Я смеюсь, кивая головой. – Мне нравится этот план. Затем я достаю свое белое бикини. Мы спускаемся вниз как раз в тот момент, когда из соседней комнаты выходит Нейт. – Привет! – отзывается он, но я закатываю глаза, не реагируя на его приветствие. – Мэдисон! – повторяет он. – Ты не можешь игнорировать меня вечно. Я молча прохожу мимо него и направляюсь на кухню. – Мы можем не завтракать, – говорит Татум, надевая огромные солнечные очки. – Говори за себя, – бормочу я. Достав тарелку, я насыпаю в нее немного знаменитой домашней гранолы от Джимми. Лучшее. Что я. Пробовала. Я выхожу из кухни, и солнечные лучи тут же покрывают поцелуями мою кожу. Я вдыхаю свежий утренний воздух. – Сегодня все будет отлично. – Так уже лучше, – хихикает Тат. – Сегодня я хочу с кем-нибудь развлечься. Я смеюсь, вытираю рот и усаживаюсь на один из шезлонгов. – Что происходит между тобой и Нейтом? Раньше мне хотелось, чтобы они были вместе, но потом я стала свидетельницей того, каким Нейт был с Тилли. Он, без сомнения, просто использовал Татум, но у нее явно появились к нему чувства. Поскольку Тилли исчезла, Тат и Нейт пришли к какому-то соглашению, но после их небольшого «разговора» между ними ничего не было. Наверное, Нейт струсил. – Хватит меня смешить! Я не собиралась делать упражнения на пресс. Я фыркаю, откинув голову назад. – Мы найдем тебе кого-нибудь на сегодняшний вечер. Ты видела кузена Бишопа, Джастина? Он очень неплох. – У нас с тобой разные типажи. Она указывает на меня свободной рукой, другой втирая в ногу увлажняющее масло. Я качаю головой. – Не знаю, думаю, он тебе понравится. Поставив пустую тарелку на землю, я нажимаю кнопку воспроизведения на музыкальном проигрывателе. Включается «Everybody’s fool» Evanescence, и я ложусь на спину, позволяя солнцу проникнуть в каждую клеточку моего тела. – Мэди! Кто-то трясет меня за руку. Я медленно открываю глаза, щурясь от яркого солнца. Подняв голову, я вижу, как Татум передает мне самокрутку. – Уже два часа дня, ты спала все это время. Я хотела тебя разбудить, но передумала. Чем ты занималась в эти выходные, чтобы так сильно не выспаться? Она встает с шезлонга и ныряет в бассейн. – Боже, я не знаю. Я совсем выбилась из сил, пытаясь спасти Бишопа, а потом мне сделали это. Я указываю на татуировку над моими ребрами. Татум вытирает воду с лица и смеется. – Девушка, теперь вы в собственности. Я пожимаю плечами. – Его татуировка еще больше, и у него их целых две. – Две? – она изгибает бровь, выбираясь из бассейна. Я киваю и хихикаю. Мне казалось, что и до сна я была вполне бодрой, но сейчас я чувствую себя куда лучше. Татум заворачивает за барную стойку в беседке, расположенной у края бассейна, и берет там несколько бутылок. – Твой отец с Еленой уехали, и Нейта тоже нет дома, так что здесь остались только мы и эти бедные, беззащитные бутылки вина. Я прикусываю губу. – Положи на место. У Татум перехватывает дыхание. – Ни за что, должно же в нашей жизни быть что-то утонченное. – Когда мы с тобой вообще были утонченными? Она делает паузу, обдумывая мои слова, а затем кивает. – Хорошее замечание, но я все равно хочу попытаться приготовить парочку коктейлей, которые я видела на Pinterest[15]. – О нет, снова Татум и ее зависимость от «Пинтерест». – Отлично. Я подхожу к краю бассейна и ныряю в прохладную воду. Погрузившись в воду, я отталкиваюсь от твердого дна и выныриваю на поверхность. – Можешь быть уверена, что я еще в ударе! Татум начинает танцевать, прыгать и кружиться, переключая песни одну за другой. Она двигается со скоростью, от которой у меня кружится голова. Я вытираю с себя капли воды, поправляю грудь в бикини и направляюсь обратно к ней. Выпив первый из приготовленных ею коктейлей, я стону от нежнейшего вкуса, обволакивающего мои рецепторы. – Черт, это было так вкусно. Что ты туда добавила? – Это «Млечный путь». Осторожнее, в нем достаточно ликера, чтобы снести тебе крышу. – Она делает еще одну порцию, после чего мы возвращаемся к шезлонгам и включаем музыку погромче. – Знаешь, – она многозначительно приподнимает брови, – я думаю, тебе следует с ним поговорить. Возможно, чуть позже. Я пожимаю плечами. – Поговорю, но только не сейчас. Пока я хочу немного на них позлиться. Она поднимает свой стакан. – Я за это выпью. Тат вытаскивает свой телефон и пододвигается ко мне, чтобы сделать селфи. Я делаю глупую рожицу, высунув язык и скосив глаза, а Татум надувает губы. Она публикует фото с улыбкой на лице. – Как ты подписала фотку? Тат славилась своими подписями для фото. Они были либо очень немногословными, либо чрезмерно подробными – среднего варианта не существовало. Но в любом случае ей всегда удавалось рассмешить людей. Я редко публикую что-то в «Фейсбук»[16] или в других социальных сетях. Правда, недавно я начала использовать «Снэпчат»[17], но даже сейчас я почти всегда забываю загружать туда фото и видео. «Пир у Красавицы и Чудовища» и смайлик в виде коктейля. Я хохочу, схватившись за живот. – Ты ненормальная. Она пожимает плечами. – Может быть, но ты все равно меня любишь. Она права, я очень ее люблю. Примерно четыре коктейля спустя мы обе возвращаемся в дом. Мы не были по-настоящему пьяны, но было трудно не заметить, что мы немного выпили. Во всяком случае, мне так кажется. По правде говоря, я чувствовала себя великолепно. Смеясь над очередной фразой Татум, мы оказываемся у моей спальни. – Мне нужно выбрать наряд. Что-то, что наверняка сведет Бишопа с ума. – Вижу, тебе нравится его злить? Этот человек смертелен, так что на твоем месте я бы не стала дразнить тигра. – Вообще-то да, но я на него злюсь. Мне нужна… правда. Просто правда. Татум вздыхает.