– Нет, не больно. – Тогда расслабься и смотри представление, ладно? Он медленно повел аппарат по ее животу, не сводя глаз с монитора. Молли тоже смотрела на экран и видела нагромождение мелькающих теней. А где ребенок? Она ждала, что увидит настоящую картинку, вроде фотографии, а не кучу серых пятен. – Где он? – спросила девушка. Техник не ответил. Молли взглянула на него – с застывшим лицом он таращился в монитор. – Вы его видите? – настаивала она. Техник кашлянул. – Давай я сначала закончу обследование. – Это мальчик или девочка? Вы можете сказать? – Нет. Не могу… – Аппарат скользнул в одну сторону, затем в другую, взгляд техника был прикован к мелькающим на экране теням. «Одни только серые пятна, – недоумевала Молли. – Одно большое, а вокруг маленькие». Она посмотрела на Тоби. – А вы-то видите? Ее вопрос повис в тишине. Доктор Харпер переводила взгляд с экрана на техника и обратно. Ни один из них не смотрел на Молли. Ни один не произнес ни слова. – Почему вы молчите? – прошептала Молли. – Что-то не так? – Просто лежи спокойно, милая. – Что-то не так, да? Доктор Харпер сжала ее руку: – Не шевелись. Наконец техник выпрямился и вытер гель с живота Молли. – Я покажу снимки одному нашему врачу, ладно? А ты отдыхай. – Но она и есть врач, – сказала Молли, глядя на доктора Харпер. – У меня нет специальной подготовки, чтобы разобраться в этом. Здесь нужен специалист. – Так что вы там увидели? Что-то не так? Доктор Харпер и техник переглянулись. И техник ответил: – Я не знаю. 18 – Тормозни вот этот план, – попросил доктор Сибли. Он снял очки и вгляделся в монитор; его внимание было приковано к картинке. Некоторое время в кабинете стояла тишина. Затем Сибли пробормотал: – Что же это, черт возьми… – Что вы видите? – поинтересовалась Тоби. – Не знаю. Честное слово, я не понимаю, на что смотрю. – Сибли повернулся к технику: – Вот про эту тень ты говорил? – Да, сэр. Вот об этих массах. Я не знаю, что это. – Это эмбриональные ткани? – снова спросила Тоби. – Не могу сказать. – Доктор кивнул технику. – Так, давай дальше. На мониторе запрыгали тени, Сибли придвинулся еще ближе к экрану. – У этой ткани неоднородная плотность, есть цельные участки, а есть кистозные. – Это похоже на голову, – заметила Тоби. – Да, форма смутно напоминает череп. А это отвердение видите? – Зуб? – Я думаю, да. – Пока менялся кадр, Сибли молчал. – А где грудная клетка? – пробормотал он. – Я ее не вижу. – Но зубы есть? – Единственный, – Сибли неподвижно сидел, глядя на чехарду света и теней на экране. – Конечности, – тихо проговорил он. – Одна здесь, и одна здесь. Плотные образования. Но грудная клетка отсутствует… Он медленно откинулся назад и надел очки. – Это не плод. Это опухоль. – Вы уверены? – Это комок ткани. Первичные эмбриональные клетки взбесились и образовали зубы, возможно, волосы. Но нет ни сердца, ни легких. – Но есть плацента. – Да. Тело пациентки считает, что оно беременно, и кормит эту опухоль, помогая ей набирать вес. Подозреваю, это какая-то тератома. Известно, что эти новообразования могут порождать самые разные ненормальные структуры, от зубов до эндокринных желез. – Значит, это не врожденный порок развития. – Нет, это неоформившаяся ткань. Кусок мяса. Его нужно удалить как можно… – Внезапно Сибли подался вперед, уставившись в экран. – Отмотай назад, быстрее! – рявкнул он технику. – Что вы увидели? – Просто прокрути назад! На секунду монитор опустел, затем зажегся опять, повторяя кадры. – Это невозможно, – поразился Сибли. – Что? – Оно шевельнулось, – он посмотрел на техника. – Ты двигал живот? – Нет. – Так взгляни на это. Вот этот отросток – видишь, как он меняет положение? – Я не трогал ее живот. – Значит, пациентка шевельнулась. Опухоль не двигается сама по себе. – Это не опухоль, – возразил Дворак. Все повернулись к нему. Он вошел так тихо, что Тоби даже не заметила, и теперь стоял у нее за спиной. Он медленно подошел к монитору, не сводя глаз с застывшей картинки. – Он действительно двигается. У него есть руки. И глаз. И зубы. Возможно, он даже способен мыслить… Сибли фыркнул: – Глупости. Откуда вы это знаете? – Потому что я видел точно такого же. – Дворак повернулся и взглянул на них; вид у него был ошарашенный. – Мне надо позвонить. В темноте палаты Тоби видела мигающий красный глазок волюметрической помпы – молчаливое подтвержение того, что препарат поступает в вену пациентки. Закрыв дверь, она села на стул рядом с кроватью Молли. И стала прислушиваться к дыханию девушки. Красный огонек помпы мигал в гипнотическом ритме. Впервые за день Тоби позволила себе расслабиться и ни о чем не думать. Перед этим она позвонила в больницу Спрингер узнать о состоянии мамы; ее заверили, что изменений нет. «В эту минуту в другой палате, в другой больнице спит моя мама, – думала она, – и так же, как и здесь, там в темноте мигает красный огонек». Тоби взглянула на часы и задумалась: когда же придет Дворак? Сегодня днем она пыталась рассказать ему о Джейн Нолан и была очень расстроена его очевидным нежеланием слушать. У него, конечно, тоже хватало неприятностей – взять хотя бы Молли. Вдобавок его пейджер разрядился. А потом он ушел, чтобы встретиться с кем-то в больничном вестибюле.