Девушка оцепенела от обиды. Кровь в венах превратилась в лед. И хорошо, ведь это значило, что Элли не почувствует боли. – Элли, всему этому есть объяснение, – он взял ее за руку. Девушка очень хладнокровно убрала свою руку. Она больше не позволит ему дурачить себя. Он играл в какую-то игру, смысла которой она не знала. Но она точно знала, что проиграла. Она должна сохранить хоть каплю достоинства. Тихо и монотонно она сказала своему бывшему любовнику: – Мистер Лэнг, вы уволены. Охрана проводит вас. В контракте вы обнаружите пункт об уголовной ответственности. Если бы вы умудрились продержаться более года, я была бы вынуждена купить ваши акции по текущему курсу. Райли повернул ее кресло. Его лицо было напряжено. – Элли, мне надо поговорить с тобой. Ей мало, что осталось сказать. – Поскольку этого не случилось, ваши акции возвращаются ко мне. Я дам знать, если решу выдвинуть против вас обвинения. Раздался тихий смешок. Касталано лениво поаплодировал. – Так вот, как ты решила все обыграть? Он, должно быть, не очень хорош в постели, раз ты бросаешь его к волкам при первой возможности. Ты не выдвинешь обвинения против мистера Лэнга. Это привлечет внимание прессы. Я отпущу Райли Лэнга с предупреждением. Теперь он знает врага в лицо. Не могу сказать того же о тебе, дорогая. Дверь внезапно распахнулась, и в комнате появились двое полицейских. Какого черта происходит? Он только что сказал, что не будет выдвигать обвинений против Райли, хотя мог бы и посоветоваться с ней. Решение должно быть принято ими совместно со службой безопасности, юристами и PR-отделом. – Охраны было бы достаточно. Сомневаюсь, что Райли окажет сопротивление, – Элли повернулась к нему, взглянув в лицо. – Или устроишь сцену, чтобы унизить меня еще сильнее? Его взгляд был прикован к Касталано. – Элли, детка, я не думаю, что они за мной. Что бы он не сделал, я вытащу тебя. Серьезность его тона заставила Элли оглядется. Все смотрели прямо на нее. А мужчина и женщина в деловых костюмах встали. – Мисс Стрэттон, я специальный агент Чарльз Купер. Я должен сообщить вам, что вы арестованы, – произнес мужчина. Так вот, как ощущает себя человек, который никак не может очнуться ото сна. – Арестована за что? – Это просто нелепо. Касталано встал, застегивая пиджак. – Мы выяснили, как ты и твой отец присвоили десять миллионов долларов. Ты полагала, это никогда не всплывет? Холдинговые компании были замаскированы с умом, но все они на твое имя. Мы так и не нашли самих денег, но этим займутся соответствующие инстанции. Против тебя также будут выдвинуты обвинения в мошенничестве и манипуляции акциями компании в личных целях. Это сон. Должен быть. Настоящий кошмар. Только она чувствовала себя разбуженной. Райли нашел ее руку своей и сжал. – Держи голову выше. Я не позволю тебе упасть из-за этого. Клянусь Богом, Элли, я вытащу тебя. На мгновение она сдалась. Она переплела свои пальцы с его, ей так нужно было его тепло. Весь мир казался таким холодным. Элли почти не слушала, что говорили офицеры. Она и так знала. Любой, кто хоть раз смотрел телевизор, знал свои права. Право хранить молчание. Она так и сделает, ведь ФБР уже заранее решили, что она виновна. И они задержат ее за мошенничество. За попытку спекуляций на стоимости акций, потому что все выглядит так, словно человек, который был ее правой рукой, испортил настройки того оборудования по ее указаниям. Неужели это Райли передал те отчеты журналисту? Неужели это из-за него акции «СтратКаст» упали? Кто-то взял ее за локоть, заставляя встать. Ее пальцы выскользнули из его руки. – Вам обязательно делать это? Она пойдет с вами добровольно, – голос Райли звучал словно издалека. Его заглушал грохот в ее ушах. Элли чувствовала себя тряпичной куклой. Она была там и одновременно ее там не было. Ее ноги подгибались, но каким-то образом она стояла прямо. Полицейский завел ее руки за спину, и холодный металл прикоснулся к ее коже. – Вам повезло, что мы не забираем и вас, – услышала она слова копа. – Элеанор, мне жаль, что все так получилось. Элли повернулась к Касталано. Он стоял с самодовольным выражением лица. И ему определенно было не жаль. Он выглядел триумфатором. Почему он так с ней поступает? Почему стоит там в костюме за тысячу долларов? Ведь все, чего он хотел – уйти на пенсию. Или он ее дурачил все это время? Он и не планировал ничего другого. Элли знала, что говорится в ее контракте. Она знала, что теперь произойдет. Она все потеряет. «Если что-то выглядит слишком хорошо, чтобы быть правдой, так и есть. Всегда». Ей следовало усвоить это урок еще от отца. Райли был слишком хорош для нее, потому что он был не для нее. Она была пешкой в этой игре. Игре Стивена Касталано. – Ты сукин сын, – произнесла она, наконец все поняв. – Ты и не собирался позволить мне выкупить твою долю. Это была игра, чтобы избавиться от меня и получить все. Он покачал головой. – Вовсе нет. Я был нацелен на занятия гольфом. Пожалуйста, выведите ее из здания. Дайте знать, если вам понадобится что-то, чтобы она была наказана по всей строгости закона. – Элли, я буду рядом, – пообещал Райли. Она посмотрела на него. Он был слишком красив. Слишком хорош. Слишком идеален. – Никогда не заговаривай со мной снова. Когда ее выводили, она почти испытала облегчение. По крайней мере, ей не придется снова смотреть на него. *** Земля словно выскользнула из-под ног Райли. Что, черт возьми, только что произошло? Элли вывели из зала заседаний в наручниках. Повели в проклятую камеру предварительного заключения, будто она преступница. Все вокруг него пожимали друг другу руки и утверждали, что это к лучшему. Что избавление от Элли решит все их проблемы. Он повернулся к Касталано. Каким же дураком он был. Он попал в ловушку. Как это случилось? Ведь он сам расставлял ее. Райли ни на секунду не поверил, что Элли могла присвоить деньги. Чутье подсказывало, что она непричастна. Хотя голова все еще обрабатывала произошедшее. Когда он серьезно задумался, то не смог найти ни одного аргумента, доказавшего бы, что виноват Стивен Касталано. Он с братьями видел то, что им хотелось видеть. Они знали, что Касталано не святой и подозревали любое его действие. Если бы у него была хоть половина мозгов, он бы разобрался в ситуации. Он сдержал бы суждение до тех пор, пока не нашел бы абсолютного доказательства о невиновности Элли. Но здесь ему не нужен мозг. У него есть проклятое сердце, подсказывающее, что девушка не сделала ничего криминального. Даже, если бы он зашел в ее комнату и увидел по колено в деньгах, он бы спокойно спросил, откуда они. Он никогда не сомневался в ее неподкупности. Эта женщина была надежна как скала. И печально, что вокруг нее столько слепых мудаков. Включая его самого. Он анализировал. Теперь Райли видел, как этот вор в другом конце комнаты все обыграл. О, если бы можно было это предвидеть. Это спасло бы их всех. Его взгляд впился в Касталано. – Ты сделал это, чтобы выкупить акции Элли по дешевке. Касталано вздохнул. – Джентльмены, думаю, мне стоит поговорить с мистером Лэнгом. Он не понимает, как устроен мир, и мне нужно объяснить ему кое-что. Если вы не возражаете, отправляйтесь в мой кабинет. Там вас ждет бутылка отличного скотча после сегодняшнего трудного дня. Мой сын встретит вас там. Чтобы отпраздновать победу над милой, умной, спасающей мир Элли. У нее были безумные идеи о справедливости и о том, как должен быть устроен мир. Этот мир только что отломил от нее кусок. Райли должен был быть тем, кто защитит ее. Должен был быть чертовым рыцарем, который принял бы на себя все удары, чтобы она не узнала, каким дерьмовым бывает мир. Он не справился с этим. Он стал причиной, по которой ее мир рухнул. Как он мог не заметить камеру? В ту ночь по мобильному он говорил с Брэном. Тот объяснял, как испортить настройки. А Райли говорил об Элли все это время. Будто он не вносил разгром в ее компанию, репутацию, жизнь. Он рассказал брату, как водил ее на обед, а потом прошмыгнул в офис, чтобы захватить кое-какие бумаги. И он пропустил чертову камеру. Это все его вина. Все рухнуло, и это была его вина. Все: план мести за отца, надежды и мечты Элли. Все это умерло, потому что он вел себя как тупой мудак. Куда ее увезли? В какой участок? Федералы позволили копам арестовать ее, значит, она должна быть в местной тюрьме. Они часто позволяли совершать аресты местным властям. Но потом они наверняка допросят ее и переведут в федеральное учреждение.