– Послушай, я действительно не могу с ней сейчас разговаривать. – Сказать ей, чтобы подождала? Он вздохнул. – Хорошо. Пусть подождет. Но я освобожусь нескоро. Дворак снова повернулся к Молли Пикер, раздраженный как никогда. Одна женщина жаждет поговорить с ним, другая отказывается произнести даже слово. – Молли, – снова начал он. – Мне нужно поговорить с тобой о твоей подруге, Анни. Той женщине, которая умерла. Она принимала наркотики? Или какие-то лекарства? Девушка пожала плечами и сжалась в комочек. – Это очень важно. У нее был сильно деформированный плод. Мне нужно знать, что могло к этому привести. Это жизненно важно для других беременных женщин, Молли! Ее затрясло. Сначала Дворак не понял, что происходит. Он думал, она дрожит от холода. Затем девушка повалилась вперед, ударившись головой об пол. Руки и ноги подергивались, а все тело содрогалось в конвульсиях. Дворак опустился на колени рядом с ней, отчаянно пытаясь ослабить сдавивший ее шею плащ, но Молли колотило очень сильно. Наконец ему удалось расстегнуть воротник. Судороги все не прекращались, лицо побагровело, глаза закатились. «Что мне делать? Я патолог, а не врач „скорой“…» Он вскочил и нажал на кнопку интеркома. – Мне нужна доктор Харпер! Пришлите ее ко мне, сейчас же! – Но вы вроде сказали… – Мне нужна срочная медицинская помощь! Он вернулся к Молли. Конвульсии стихли, но ее лицо все еще оставалось багрово-красным, а на лбу вздулась шишка из-за удара об пол. «Не дай ей задохнуться. Поверни ее на бок». Заученные в университете уроки все же пробились сквозь панику. Он опустился к девушке и быстро повернул на левый бок, слегка наклонив ее лицо вниз. Если ее вырвет, содержимое желудка не попадет в легкие. Дворак прощупал пульс – частый, но жесткий. Она продолжала дышать. «Так, ладно. Доступ воздуха есть. Дыхание есть. И кровообращение. Что еще?» Дверь в кабинет открылась. Он взглянул на вошедшую Тоби Харпер. Ее взгляд сразу переместился на девушку; она опустилась на колени. – Что случилось? – У нее какой-то припадок… – Что у нее? Эпилепсия? – Не знаю. Пульс есть, дыхание тоже. Тоби посмотрела на шишку. – Когда она ударилась? – Когда начался приступ. Тоби сдернула плащ, чтобы осмотреть тело. За краткой паузой последовало испуганное: – Она беременна! – Да, и я не знаю, как давно. – Вы вообще что-нибудь о ней знаете? – На учете в полиции. Проститутка. Сегодня ее избил сутенер. Вот все, что мне известно. – У вас есть аптечка? – спросила Тоби. – В ящике стола… – Несите. Шевельнув головой, девушка застонала. Пока Тоби перетряхивала аптечку в поисках нужных инструментов, Дворак высвободил руку Молли из рукава. Она открыла глаза, посмотрела на него и попыталась вырваться. – Спокойно, – сказал он. – Все в порядке. – Оставьте ее, – велела Тоби. – Постиктальное состояние, замутненное сознание. Вы ее пугаете. Дворак выпустил тщедушную ручку и отодвинулся. – Все хорошо, милая, – промурлыкала Тоби. – Посмотри на меня. Я рядом. Девушка перевела взгляд на склонившуюся над ней Тоби. – Мама, – пробормотала она. Тоби заговорила тихо и мягко: – Я не сделаю тебе больно. Только посвечу немного в глазки, ладно? Девушка продолжала смотреть на нее словно с удивлением. Тоби направила фонарик на зрачки. – Одинаковые, реагируют. Подвижность конечностей сохранена. Тоби потянулась к сфигмамонометру. Девушка слабо заскулила в знак протеста, когда манжета обхватила ее руку, однако продолжала смотреть на Тоби; похоже, это ее успокаивало. Тоби нахмурилась, когда стрелка сфигмамонометра медленно поползла вниз. Она быстро спустила давление в манжете и отстегнула ее. – Ей нужно в больницу. – Городская – прямо через дорогу. – Давайте отнесем ее в их неотложку. У нее давление двести десять на сто тридцать, и она беременна. Думаю, этим и объясняется припадок. – Эклампсия? Тоби коротко кивнула и закрыла саквояж. – Вы можете донести ее? Дворак наклонился и подхватил девушку на руки. Несмотря на беременность, она была хрупкой и почти ничего не весила. Хотя, возможно, он был накачан адреналином и потому не ощущал тяжести. Тоби двинулась вперед, открывая двери, и в конце концов через главный вход они вышли на Олбани-стрит. Когда они переходили улицу, между зданиями бесновался ветер, швыряя пыль в лицо. Девушка на руках Дворака дергалась, ее плащ хлестал его по ногам, волосы застилали лицо, но ему удалось доплестись до противоположного тротуара и подняться по пандусу к входу в отделение неотложной помощи. Двойные двери разъехались. Медбрат в окошке регистратуры поднял глаза и увидел Дворака с девушкой на руках. – Что случилось? – Беременная женщина, – ответила подоспевшая Тоби. Она рылась в дешевенькой сумочке Молли, пытаясь отыскать удостоверение личности. – Судороги, сейчас в постиктальном состоянии. Давление двести двадцать на сто тридцать. Медбрат все понял и сразу послал за каталкой. Укол иглы пробудил Молли. Она заметалась, пытаясь вырваться из державших ее рук, но их было слишком много, они поймали ее, мучили ее. Она не помнила, как оказалась в этом ужасном месте, не знала, чем провинилась, чем заслужила это наказание. «Простите, если я что-то не так сделала, простите. Пожалуйста, не делайте мне больно!» – Черт, вену проткнул! Киньте мне другую, восемнадцатую… – Попробуй другую руку. Похоже, там хорошая вена. – Тебе придется придержать ее. Она все время дергается. – Приступ? – Нет, дерется… Руки схватили ее лицо, голос скомандовал: – Мисс, вы должны лежать спокойно. Нам надо поставить капельницу! Панический взгляд Молли выхватил лицо человека, глядевшего на нее. Человек в голубом. Стетоскоп змеей обвивал его шею. Мужчина со злыми глазами. – Она все еще не в себе, – пояснил он. – Просто введите капельницу. Другая пара рук схватила ее за предплечье, прижала к матрасу. Молли попыталась вывернуться, но руки только сильнее прижали ее, щипали и выкручивали кожу. И снова укол. Молли взвизгнула.