— Ваше величество. — Ты, — произнес Джоффри. — Я, — подтвердил Бес, — хотя как ваш дядя и старший по возрасту я заслуживал бы более учтивого приветствия. — Мы слышали, что ты умер, — сказал Пес. Глаза маленького человечка — и зеленый, и черный — обдали большого холодом. — Я говорю с королем, а не с его шавкой. — Я рада, что ты не умер, — сказала Мирцелла. — Полностью разделяю твое чувство, милое дитя. Миледи, — сказал Тирион Сансе, — я сожалею о ваших потерях. Поистине боги жестоки. Санса не знала, что сказать. Как он может сожалеть о ее потерях? Уж не смеется ли он над ней? Боги здесь ни при чем. Джоффри — вот кто жесток. — Прими и ты мои соболезнования, Джоффри, — сказал карлик. — По поводу чего? — У тебя, помнится, был отец. Такой здоровенный, свирепый, с черной бородищей — припоминаешь? Он был у нас королем до тебя. — А, ты о нем. Да, прискорбный случай. Его убил вепрь. — Так говорят у вас при дворе, ваше величество? Джоффри нахмурился, и Санса почувствовала, что должна что-то сказать. Как это говорила септа Мордейн? «Броня леди — ее учтивость». Одевшись в свою броню, Санса произнесла: — Я сожалею, что моя леди-мать взяла вас в плен, милорд. — Об этом многие сожалеют — и пожалеют еще сильнее… однако благодарю вас за участие. Джоффри, где я могу найти твою мать? — Она с моим советом. Твой брат Джейме продолжает проигрывать сражения. — Джоффри сердито глянул на Сансу, словно это была ее вина. — Старки захватили его в плен, мы потеряли Риверран, а теперь ее глупый братец называет себя королем. — Кто только не называет себя королем в наши дни, — с кривой улыбкой ответил карлик. Джоффри не совсем понял, что он хотел сказать, но вид у короля сделался подозрительным и немного растерянным. — Это верно. Хорошо, дядя, я рад, что ты жив. Ты привез мне подарок ко дню моих именин? — Да. Свой ум. — Я предпочел бы голову Робба Старка. — Джофф покосился на Сансу. — Томмен, Мирцелла, идемте. Сандор Клиган задержался еще на миг. — На твоем месте я придержал бы язык, малыш, — сказал он, прежде чем последовать за своим господином. Санса осталась одна с карликом и его чудищами. Не зная, что бы еще сказать, она наконец вымолвила: — Я вижу, вы ранены. — Один из ваших северян угостил меня булавой в битве на Зеленом Зубце. Я спасся только тем, что свалился с коня. — Он присмотрелся к Сансе, и его ухмылка стала чуть помягче. — Это из-за утраты отца вы так печальны? — Мой отец был изменником, — тут же ответила Санса. — Как и мой брат и моя леди-мать. — Она быстро выучилась, как надо отвечать. — Но я верна своему возлюбленному Джоффри. — Не сомневаюсь. Верна, как лань, окруженная волками. — Львами, — шепнула она, не подумав, и беспокойно оглянулась — но ее никто не слышал. Ланнистер взял ее руку и пожал: — Я очень мелкий лев, дитя мое, и клянусь, что не стану на вас нападать. А теперь прошу меня извинить, — добавил он с поклоном. — У меня срочное дело к королеве и ее совету. Санса посмотрела, как он уходит, раскачиваясь из стороны в сторону на каждом шагу, точно смешная кукла из балаганчика. «Он ласковее, чем Джоффри, — подумала она, — но королева тоже была со мной ласкова. Он Ланнистер, этот карлик, ее брат и дядя Джоффри, он не может быть моим другом». Санса любила принца Джоффри всем сердцем, а королеве верила и восхищалась ею. Они отплатили ей за любовь и доверие головой ее отца. Больше она не повторит своей ошибки. Тирион В белом одеянии королевского гвардейца сир Мендон Мур походил на мертвеца в саване. — Ее величество приказывала ни под каким видом не прерывать заседания совета. — Позвольте мне все же побеспокоить ее, сир. — Тирион достал из рукава пергаментный свиток. — У меня письмо от моего отца, лорда Тайвина Ланнистера, десницы короля. Вот его печать. — Ее величество не желает, чтобы ее беспокоили, — медленно, словно тупице, не способному понять с первого раза, повторил сир Мендон. Джейме как-то сказал Тириону, что Мур самый опасный из королевских гвардейцев — исключая, конечно, его самого, — поскольку по его лицу никогда не видно, что он сделает потом. Тирион был бы рад любому намеку. Бронн и Тиметт скорее всего убьют рыцаря, если дело дойдет до мечей, — но вряд ли стоит начинать с убийства одного из защитников Джоффри. С другой стороны, нельзя позволять прогонять себя прочь — это дурно сказывается на авторитете. — Сир Мендон, я еще не представил вам своих спутников. Это Тиметт, сын Тиметта, Красная Рука клана Обгорелых. А это Бронн. Вы, вероятно, помните сира Вардиса Игена, капитана стражи лорда Аррена? — Да, я его знаю. — Блеклые серые глаза сира Мендона смотрели равнодушно, как неживые. — Вернее, знали, — с улыбочкой поправил Бронн. Сир Мендон не соизволил ответить. — Как бы там ни было, — беззаботно продолжал Тирион, — мне в самом деле нужно повидать мою сестру и вручить ей письмо. Будьте столь любезны, откройте нам дверь. Белый рыцарь молчал. Тирион уже собрался вторгнуться силой, но сир Мендон неожиданно отступил в сторону. — Вы можете пройти, но без них. «Победа хоть и маленькая, но приятная», — подумал Тирион. Он выдержал первое испытание. Проходя в дверь, Тирион Ланнистер чувствовал себя почти высоким. Пять королевских советников внезапно умолкли, прервав свою беседу. — Ты, — сказала его сестра Серсея тоном недоверчивым и неприязненным в равной мере. — Теперь я вижу, у кого Джоффри перенял свои манеры. — Тирион полюбовался валирийскими сфинксами, стерегущими дверь, с видом небрежной уверенности в себе. Серсея чует слабость, как собака — страх. — Что ты здесь делаешь? — Красивые зеленые глаза сестры вперились в него без малейшего намека на привязанность. — У меня письмо от нашего лорда-отца. — Тирион вразвалку подошел к столу и положил на него туго скатанный свиток. Евнух Варис, взяв письмо, повертел его в напудренных пальцах. — Как любезно со стороны лорда Тайвина. И каким красивым золотистым воском он пользуется. — Он поднес свиток к глазам. — Печать, по всей видимости, настоящая. — Разумеется, она настоящая. — Серсея вырвала письмо у него из рук, взломала печать и развернула пергамент. Тирион смотрел, как она читает. Серсея заняла королевское место — видимо, Джоффри не часто оказывает совету честь своим присутствием, как, впрочем, и Роберт. Поэтому Тирион взобрался на стул десницы, что было вполне уместно. — Бессмыслица какая-то, — сказала наконец королева. — Мой лорд-отец шлет моего брата, чтобы тот занял его место в совете. Он просит нас считать Тириона десницей короля вплоть до того времени, когда прибудет к нам сам. Великий мейстер Пицель погладил свою пушистую белую бороду и важно кивнул. — Полагаю, нам следует уважить волю лорда Тайвина. — Согласен. — Брыластый, лысеющий Янос Слинт смахивал на лягушку, которая пыжится, силясь казаться больше, чем есть. — Мы отчаянно нуждаемся в вас, милорд. Мятежи по всему государству, зловещий знак на небе, волнения на городских улицах… — А кто в этом виноват, лорд Янос? — резко спросила Серсея. — За порядок отвечают ваши золотые плащи. Что до тебя, Тирион, то ты лучше послужил бы нам на поле битвы. — Нет уж, спасибо, — засмеялся он. — Довольно с меня полей битвы. На стуле я сижу лучше, чем на лошади, и предпочитаю кубок вина боевому топору. А как же барабанный гром, спросите вы, и солнце, блистающее на броне, и великолепные скакуны, которые ржут и рвутся в бой? Но от барабанов у меня болит голова, в доспехах, блистающих на солнце, я поджариваюсь, точно гусь в праздник урожая, а великолепные скакуны засирают все как есть. Впрочем, я не жалуюсь. После гостеприимства, оказанного мне в Долине Аррен, барабаны, конское дерьмо и мухи кажутся просто блаженством. — Хорошо сказано, Ланнистер, — со смехом сказал Мизинец. — Вот человек, который мне по сердцу. Тирион улыбнулся ему, вспомнив некий кинжал с рукояткой из драконьей кости и клинком из валирийской стали. «Надо будет поговорить с тобой об этом — и поскорее», — подумал он. Как-то этот предмет беседы покажется лорду Петиру? — Прошу вас, — сказал он членам совета, — позвольте мне быть вам полезным по мере моих малых сил. Серсея перечитала письмо сызнова.