какая форма оплаты устроит? У меня карточка с собой. – Только наличными, встретимся вечером... наедине. – А почему такая секретность? Все-таки я права? Есть что скрывать? – На всякий случай. Вы и сами не знаете, во что влезаете. Остановитесь, пока не поздно, – это совет. – А как же ваши сто тысяч? Нет уж! Будем встречаться! Называйте время и место! – Она была настроена очень решительно. – Тут неподалеку есть кладбище... – начал психиатр. – О нет! Только не это! – испуганно воскликнула Аксинья. – Не волнуйтесь. Это тихое и спокойное место. Кладбище уже не действующее, то есть не расширяющееся. Там и встретимся. Скажем, часов в десять вечера. – Почему не раньше? Сейчас рано темнеет. – Пусть точно никого не будет на улице. Приходите одна, иначе я не появлюсь. – А где вы будете прятаться? За могилами? – Это не важно. Пройдете через центральный вход во вторую аллею, потом направо до такой видной могилы с большим белым крестом из мрамора. Сразу ее увидите, мимо нее не пройти. – Хорошо, Адам Львович. Вы уж тоже приходите один и присмотрите за своей пациенткой Юленькой, а то она в прошлый раз была занята разрытием могилы своей сестры. – А у меня к вам тоже будет одна просьба: не говорите ничего Анатолию Алексеевичу. – Ему неинтересно знать, с чем лежит его дочь? – удивилась Ася. Но под строгим взглядом Адама Львовича осеклась. – Я – могила! Ой, не очень удачное сравнение! Извините... – Она вышла из больницы и уселась в машину к Геннадию. – Гони в бани! – Сначала в торговый центр, потом в психушку, теперь в бани... – У меня разнообразная программа. – А закончится все кладбищем? – весело спросил Гена. – А ты откуда знаешь? – удивилась Ася. Машина после старта несколько вильнула в сторону, но быстро выровняла ход. Глава 17 Вечером повалил белый пушистый снег. Было темно, а для Аси, как всегда, еще и прохладно. Она шла в своем новом пуховике в сопровождении Наума Тихоновича, выглядевшего как после боя. Такой избитый богатырь с помятым лицом, и потерянным мечом. – Асечка, ну куда мы тащился в такое время? – ныл он, словно капризный ребенок. – На кладбище, – ответила она, и Наум Тихонович скорчил недовольную гримасу. – Деточка, я, конечно, плохо себя чувствую, но не настолько же. – Хватит канючить и прикидываться! Ты нужен мне как охранник. Я встречусь с одним человеком, узнаю у него кое-что, и ты вернешься к своему застолью. – Вот вернуться хотелось бы побыстрее! Дорогуша моя, что ты собралась... Вернее, с кем можно встречаться на кладбище? Какой нормальный человек может назначить там свидание? Не иначе – псих! – Нет. Тот, кто лечит их, психов. Психиатр местной больницы, – улыбнулась Аксинья. – Вот! Видишь, детка, как я прав! Он сам лечиллечил таких людей и заразился. Свиданьице... – кряхтел Наум Тихонович, едва поспевая за длинными ногами Аси. – А ты-то зачем сюда прилетел? – покосилась на него Аксинья. – Я-то? Помочь тебе... – Да уж, помог! – вырвалось у нее.