– Боюсь, что да. Следом за полицейским Дворак, то и дело оступаясь, полез из котлована вверх, к забору. – Оно было в багажнике машины, – сообщил полицейский, отдуваясь после крутого подъема. – Какой машины? – В «Линкольне» доктора Ярборо. Мы следовали за ним от Ховарта. Похоже, он торопился добавить его к захоронению. Вот уж чего мы никак не ожидали увидеть у него в багажнике. Пройдя мимо престарелых зевак, они приблизились к машине Ярборо, стоявшей у забора. Детектив Шиэн остановился возле открытого багажника. – Нынче у нас сплошные троицы, – заметил он. Дворак покачал головой. – На сегодня с меня, пожалуй, хватит. – Вы себя хорошо чувствуете, док? Дворак помолчал, прикидывая, что за ночь ему предстоит. Сколько часов пройдет, прежде чем он доберется до Тоби. С этой отсрочкой нельзя было ничего поделать, ему придется закончить работу. Он вытащил из кармана латексные перчатки. – Давайте к делу, – сказал он и заглянул в багажник. Шиэн направил фонарик на лицо трупа. Несколько мгновений Дворак не мог проронить ни слова. Он стоял, глядя на девичье лицо, на синяк, портивший нежную кожу, на серые глаза, открытые и пустые. Когда-то в них была душа, и он видел ее яркий свет. «Где ты теперь? – думал он. – Надеюсь, там хорошо. Тепло, уютно и безопасно». Он протянул руку и осторожно закрыл глаза Молли Пикер. Смех медсестер в коридоре прервал беспокойный сон Дворака. Он открыл глаза и увидел, что в окно льется дневной свет. Он сидит на стуле возле больничной кровати Тоби. Она все еще спала, дыхание было ровным и спокойным, щеки раскраснелись. Прошлым вечером грязь с ее лица смыли, но в волосах все еще поблескивал песок. Дэниел встал и потянулся, пытаясь размять затекшую шею. Наконец-то солнечный денек, подумал он, глядя в окно. Лишь крохотное облачко сиротливо плыло по небу. Голос у него за спиной пробормотал: – Я пережила самый жуткий кошмар в своей жизни. Обернувшись, он поймал взгляд Тоби. Она протянула руку. Дворак с нежностью взял ее и подсел к кровати. – Но ведь это был не сон, правда? – спросила она. – Нет. К сожалению, реальнее некуда. Она лежала некоторое время молча, нахмурившись, словно пытаясь собрать воедино осколки воспоминаний. – Мы нашли их медицинские карты, – сообщил Дворак. Она вопросительно взглянула на него. – Там сведения обо всех пересадках. Семьдесят девять папок хранилось в подвале Ховарта. Имена пациентов, протоколы операций, данные последующего сканирования. – Они собирали эту информацию? Дворак кивнул. – Да, чтобы потом задним числом объявить о своем успехе. На первый взгляд, судя по этим записям, пересадки имели неплохой эффект. – Но были сопряжены с риском, – мягко добавила она. – Да. В начале прошлого года Валленберг пересаживал клетки абортированных зародышей. Пятерым пациентам пересадили ткань из одного и того же источника. Все они заразились одновременно. Первые симптомы появились у одного из них только через год. – У доктора Маки? Он кивнул. – Ты сказал, там было семьдесят девять карт. А что с другими пациентами? – Живы-здоровы. И процветают. Отсюда возникает моральная дилемма. Что, если это лечение и вправду эффективно? По тревоге на ее лице Дворак понял, что Тоби разделяет его сомнения. «Как далеко можно зайти, чтобы продлить жизнь? Нужно ли приносить в жертву человечность?» – Я знаю, где искать Гарри Слоткина, – внезапно сказала она и посмотрела на Дворака пугающе ясными глазами. – Казаркин Холм, новое крыло. Несколько недель назад они залили фундамент. – Да, Валленберг рассказал нам. – Неужели? – Они сейчас старательно топят друг друга. Валленберг и Гидеон против семейки Траммель. Наперегонки сдают друг друга. Похоже, у Траммелей сейчас самое невыигрышное положение. Тоби помешкала, набираясь храбрости для следующего вопроса: – А Роби? – Это дело рук Ричарда Траммеля. Пистолет зарегистрирован на него. Мы ждем подтверждения баллистиков. Она кивнула, молча приняв эту болезненную новость. Дворак видел, что в ее глазах блеснули слезы, и решил пока не говорить ей о Молли. Не стоит усугублять и без того тяжелую ношу. В дверь постучали, вошла Вики. Она была еще более бледной, чем прошлой ночью, когда приходила навестить Тоби. Бледной и странно испуганной. Она остановилась в нескольких шагах от кровати, словно стеснялась подойти. Дворак поднялся. – Наверное, мне лучше оставить вас вдвоем, – заметил он. – Нет, – возразила Вики. – Пожалуйста, останьтесь. – А я никуда и не ухожу. – Дэниел наклонился и поцеловал Тоби. – Я просто подожду в коридоре. Он выпрямился и направился к выходу. У двери он остановился. И, оглянувшись, увидел, что Вики словно внезапно вырвалась из невидимых пут. В три шага оказавшись возле кровати, она заключила Тоби в объятия. Проведя рукой по глазам, Дворак бесшумно вышел из палаты. ДВА ДНЯ СПУСТЯ Аппарат искусственного дыхания давал двадцать вдохов в минуту, за каждой порцией воздуха следовал спад ребер и грудной стенки. На Тоби этот ритм действовал умиротворяюще, пока она расчесывала матери волосы и обмывала ее тело. Махровая рукавичка скользила по коже, замирая на столь хорошо знакомых Тоби отметинках. Вот родинка в форме звездочки – на левой руке. Небольшой шрам от биопсии – на груди. Палец, скрюченный артритом и напоминающий пастуший посох. А вот этот шрам на коленке… откуда он? Похоже, очень старый, превосходно залеченный, почти незаметный, и наверняка появился давным-давно, когда Элен еще была совсем девчонкой. Разглядывая его в ярком свете ламп, Тоби думала: «Этот шрам у мамы был столько лет, а я заметила его только сейчас». – Тоби! Она обернулась и увидела в дверях бокса Дворака. Возможно, он стоял там уже несколько минут, а она просто не заметила его прихода. Это так на него похоже. За полтора дня, проведенных на больничной койке, Тоби не раз, просыпаясь, думала, что одна. А потом поворачивала голову и видела Дэниела, который по-прежнему сидел в палате, молча и незаметно наблюдая за ней. Вот как сейчас. – Твоя сестра приехала, – сообщил он. – Доктор Стейнглас сейчас поднимется. Тоби посмотрела на маму. Волосы Элен разметались по подушке. На вид они, скорее, напоминали роскошную гриву юной девушки – яркие, словно сверкающие серебряные струи. Тоби нагнулась и коснулась губами ее лба. – Спокойной ночи, мама, – шепнула она и вышла из бокса. Вики уже стояла у окна в палату; Тоби заняла место рядом с ней. Дворак встал позади них, его присутствие было незримым, но ощущаемым. Они смотрели через стекло, как доктор Стейнглас вошел в бокс и приблизился к аппарату искусственного дыхания. Он вопросительно посмотрел на Тоби. Она кивнула. Он выключил аппарат. Грудь Элен замерла. Десять секунд прошли в тишине. Вики взяла Тоби за руку и крепко сжала. Грудь Элен оставалась неподвижной. Сейчас ее сердце замедляет ритм. Сначала пауза. Неуверенный удар. И наконец, полный покой.