Да, сказка на ночь получается шизовая, но что поделать. Билли рассказывает все — с того момента, как Фрэнк Макинтош и Пол Логан приехали за ним в гостиницу. Сперва он подумывает изменить их имена (как делал поначалу в своей книге), но потом понимает, что толку от этого мало. Про Кена Хоффа и Джорджо она уже знает из новостей. Только одно имя Билли меняет: Ник Маджарян становится Бенджи Компсоном. Потому что такие знания могут крупно подпортить ей жизнь. Билли надеялся, что чистосердечное признание поможет ему прояснить некоторые моменты, разобраться в себе. Не помогло. Зато Элис начинает ровно дышать, успокаивается — какая-никакая польза от его рассказа есть. Обдумав услышанное, она спрашивает: — Ладно. Тебя нанял Бенджи Компсон. А кто нанял его? — Не знаю. — И зачем они впутали во все это Кена Хоффа? Почему гангстеры сами не могли винтовку тебе подогнать? — Думаю, Хофф им был нужен как хозяин «Башни Джерарда». Того здания, откуда я стрелял. — Куда тебя вроде как прикомандировали, и ты там просидел бог знает сколько времени. Прикомандировали, ага. Как журналистов, которых прикрепляли к воинским подразделениям для освещения войны в Ираке. Они надевали бронежилеты, шлемы и отправлялись в горячие точки. А потом писали статьи, снимали защиту и уезжали домой. — Ну, не так уж долго я там сидел. — Все равно, звучит очень сложно. Билли тоже так думает. — Кажется, я сейчас усну. — Не глядя на него, она добавляет: — Если хочешь, можешь остаться тут. Опасаясь, как бы органы ниже пояса опять его не подвели, Билли отвечает, что лучше поспит на диване. Может, Элис все понимает. Взглянув на него, она кивает, отворачивается и закрывает глаза. 3 Утром Элис говорит, что у них почти кончилось молоко, а есть колечки «Чириос» всухомятку — то еще удовольствие. Да я в курсе, думает Билли. Он предлагает ей пожарить яичницу, но и яйцо в холодильнике осталось всего одно. — Не знаю, почему я купил всего полдюжины… Потому что не ждал гостей, вот почему. — А я знаю. Ты не рассчитывал, что придется кормить еще одного человека. — Ладно, схожу в «Зоунис». Там есть и молоко, и яйца. — Может, дойдешь до «Харпс» на Пайн-плазе? Там можно взять свиные отбивные или еще какое-то мясо. Когда закончится дождь, пожарим на углях. И какой-нибудь свежей зелени купи, знаешь, в пакетах? Пайн-плаза не так уж и далеко. Первая мысль Билли: ага, она пытается сплавить меня из дома, чтобы убежать. Но потом он видит желтеющие синяки на ее щеке и лбу, распухший нос (отек только-только начал сходить) и думает: нет, все ровно наоборот. Она вьет гнездо. Пусть и временное. Постороннему человеку это показалось бы сущим безумием, но не ему. В его глазах все логично. Она могла умереть в придорожной канаве, если бы не он, и он не демонстрирует намерений изнасиловать ее повторно. Напротив, он даже сходил в аптеку и купил ей таблетки на случай, если она забеременела от тех мерзавцев. И еще надо подумать о «форде-фьюжне», который ждет на другом конце города. Пора подогнать его сюда, чтобы в любой момент можно было отчалить в Неваду. И потом, Элис ему нравится. Ему нравится наблюдать, как она возвращается к жизни. Да, она пережила пару панических атак, но это вполне объяснимо — ее накачали наркотой и изнасиловали. Она не заикается про учебу, не вспоминает друзей и однокурсников, которые могут о ней тревожиться, даже маме не пытается звонить (да и сестре-парикмахеру тоже). Элис сейчас в переходном состоянии. Она поставила жизнь на паузу и пытается решить, что ей делать дальше. Билли не психиатр, но догадывается, что это может быть ей на пользу. Вот черти, думает Билли, причем уже не первый раз. Какими надо быть гадами, чтобы изнасиловать девчонку без сознания? — Хорошо, я схожу за продуктами. Ты ведь будешь здесь? — Конечно. — Как будто она давным-давно приняла это решение. — Доем колечки с остатками молока. А ты можешь съесть яйцо. — Она бросает на него неуверенный взгляд. — Если хочешь. Или давай наоборот. Это ведь твои продукты. — Я не против. После завтрака поможешь мне надеть пузо? Тут она смеется. Впервые. 4 Пока они едят, Билли спрашивает, знает ли она, что такое стокгольмский синдром. Она не знает, поэтому он рассказывает. — Если полиция меня схватит, рано или поздно они придут сюда. Ты им скажешь, что боялась сбежать. — А я и боюсь, — говорит Элис. — Только я боюсь не тебя. Просто не хочу, чтобы меня видели в таком состоянии. И потом, никто тебя не схватит. В этом прикиде ты вообще на себя не похож. — Тут она наставительно поднимает указательный палец. — Но. — Что «но»? — Не забудь взять зонт. По намокшему парику всегда видно, что это парик. Капли воды по нему скатываются. А настоящие волосы быстро намокают и прилипают к голове. — У меня нет зонта. — У Дженсенов в кладовке есть. У входа. — Когда ты успела заглянуть в их кладовку? — Пока ты готовил попкорн. Женщинам нравится смотреть, как живут другие люди. — Она удивленно смотрит на него через стол (перед ней тарелка с «Чириос», перед ним — одно яйцо). — Неужели не знал? 5 Зонт не только защищает от дождя светлый парик — он помогает спрятать лицо от любопытных глаз и не чувствовать себя жучком, которого разглядывают под микроскопом. Билли выходит из дома и направляется к ближайшей автобусной остановке. Он прекрасно понимает чувства Элис, потому что и сам чувствует то же самое. Поход в аптеку стоил ему немалых нервов, а тут вылазка еще более дальняя. Положим, до Пайн-плазы можно дойти пешком, но на другой конец города пешком не отправишься. И еще: чем ближе день отъезда из города, тем страшнее, что его успеют поймать до того. И ладно бы проблема была только в копах и молодчиках Ника. Что, если ему встретится кто-нибудь из жизни Дэвида Локриджа? Он прямо воочию видит, как выходит из прохода в «Харпс» с корзинкой для покупок в руке и сталкивается лицом к лицу с Полом Рагландом или Питом Фасио. Ладно, они-то, может, его и не признают, а вот женщину так просто не обманешь. Пусть Элис и сказала, что в парике и с накладным животом он сам на себя не похож, Фил заметит сходство, это как пить дать. И Корин Акерман тоже. Да что там, Джейн Келлогг, которая вечно под мухой, без труда его узнает! Почему-то Билли в этом уверен. Такие встречи статистически маловероятны, однако происходят каждый день. Все пути ведут к свиданью — это знает стар и млад[41]. Перед выходом он нашел в Интернете расписание автобусов и теперь ждет свою «тройку» на Рампарт-стрит. Чтобы спрятаться под крышу остановки, ему пришлось сложить зонт — иначе он выглядел бы странно. Рядом стоят еще трое. Никому нет до него дела: все уткнулись в свои телефоны. На парковке ему сначала становится дурно: «форд» не заводится. Однако в следующий миг Билли вспоминает, что надо держать ногу на педали тормоза. Дожили! Он едет на Пайн-плазу на машине, одновременно наслаждаясь ощущениями — наконец-то он вновь за рулем! — и до смерти боясь попасть в аварию или каким-то иным образом привлечь внимание полиции (за три мили пути ему попадается целых две полицейских машины). В «Харпс» он покупает мясо, молоко, яйца, хлеб, крекеры, свежий салат, заправку для салата и несколько консервов. Знакомых он не встречает — да и откуда тут взяться его знакомым? Эвергрин-стрит находится в Мидвуде, а жители Мидвуда отовариваются в «Сейвмарте». Билли расплачивается «мастеркардом» Далтона Смита и возвращается на Пирсон-стрит. Паркуется на потрескавшейся подъездной дорожке и спускается в подвал со своими покупками. В квартире никого нет. Элис сбежала. 6 Для покупок он приобрел две текстильные сумки (с надписями «ХАРПС» и «СВЕЖИЕ ПРОДУКТЫ РОДНОГО КРАЯ») и теперь, окидывая взглядом пустую гостиную и кухню, едва не роняет их на пол. Дверь в спальню распахнута, там никого нет, но он все равно окликает Элис — вдруг она в ванной? Впрочем, дверь в ванную тоже открыта. Будь Элис там, она точно ее закрыла бы, хоть Билли и нет дома. Его охватывает даже не страх, скорее… что? Обида? Разочарование? Да, пожалуй, думает Билли. Это глупо, но я разочарован. Девочка просто взвесила все «за» и «против». Он понимал, что это может случиться. Ну, или должен был понимать. Билли идет на кухню, ставит сумки на стол, видит пустые тарелки в раковине. Садится обдумать план дальнейших действий и тут замечает на столе записку — бумажную салфетку, прижатую сахарницей, с тремя словами: «Я ВО ДВОРЕ». Вот и славно, думает он, делая долгий выдох. Она просто вышла подышать свежим воздухом. Билли убирает часть продуктов в холодильник, потом выходит на улицу, вновь раскрывает над собой зонтик и идет на задний двор. Элис убрала гриль из лужи и теперь отмывает его: трет изо всех сил, повернувшись к нему спиной. Видимо, она опять совершила набег на кладовку Дженсенов, потому что на ней зеленый дождевик Дона, доходящий ей до икр. — Элис. Она с криком подскакивает на месте, едва не опрокидывая гриль. Билли хватает ее за плечо, чтобы удержать на ногах. — Нельзя так людей пугать! — бормочет она и тут же делает судорожный вдох.