Мрачный, по-видимому бывший военный, водитель коротко кивнул и заговорил с четким британским акцентом. – Вовсе нет, сэр. Я скорее ненавижу мудаков. Но я могу с ними разделаться, для вас, разумеется. – Давай увезем мисс Стрэттон отсюда, – сказал Гаррисон с гримасой, которая походила на улыбку. Словно склонность его водителя к насилию позабавила его. – Но, если кто-то обнаружит нас, можешь проехаться по паре ног, Найлз, у меня есть запасной фонд для таких выплат. – Вы лучший, сэр. Окно закрылось, и Элли осталась с Гаррисоном наедине в лимузине, увозящем их из суда, где ее отпустили под залог в размере одного миллиона долларов, оплаченного Райли Лэнгом. Получается, что Райли потратил на нее уже два миллиона за два последних дня. Где ее адвокат раздобыл так много денег за такой короткий срок? – Он говорит о репортерах? Предыдущая ночь была одной из самых длинных за всю ее жизнь. Она сидела в камере ФБР и думала о том, сколько снимков они успели сделать, пока ее перевозили из городской тюрьмы в федеральную. Они ждали и, хотя держались на дистанции, Элли была уверена, что ее унижение не раз попало в объектив. – Разумеется, – Гаррисон Мрачный, как она решила называть его, посмотрел на свой телефон и выругался. – Они ждут вас у квартиры. Нам стоит поговорить о том, что пресса будет играть большую роль в вашем процессе. Ее процесс. От этих слов у женщины начинала кружиться голова. Когда же она очнется от этого кошмара? Ей надо в душ. Ей надо поспать. И, похоже, ей нужен отель. – Куда мне пойти? Охрана в ее доме была не на высшем уровне. Ей пришлось переехать, чтобы она могла позволить себе выкупить акции. – У меня есть предложение, но оно вам не понравится. – Мне не нравится ничего из того, что произошло со мной в последние двадцать четыре часа. – Не думаю, что вам стоит ехать домой, – объяснил Гаррисон. – Пресса уничтожит вас. Это очень сочная история. Горячий адвокат завел интрижку с будущим директором, и они облапошили пожилого человека. – Стивен Касталано – акула. Он не старик. Это он облапошил меня. – Только сейчас все выглядит иначе. Сейчас все выглядит так, что Элли Стрэттон – женщина, достигшая высот благодаря родственным связям и тому, что спала с нужными людьми. Вы сейчас олицетворяете собой все то, что люди ненавидят в высшем классе, и если вы дадите интервью – вас уничтожат. – Не думаю, что мне стоит давать интервью. Мне стоит держать голову опущенной. Последнее чего она бы хотела, так это общаться с прессой. – Это худшее, что вы можете сделать. Это заставит вас выглядеть слабой. Я говорю, что нам нужно изменить историю. Нужно отыскать как можно больше грязи на Касталано и перевернуть все. Как вам такой заголовок «Влиятельный мужчина пытается обокрасть молодую влюбленную пару»? Теперь он говорил. Она может низвергнуть Стивена. – У меня есть компромат на него. Я не могу доказать это, но я возможно смогу... молодую пару? Гаррисон отклонился на спинку сиденья. – Да. Если вы хотите выпутаться, вам нужен Райли Лэнг. Волна гнева окатила ее при упоминании этого имени. Элли хотела бы забыть Райли, сделать вид, что он ничего не значил, но она была зла. Ей было больно. Именно это она и отрицала. Женщина могла замаскировать это гневом, потому что так было легче, но глубоко внутри зияла огромная рана от его предательства. И Элли сомневалась, что эта рана может затянуться. – Я больше никогда не увижу его. Гаррисон разочарованно вздохнул. – Я в этом сомневаюсь. Вы упрямы и не знаете всей истории. Могу поклясться, что он не работает на Стивена Касталано. – Откуда вы знаете? – Потому что я знаю всю историю. – Что ж, я слушаю. – Адвокатская тайна, моя дорогая, – он одарил ее полуулыбкой. – Если вы не хотите, чтобы я говорил о вашем деле, я определенно не могу говорить о его. Я могу и дам вам совет. Поговорите с человеком, только благодаря которому ваш прелестный зад не сидит в тюрьме рядом с проституткой по имени Сладкий Пирожок, которая то ли зарезала, то ли нет, своего последнего сутенера. – Я не хочу ничего общего иметь с ним. Она никогда не станет с ним разговаривать. – Что ж, а он определенно хочет вас. Как правило, такие мужчины всегда добиваются своего. Вы можете использовать его желание против него. – Мне не нравится, как вы говорите об использовании людей. Гаррисон покачал головой. – Он предупреждал, что вы наивная. Я ожидал, что у дочери Филлипа Ужасного больше здравого смысла. Так устроен этот мир, дорогуша. У вас есть деньги и привилегии. Кто-то крупнее и хуже вас пришел и забрал все это. Вы можете плакать или пытаться вернуть все назад. Если вы выбираете первый вариант, скажите, и я найду вам тихого и скромного адвоката, который будет держать вас за руку, когда вы отправитесь в федеральную тюрьму и узнаете, что хит сезона – оранжевый. Только имейте в виду, что в этом сценарии из-за вашей сексуальности кто-нибудь очень быстро сделает вас своей сучкой. Элли его практически ненавидела. – Я же говорю, я буду бороться. – В таком случае используйте все оружие из вашего арсенала. Райли Лэнг – главное оружие. У него есть деньги и влияние, и он знает, как этим пользоваться. Объявите о помолвке. Держитесь за руки на людях. Черт, выйдите за него замуж. Это мой совет. Выйдите за него замуж как можно скорее и предстаньте перед прессой со своей версией этой истории. Вся эта затея привела ее в ужас. – Я даже разговаривать с ним не собираюсь, не говоря уж о замужестве. – Подумайте об этом, – настаивал Гаррисон. – Это может перевернуть всю историю. Но в любом случае, вы клиент. А я всего лишь очень дорогой адвокат, который знает, как вытащить преступника из тюрьмы и вернуть ему власть. – Я не преступница. – Да, если бы вы ей были, вы были бы куда более сговорчивой. – Это значит, что вы верите мне? Холодные голубые глаза закатились. – Как я сказал вчера, ваша вина или невиновность не имеют значения для моей защиты. Но я прихожу к заключению, что верю вам. Вы относитесь к тому типу людей, которые запросто могут оказаться посреди такого шторма. Вы даже не знаете, что происходит, и все равно отвергаете все, что может помочь лишь потому, что вы невиновны. Только прокурору на это плевать. Он заботится только о том, как сохранить работу и продвинуться по службе. А вы громкое дело. Он сделает все, чтобы вас осудили. Он большой пистолет в руках Касталано. Элли не хотела слышать то, что ей сейчас говорили. – А Райли Лэнг не большой пистолет. Он ублюдок с чувством вины. – Так используйте это. Он ублюдок, который может принести огневую мощь в эту битву. Так нечестно. Ее невиновность должна что-то значить. Судебная система не должна крутиться вокруг денег и власти. Она должна быть справедливой. Может Элли и в самом деле была наивной. Девушка взглянула на улицу и подумала, сколько времени пройдет, прежде чем она там окажется? Она не может пойти домой. Не может позволить себе отель. Ей нельзя покидать город. У нее оставалась только одна возможность. Элли думала об этом всю ночь. Пришла пора, наконец, встретится с человеком, против которого согрешил ее отец. – Я хочу встретиться с одним человеком, который возможно сможет мне помочь. Гаррисон поднял бровь. – Хорошо. Я это устрою. – Надеюсь, вы сможете сделать это. Мне нужно встретиться с другим клиентом Райли. Я должна встретиться с Дрю Лолессом. А он, возможно, услышав ее имя, просто выставит ее. Или может, выслушает ее. Возможно, он не знает, что ее отец и, по всей видимости, Стивен Касталано убили его отца и мать и украли у них все. Гаррисон взглянул на нее. На его лице читалось удивление. – О, думаю я смогу что-нибудь придумать. Но сначала мне нужно отвезти вас кое-куда, – адвокат нажал кнопку со стороны своей двери. – Найлз, мы едем на Манхэттен. Манхэттен. Где она найдет либо союзника, либо нового врага. Элли уставилась в окно и постаралась не думать о Райли. Часом позже, Элли жалела, что не смогла переодеться. На ней была та же одежда, что и в момент ареста. Для Лили было слишком рискованно принести ей что-нибудь. Ее могли увидеть и выгнать из «СтратКаст». Хотя, возможно, это уже сделали, но, похоже, Лили сохранила работу, благодаря долгим разговорам с Кайлом Касталано. Она молилась, чтобы Лили не зашла слишком далеко. Элли доверяла сыну не больше, чем отцу.