– Я не рискнул зажечь свечи в машине и угостить тебя «Вдовой Клико», раз уж ты еще на больничном. – Обойдемся без «Вдовы», – кивнула Ася. – Но вот через два дня хотел бы пригласить тебя на свидание. «Очередной его трофей», – констатировала она, задумчиво глядя Никите в лицо. – Что молчишь? «А ведь если он велит мне прыгнуть с моста, я это сделаю, – подумала Ася, и такая готовность безоговорочно подчиняться нахальному казанове ей совершенно не понравилась. – Вот сейчас он начнет меня целовать, я и растаю. А где моя гордость?» – Никита, о каком свидании ты говоришь? – серьезно спросила она. – О свидании, полном романтики и взаимного интереса. Между мужчиной и женщиной, – охотно пояснил он. Сердце Аксиньи предательски защемило. Хорошо, что этот симпатичный мужчина не мог слышать его стук. – Тогда ответь мне на один вопрос. Ты женат? Ася взглянула в его глаза, и крошечная надежда, теплящаяся в ее сердце, угасла. Он задержался с ответом, а это говорило о многом. – Понимаешь... – Да или нет? Никита, это такой вопрос, на который есть лишь два варианта ответа. – Не все так однозначно... – Никита! – Да, – из его взгляда что-то исчезло, возможно, тоже надежда. Аксинья собрала волю в кулак и улыбнулась, словно его ответ абсолютно не тронул ее, совсем не ранил. А ведь сердце истекало кровью, смешанной с отчаянием и разочарованием. – Да, симпатичная мордашка, сексуальный голос, проникновенный взгляд... – Ты обо мне? – Других таких нет! – подняла руки, словно сдаваясь, Ася. А затем смачно и совершенно некультурно слизнула с каждого пальца крем от пирожного. – Ты высоко меня оценила, только не дала ничего объяснить, – хмуро произнес Никита. – А не надо ничего объяснять! Все сказано одним емким «да». По крайней мере, для меня. А ты – молодец! Санта Клаус, мать твою! Свечи, пирожные, дорогой парфюм и одинокая отмороженная тетка, смотрящая на тебя как на героя. – Я не думаю... – А вы вообще, мужики, не думаете! Потому что в самом важном для вас органе нет ни серого вещества, ни белого... Что? Грубо? А на свиданки приглашать женщину, будучи женатым, не грубо? Или для вас это так... А ведь я и влюбиться могу! – Высказавшись, Ася разложила на коленях салфетку, затем шмякнула туда все имеющиеся на подносе эклеры и попрощалась: – Чао! – Ася, подожди! Она скинула с плеч его пальто и выскочила на улицу в халате и тапочках. Никита выбежал из машины, схватил ее за плечи: – Да подожди ты! Он сильно прижал ее к себе и поцеловал. Ася, как «форменная дурочка», не оттолкнула его, поскольку руки были заняты пирожными, а повредить их она боялась. Когда Никита ее отпустил, красивое лицо спасло от сильной пощечины лишь то, что Ася все время помнила о его ранении. Этот ржавый штырь, торчащий у Никиты из бока, до сих пор являлся ей в кошмарах. Но Асю просто душили злость и отчаяние: – Считай, что отблагодарил! Считай, что отработал! – Аксинья! – И не повышай на меня голос! Я повода не давала! Ты чего явился сюда? Трепать мне нервы?! Пошел бы ты к черту! – Ася резко развернулась и убежала в больницу. Никита больше не старался ее удержать, но Ася услышала, как он крикнул ей вслед: – Я приду завтра, когда ты успокоишься! Ася ворвалась в больницу, словно разъяренная мегера. Как добралась до палаты, даже не помнила. Щеки ее пылали, глаза горели. Анна Аркадьевна сидела в палате и шевелила спицами – вязала подарок для внука. – Асечка, ты откуда такая?! – Какая? – Возбужденная... Ты же ходила на свидание. – Какое, к черту, свидание! – взвизгнула Аксинья. – Ну хорошо, хорошо, успокойся. Ася, на тебе лица нет! – забеспокоилась Анна Аркадьевна. Она присела рядом с Аксиньей и положила руку ей на плечо. – Ты можешь мне довериться. – Да не о чем говорить! – шмыгнула носом Ася. – Ты влюбилась... – Вот еще. – Такие страсти кипят, я же вижу. – Да я его знать не знаю! – Значит, речь все-таки о мужчине? – лукаво улыбнулась Анна Аркадьевна. – Да он мне никто! Вместе попали в передрягу, вот и все! – Экстремальные ситуации сближают, – не сдавалась Анна Аркадьевна. – Он женат! – выпалила Ася и вытерла мокрые от слез щеки. – А ты не знала? – ахнула женщина. – Да у меня с ним, слава богу, ничего и не было! – А хотелось бы? – Анна Аркадьевна! Что вы такое говорите! – вспыхнула Аксинья. – Ладно. Не злись. Конечно, тяжело осознавать, что объект твоих вожделений не свободен. Но тебе уже не восемнадцать, и ты кое-что в жизни понимаешь. Так что сама сможешь решить: пойти на это или нет. – Я свой выбор сделала, – закрыла лицо руками Ася. – И он правильный, поверь моему опыту, – похлопала ее по плечу Анна Аркадьевна. – Тем более, ты говорила, что знакомы недавно, ничего не было, быстро забудешь... – Его забудешь, – вздохнула Ася. – Забудешь, забудешь... – Вот только не говорите мне, что я в своей жизни встречу еще тысячу таких. Мне не восемнадцать, как вы заметили, и что-то пока никто так не западал в душу... Но с женатым у меня уже было, больше не хочу. Да и на что я рассчитывала? Чтобы такой красивый молодой мужчина оказался свободным? С какой стати? – Какие у тебя холодные руки... – На улице минуту постояла, все из-за него! Точно разовьется, как ее?.. Траншейная болезнь! Анна Аркадьевна прошаркала тапками к тумбочке и извлекла небольшую фляжку с коричневой жидкостью и двумя мензурками для лекарств. – Примем? – спросила она у Аксиньи. – Что это? «Бальзам Биттнера» или настойка корня женьшеня? – Какой «биттнер», Ася! Я хоть и старая, но в эту чушь не верю! Здесь коньячок, сейчас согреемся! Не бойся, мне можно... немного. Я всегда ношу с собой для расширения сосудов. А сейчас и согреться нужно. – Мензурки были маленькие, но женщины сбились со счета, сколько раз они опрокидывали их в рот и закусывали свежайшими эклерами. – Плюнь на него, Ася! Ты бы с этим мужчиной растеряла всю свою привлекательность! Через год не влезла бы в дверь! Надо додуматься – прийти на свидание с двадцатью эклерами! – Вот и я о том же! Как он узнал, что это мои любимые пирожные? – Вот смотрю я на тебя и думаю: правы люди, которые говорят, что бабы становятся глупее, когда влюбляются, – покачала головой Анна Аркадьевна. – Влюбля-я-ются, – нараспев произнесла Аксинья и вдруг испугалась: – Так я влюбилась в него?! О нет! Дважды на одни и те же грабли! Да еще какие! Мне нельзя здесь оставаться! – Ася метнулась к своим вещам и начала нервно складывать их в большой пакет.