– С подругами, – ответила Саша. – Не переживайте, всё будет хорошо! – Ну, ладно, – она попробовала улыбнуться. – Ты только связи с родителями не теряй. – Хорошо. «Никогда не видела её такой встревоженной, – подумала Саша, выйдя из подъезда. – Странно, что она так переживает за меня. Она по-настоящему встревожена. Вероятно, у неё что-то случилось. Нужно будет её расспросить. Если я, конечно, вообще осмелюсь подойти к ней и задать вопрос. А я не осмелюсь, потому что у меня начнётся легкий приступ панической атаки». Уже в метро Саша забыла о коротком диалоге с консьержкой. * * * «Мы за столиком недалеко от барной стойки», – написала Ася. Саша заложила руки за спину, чувствуя лёгкие подступы ужаса. Пальцы ее дрожали. Людей было много, они черными, едва различимыми тенями, танцевали вокруг. Музыка оказалась очень приятной. Этот трек в стиле «ми-нимал» состоял из бархатных, глубоких басов, отдающихся эхом в самом центре грудной клетки, и лёгких мелодичных вставок. Музыка ассоциировалась у Саши с охотой. Казалось, что в толпе прячется хищник, и эта композиция была написана специально для него. Саша поздоровалась с подругами, выслушала пару громких шуток на тему того, что она всё же почтила их своим присутствием и улыбнулась. Это было просто – нужно лишь притвориться, что ты – человек. «Мне не хочется кричать. Мне не хочется, расталкивая всех в разные стороны, бежать прочь, а потом прятаться в тёмном углу, дрожа от рыданий. Я действительно считаю, что танцы в этом клубе – адекватное времяпровождение. Мне совершенно не кажется, что чьи-то глаза следят за мной с тех пор, как я сюда пришла. Успокойся, Саш, всё хорошо, всем наплевать на тебя – это самая лучшая черта тех, кто тебя окружает». Друзья никогда не принимали фобию Саши всерьёз. Она ходила на учёбу, говорила с людьми, и наверняка её социофобия была модным самодиагнозом. В какой-то момент Генриетта, которую все привыкли звать Генри, чем она очень гордилась, округлила глаза и спросила: – Так… Кто-нибудь знает, кто он такой? Среди них она была самой красивой. Генри знала себе цену, и Саша никогда не видела, чтобы она на кого-то смотрела так, как сейчас. Ася посмотрела в указанном направлении: – Я его не знаю, но он, скорее всего, модель. – Ого… – коротко прокомментировала Маша. – Тебе же не нравятся парни с длинными волосами, – ответила ей Генри с усмешкой. – Просто я никогда не видела таких, как он. Но он, скорее всего, гей. – С чего ты взяла? – быстро спросила Ася, посмотрев на Машу печально и даже чуть-чуть обиженно. – Может, он просто любит за собой ухаживать. А вдруг он – мой подарок на день рождения? Саша же сказала, коротко взглянув на танцующего: – Какой неприятный человек! – Сашка, – цокнула Генриетта, – вот вечно ты так! Тебе никто и никогда не нравится. Причём, чем симпатичнее парень, тем негативнее реакция. Пора вырасти и перестать так реагировать на привлекательных мужчин. Это в глаза бросается. – И он брови красит, – холодно добавила Саша, проигнорировав замечание. – Тебе тоже было бы неплохо, – с улыбкой заметила Маша и рассмеялась. – Не куксись! Ась, ну перестань на него залипать! Он заметит. – Я с ним познакомлюсь, – не отрывая от него внимания, убеждённо сообщила девушка. Саша с тревогой посмотрела на неё: – Ты уверена? – А что такого? – та храбро улыбнулась. – Он меня отошьёт, но я хотя бы попытаюсь! Её отговаривали. Ей сказали, что у такого, как он, наверняка уже есть девушка. «Или парень», – подняв взор к потолку, добавила про себя Саша. Когда Ася, осмелев, встала и неторопливо пошла к незнакомцу, Саше это совсем не понравилось. Она пригляделась к нему получше и почувствовала, как падает в глубокую, чёрную пропасть. Рухнув на самое дно, она могла ощущать только тяжесть сердцебиения и холод в собственном парализованном теле. «Неподвижная мимика. Печальный и задумчивый взгляд – точь-в-точь, как у Джеффри Дамера. Нижние веки глаз сильно опущены, и это делает выражение лица отстранённым. Когда он говорит, то прямо в упор, не мигая, рассматривает человека, не испытывая никакого дискомфорта или смущения. Лицо его при этом совершенно симметрично – он плохо лжёт. У него очень низкий уровень эмпатии. Чрезвычайно уравновешен. Но всё это – не важно. Я могла бы разобрать анатомию его лица по кусочкам с помощью физиогномики. Я никогда не ошибаюсь, если вижу психопата. Впрочем, дело не в том, что он психопат, они не редкость в наше время. Но такие, как он… Я в жизни никогда таких не видела. Читала про них страшилки, книги. Всегда считала, что таких чистых случаев не бывает. И вот он… существует совсем рядом. И никто не видит его, никто не знает, кто он. И он умеет пользоваться этим, потому что очень умён, пожалуй, даже слишком. Подкрашенные брови, стиль его одежды и даже танец – это маска. С ней он выглядит безобидным. Его тело прекрасно тренировано. Он кажется худощавым, тонким, но это – лишь видимость. А теперь вопрос. Зачем психопату притворяться легкомысленным метросексуалом в ночном клубе?» – думала Саша, повернувшись в сторону Аси. Она не могла заставить себя перестать смотреть. Ей стало страшно, руки начали дрожать. – Ты знаешь его? – удивилась Маша, заметив её состояние. – Это очень плохой человек, – не оборачиваясь, ответила она. – Да, мы это уже слышали, – фыркнула Генри. – Мне нехорошо… – резко произнесла Саша. «Я должна увести её от него. Сейчас. Немедленно!» Ее ноги стали ватными. Но она поднялась и быстро, решительно направилась к Асе, не оглядываясь. – Привет, – улыбнулась она, коснувшись плеча подруги, – вы извините, что я вас прерываю. Слушай, мне становится плохо, таблетки не помогают, а эти две уже набрались. Ты не можешь отвезти меня домой? Ася посмотрела на неё с печалью и глубокой досадой. Саша чувствовала, что незнакомец на неё смотрит. Она почувствовала почти физически, как его взгляд разборчиво коснулся её шеи, рук, волос, груди и ног. – Вы выглядите страшно напуганной, – заметил он негромко, бесцветно, но его спокойный голос прогремел в самом её сердце. Она ему не ответила, даже не взглянула на него. – Отвезёшь? – спросила она Асю умоляюще. – Хорошо, конечно… Ася попрощалась с незнакомцем и вышла вместе с Сашей из клуба. Девушка понимала, что подруга на неё обижена. Обычно словоохотливая Ася по дороге к метро молчала. Саша же всю дорогу оглядывалась, но никого не видела. Она даже испытала лёгкую досаду. Ей начинало казаться, что она зря увела свою подругу из клуба, но потом вспомнила незнакомца и решительно повторила себе: «Я никогда не ошибаюсь». Ася почти ничего ей не сказала по дороге к дому, хотя Саша пыталась завести разговор, чувствуя себя виноватой. «Я не могла отдать тебя ему. Он чёртов псих». Объяснить это Асе Саша тоже не могла. Её попытки сделать это выглядели бы надуманно и необъективно, как и ее фантазии. Дома она долго умывалась, пытаясь смыть с тела налипший на него отпечаток города, а главное – пытливый, холодный взгляд того незнакомца из клуба. Саша попросила Асю написать ей, когда она доедет до дома, и она легла спать только когда пришло сообщение от подруги. * * * Саша проснулась, но некоторое время не открывала глаз, наслаждаясь утренней суетой. Её мама всегда была жаворонком. Она просыпалась раньше всех, варила кофе, наводила лёгкий порядок и проводила большую часть утра за любимой книгой или написанием научной статьи по химии. Порой с самого утра она могла упорхнуть в университет, чтобы встретиться с коллегами и друзьями. Отец зарабатывал достаточно, и ему нравилась мысль о том, что его жена способна позволить себе жить так, как ей хочется. Сам же он обожал самолёты, пилотирование, и всегда привозил с рейсов различные сувениры и интересные истории. Саша слушала, как шипит на кухне кофеварка, как открываются и закрываются двери, как работает маленький телевизор на холодильнике. Но вставать ей не хотелось. Она так устала, что не желала видеть никого, включая домашних. Она всегда говорила, что ей повезло больше других. У неё есть оба родителя, и ни один из них не пьёт, не кричит на детей, оба они – устроенные в жизни, интересные люди, которые ответственно отнеслись к воспитанию своих чад. Они не были богаты, но уж точно не бедствовали. Два её брата вечно друг с другом соперничали, но всё же любили друг друга и баловали младшую сестру, потому что в раннем детстве Саша была красивым и спокойным ребёнком. Она выросла в тепличных условиях заботы и понимания. Ей и правда повезло. «Думаю, это потому, что я слабая. В менее пригодных условиях я бы зачахла со своим букетом психологических проблем», – размышляла она. В дверь постучали, и Саша приподнялась на кровати. Мама отдала ей чашку с кофе и рассмеялась, увидев её лицо: – Мученица. Я знала, что ты вернёшься до часа ночи. Как всё прошло? – Я не подожгла ночной клуб, – хмуро ответила Саша, пожав одним плечом. – Поразительно! Завтрак сделаешь сама, я убегаю. И, кстати, у тебя есть влажные салфетки? – Да, сейчас дам. – Вовчик удумал вспомнить детство и пошутил над старшим братом. – Это не я, – раздался возмущённый голос. – Это, может, Сашка! – А о чём речь? – удивилась она. – Сама увидишь, когда он из ванной выйдет, – ответила мама, забирая у неё салфетки.